"Почему здесь всегда говорят?" - спросил меня ребенок. Мы шли
вдоль бассейна "Москва", от выхода из метро "Кропоткинская" к
Музею изящных искусств. Живя около этого музея, мы могли
позволить себе ходить туда регулярно. Не в порядке
"культпросветработы", тягостного наследия эпохи борьбы с
неграмотностью, а просто так. Вот есть полчаса свободных, отчего
же не зайти, не посмотреть на картинки? Можно считать, что
соседство с Музеем - диалектическое единство с протекающим
потолком в коммуналке.

Итак, мы шли, а ребенок спросил меня - "Почему здесь всегда
говорят?" Кругом никого не было. Да и обычно здесь не слишком
людно. "А что говорят?" "Да так, разное..." - не очень охотно
ответила она. Казалось, пожалев о случайной фразе. "Товарищи,
время истекло... вылезайте из воды?" - прямо, и заодно стараясь
шуткой разрядить обстановку, спросил я. "Да нет", - повторило
дитя и, видимо, желая отделаться от моей настырности,
скороговоркой продолжило: "Какие-то цифры и буквы, иногда список
каких-то вещей, только много незнакомых слов, иногда похоже на
книгу или письмо, иногда поют, а иногда просто разговаривают". Мы
приближались к Музею. Сейчас разговор прервется и возобновить его
будет нелегко. Используя последние метры пути, я спросил: "А в
других местах это бывает?" - "Нет - только здесь". И мы вошли в
Музей.

Теперь давайте спокойно поразмышляем. Человек слышит "голоса".
Надо идти к психиатру. С другой стороны, жалко ребенка - что
такое психиатр, мы знаем. Вернут идиотика с потухшим взглядом,
который будет только повторять, что то, что он делал, было плохо,
и что он все забыл. Да и что за странные "голоса", которые
"слышны" только на этом самом месте?

Богиня Нейт, распростершая свои крылья, девочка на шаре, заря
европейской культуры - фриз, карниз, антаблемент. Белый мрамор
действительно успокаивает нервы. Или наличие банкеток? Этих
балбесов, которые пролили реки крови из-за бабы, белый мрамор не
успокаивал. Впрочем, я где-то читал, что его тогда красили. Что
до крови - то по нашим меркам это были ручейки. Елена вряд ли
смогла бы искупнуться, разве что ополоснуть ножки.

Мы придумали интересную игру - "в эхо". Я говорил, а ребенок
немедленно повторял, не вдумываясь в смысл. Веселая игра?
Особенно если повторять непонятные слова. Потом я взял
магнитофон, раскладной стул, и мы отправились на охоту. Ребенку,
правда, быстро надоедало работать ретранслятором, но минут по
пятнадцать в день он выдерживал. Через месяц я уже довольно ясно
представлял себе ситуацию. Состав текстов был именно таким, как
сказано - потоки числовой или буквенной информации, списки вещей,
деталей, приборов и продуктов, тексты литературно-художественного
содержания, иногда личная корреспонденция. Это было больше похоже
на канал связи с дальней экспедицией или исследовательской базой.
Конечно, идея о болезни отпадала - среди текстов были такие,
которые ребенок - будь он хоть болен, хоть здоров - придумать бы
не мог. Вещи, которые я слышал... ну, можно еще предположить, что
ребенок стал писателем, но что он знает физику лучше нашей
сегодняшней физики? Один текст был о волнах в магнитоактивной
космической плазме. Я перепечатал текст и отнес специалисту.
Специалист посмотрел на меня мутным глазом, прочистил горло и
сказал "для научной фантастики слишком научно... а откуда вы
взяли вот эту идею"? Я промямлил "не помню" и ушел. Конечно,
хамство, но что я мог ответить?

Итак, мой ребенок подключался к каналу связи с космической
станцией. Станция летела где-то за поясом астероидов, исследовала
космическую плазму, за иллюминаторами сверкали звезды, а на
календаре был 2048 год. Я предложил ребенку вставить в паузу
передачи фразу "Я вас слышу. 1986 год, 26 февраля", подумав ее,
по возможности, "громко". В первый и второй день реакция на фразу
отсутствовала. На третий день последовал диалог.

... на пятой минуте после инжекции СВЧ-сигнала 10 ГГц 120 МВт
возникли колебания потенциала станции и окружающего пространства,
затухавшие с постоянной времени около минуты. Модуляция типа
вчерашней не наблюдалась.


Пауза.

- Я вас слышу. 1986 год, 28 февраля.
- Мы вас слышим. Кто вы?
- Меня зовут Марина. Моего папу зовут Леня. Мы вас слушаем.
- Вы действительно находитесь в указанной дате?
- Да.
- Давно ли вы слушаете наш канал?
- Полтора месяца.
- Какие действия в связи с этим вы предприняли или намерены
предпринять?
- Никаких. Мы пока не поняли.

Пауза.

- Нам приятно слышать такой ответ. Ученые не исключают
возможности подключения к экстрасенсорному каналу. Такая
возможность является, по их мнению, сугубо индивидуальным
свойством человека. По-видимому, ваша дочь и вы... имеете
какое-то существенное отличие. Нам бы хотелось с вами
познакомиться лучше. Некоторые наши специалисты высказывали
мнение, что возможно проникновение в сознание человека,
способного подключиться к экстрасенсорному каналу. Наши
специалисты по экстрасенсорной связи могут попробовать
подключиться к вам и изнутри увидеть вас и ваше сознание. -
Пауза. - Выяснение условий эффекта, на который мы с вами
наткнулись, могло бы иметь большое значение. - Пауза.
- Вас слышит только моя дочь.
- А вы?
- Я только через нее. Она слышит и повторяет.
- Сколько лет вашей дочери?
- Семь.
- Мы можем попытаться проникнуть в ее сознание. Нам очень нужно
увидеть ее и через нее вас. Вы понимаете, как это может быть
важно?
- Понимаю... это, пожалуй, интереснее магнитоактивной плазмы.
- С удовольствием отмечаем, что понятие о юморе не изменилось...
- И о канцелярском стиле тоже? - Смешок.
- Да... вы видите, как мы на вас похожи?
- Да... 62 года. И, наверное, каких года!
- Да. Но мы остались людьми. И у нас есть трудности и проблемы.
Кроме нашей плазмы...
- Но что вы можете знать о наших проблемах?
- А разве вы ничего не знаете о проблемах 1924 года?
- Очень мало. Жизнь так устроена...
- Тем более важно...
- Вы понимаете, взгляд на сознание даже снаружи вещь рискованная.
жизнь так устроена...
- Но ведь мы подключимся не к вам даже, а к ребенку.
- К моему ребенку.
- Чего вы опасаетесь?
- Ничего. Будущего я боюсь не больше, чем настоящего. Но дело в
том, что я... что мы... как бы это сказать... не совсем
совершенны.
- Разве это сейчас важно? Надо понять, при каких условиях человек
может подключаться к экстрасенсорному каналу.
- Я понимаю, что такое научный интерес. Мне тоже интересно. Но
разве вы сможете нам чем-то помочь? Разве вы, охраняя свое
настоящее, не разорвете тут же связь с нами? И откуда я знаю, что
вы сделаете для этого? Люди, которые могут передавать мысли через
пространство и время, могут сделать с сознанием, наверное,
многое. Вы знаете, сколько прошлого уничтожили мы для своей
безопасности?
- Вы?
- Наше время.
- Так это было ваше время.
- А что я знаю о вашем?

Я схватил ребенка в охапку и выскочил из зоны. "Мне надо
подумать", - подумал я. Но если я это им скажу, я могу не
успеть вытащить Марину из зоны связи. Конечно, это было хамство,
как с тем специалистом по плазме. Но что я мог сделать? Кроме
научного интереса, есть еще время и то, что оно делает с другим
временем. И с собой. И есть еще мой ребенок. Мне надо было
подумать.