Трудно быть ангелом

                                                        Оле Г.

- Ты всегда был добрым и хорошим мальчиком...
- Нет.
- Ты всегда заботился о людях, желал им добра и помогал им...
- Нет!
- Ты сумеешь теперь помогать им куда лучше; ведь ты будешь охранять их
и докладывать об их проблемах непосредственно мне...
- Нет.
- Но почему?
- Да потому, что я... то, что я делаю - это не ради них самих, а ради
их восхищенных глаз, я имею в виду - студентов и школьников на занятиях.
- А остальные? Разве не для их блага, разве не для их психологического
благополучия действуешь ты?
- Ага! - усмехнулся собеседник. - Ты знаешь, какой это кайф, когда 
девушка "улетает" прямо у тебя в руках?! А потом говорит, только что 
не закатывая глаза: "У меня ни с кем не было так, как с
тобой"...

Воцарилось молчание.

Сидевший по одну сторону стола Конструктор, Вседержитель Вселенной
и он же - начальник божественного отдела кадров (шутка; просто он
подбирал себе кадры сам), горестно поджал губы и покачал головой.

- Ну, голубчик, если вы так возражаете... не в наших правилах
навязываться... однако вы лишаетесь больших возможностей... да и мне
было бы приятно с вами работать...

Что-то дрогнуло внутри меня. Он, сам Он сказал мне такое...

- Это еще не все, - торопливо, будто боясь, что заткнут рот, продолжал
я, - есть во мне и садистский душок, когда они еще только открывают
рот, чтобы дать ошибочный ответ, а я уже знаю, какой ответ они дадут, и
с плотоядной ухмылочкой...
- Испугал ежа голой задницей... испугал ты школьников ухмылочкой, ага,
щазз... 
- И с женщинами. Ты ведаешь, мне особенно хочется ее, когда она
усталая или если у нее болит голова... правда, после этого у нее
проходит и усталость, и боль, так что я говорю себе, что это в
медицинских целях, но источник-то желания не в этом...
- Много ты знаешь про источник, - пробурчал собеседник.
- Мне кажется, что я действительно не дошел до необходимого для
занятия этой должности понимания. Может быть, немного позже...

Я аккуратно снял белый халат с крылышками и нимб, сложил их в
полиэтиленовый пакет и положил на край стола.

- Что для тебя, Великий, десять или двадцать лет? Тьфу... - (Мне ужасно
не хотелось ссориться с Ним)... - Мы ведь относительно скоро
встретимся...

Я довольно жалко улыбнулся, почтительно наклонился и вышел.

Прямо от дверей комнаты вниз шла лестница. Лестница Иакова, - догадался
я - и вступил на верхнюю ступеньку. "Пристегнитесь", - произнес голос.
Я нашарил ремень, пристегнулся... раздался свист, стало очень легко,
потом меня прижало к площадке. Свист стих, и я увидел вокруг себя
внутренний дворик Ленинской библиотеки. Каменная скамейка, на которой
начался этот разговор, полумрак, тишина.

Кстати, надо ей позвонить... А в подъезде, вроде бы, был телефон...