Энциклопедия

Родился, плакал, орал, делал в пеленки, пил, ел, рос,
ползал, ходил, бегал, говорил, спрашивал, отвечал, играл,
хулиганил, бывал наказываем, просил прощения, бывал прощаем,
учился, спорил, коллекционировал, увлекался, влюблялся,
расставался, читал, дружил, путешествовал, лазил по горам и
пещерам, любил, трахался, изменял, работал, конфликтовал с
начальством, делал науку, преподавал физику, верил в законы
Ньютона и своих друзей, завел ребенка, выстирал тысячу ползунков,
написал несколько десятков статей, защитил диссертацию, завел
второго...

На вопрос (заданный в шутку): "Что можешь сказать в свое
оправдание?" - ответил как зануда, серьезно: "Школа". Ибо то, что
в его жизни называлось наукой, никому, кроме него, не оказалось
нужным. А дети к нему на занятия шли. Учил их физике и
разговаривал с ними о жизни. Как сказано у Станислава Лема:
"Тематика наших бесед была школьнической - мы рассуждали о
человеке".

Графоманствовал. Изобразил однажды свои ощущения от преподавания,
правду сказал - будто кажется ему, что затыкает он собой дыру в
плотине, когда говорит детям правду. И добавил: "С этого поста
меня снимет только Великий Разводящий... тот, который снимает со
всех постов". Придерживался ряда ошибочных теорий, от которых
позже частично отказался. Например: что знает все лучше всех.
Или: что люди способны что-то понять, если им это объяснить.

Потом грянула перестройка непостроенного, неразгребание
нагаженного, прощение непростительного... Бросил портить бумагу,
увлекся общественной работой, что-то организовывал, бегал,
спорил, брызгал слюной, руководил, смотрел, во что превращаются
люди, не верил своим глазам.

В 1992 году опять начал изводить шариковую пасту. Друзья
усмехнулись: "О, значит перестройка кончилась". Улыбнулся. Через
месяц понял - друзья правы, он опять ходит на занятия с чувством
затыкания плотины. Прислушался к ощущениям. Понял, что затыкает
теперь не от единственно правильного учения и ограниченного
контингента в братском Афганистане, а от вопящих дармоедов, у
которых отняли кормушки, и от молчаливых гладких дармоедов,
сохранивших оные. Подумал еще и понял, что затыкает от того же,
от чего всегда затыкал и от чего всю жизнь будет затыкать - от
глупости и подлости. Сел. Написал этот текст.