Из жизни притяжательного местоимения

                                        "Мы думали туман"
                                                    Ирма

Жизнь иногда наталкивает нас на странные размышления. Вот эта
шариковая ручка - моя. Что это значит? Странный вопрос... Могу
выкинуть, подарить, продать, пользоваться... да все могу. Все те
семь (или сколько?) видов собственности, которые имело в виду
римское право. Вот, правда, советский человек слово "моя" должен
понимать ограниченно - не все "свое" он может увезти за границу,
не все "свое" он может подарить, продать и уничтожить, но
вообще-то мировая практика ограничения прав собственности - это
большая и интересная тема; сейчас я не об этом.

Вот другое "моя" - не шариковая ручка, а мысль. Моя мысль. Что я
могу с ней сделать? Да все то же. Могу продать, подарить, забыть
(выкинуть)... э, нет. Не всякую мысль можно забыть. Кстати, это
сюжет - люди научились по заказу забывать - четко и необратимо.
Что будут забывать? Свои подлости или безответные влюбленности?
Но это другой сюжет. Кстати, в некотором роде отраженный в
литературе.

Теперь третье "мое". Мое чувство. Могу продать? А как? Не-а. Могу
подарить. Да, иногда могу. Вот я тебе улыбнусь в метро - и ты
тоже улыбнешься. С детьми это проходит, я много раз проверял. Но
только с маленькими. А взрослые не берут. Пугаются. Уничтожить
могу? Иногда - могу. Есть у меня два-три черненьких воспоминания,
которыми я могу согнать с себя улыбку. А наоборот - если чувство
плохое, а хочется его под ноготь? Могу. Вот о тебе сейчас подумаю
- и черное отпрянет. "Тень, знай свое место!"

Теперь четвертое мое. Да я, собственно, о нем уже заговорил. О
тебе. Ты мое четвертое, пятое, шестое мое. Ты моя вещь, которую я
не могу ни продать, ни подарить, которой я и пользоваться не
могу, которую я и вижу-то после дождичка в четверг, когда
атмосфера чиста и прозрачна и свист рака на горе ("над пиками
Тангородрима") далеко разносится в тихом прерассветном воздухе.
Правда, разве видеть - это не пользоваться? В музеях за что мани
при входе берут? Тичерам и стьюдентам скидка, так что мне
положено. Ну, по ту сторону океана.

Ты - моя мысль. Тебя я могу думать. Почти как дети в "Гадких
лебедях", которые "думали туман". Правда, этот туман видели не
только они, но и Виктор, и Голем, а тебя - когда я тебя думаю -
вижу только я. Машина медленно пробиралась сквозь туман, светя
желтыми фарами... Тебе не больно, когда я тебя думаю? Я стараюсь
делать это не резко. И я один, а не как у Брэдбери, когда все
сразу. Я думаю тебя осторожно и любя.

И есть еще одно мое ты. Ты - мое чувство. И это страшнее всего.
Потому что этим "мое" я не управляю совсем. Мысль можно отогнать
работой. Мысль можно вызвать ассоциацией, и я знаю эти ключи.
Ключи к этой игре... В любом месте и времени я могу вызвать мысль
о тебе, но я боюсь, что ты чувствуешь это и тебе это мешает,
поэтому я стараюсь думать тебя только там, где и тебе было бы
хорошо. Но чувство, в отличие от мысли, неуправляемо.

Я работаю, а оно приходит, становится рядом, и ручка замирает у
меня в руке. Я поворачиваю голову - никого. Оно уже с другой
стороны. Я просыпаюсь - оно здесь. Ветер шевелит занавеску, окно
на восток. Навстречу солнцу... Сейчас я допишу это, стрелки
сомкнутся справа на циферблате, но последнее, чем кончится
темнота, переходя в сон, будет это чувство.

Ты, протянувший руку в туман и погрузивший пальцы в галактику,
скажи, где оно?! Где может быть то, что везде, если я нигде его
не вижу?! Мое чувство тебя...

Тебе не больно, когда я тебя чувствую? Я беспокоил бы тебя реже,
если бы мог.