Еще один старт

Судя по рефракции - изменению положения звезд, когда их накрывал диск
планетки, - у нее была ощутимая атмосфера. Поэтому капитан решил
попробовать посадить десантный бот как планер, по принципу древнего
земного "Шаттла". Бот взлетал как ракета, а садиться на планеты
мог и как ракета, и как планер, вообще не пользуясь двигателями. Если,
конечно, у планеты была достаточно плотная атмосфера. Звездолет, как
обычно, оставался на орбите. 

Посадка прошла успешно, и теперь они ждали, когда анализаторы сообщат
свои результаты. "Скажут свое рабочее слово", - пробурчал радист,
большой любитель и знаток древней литературы. Он часто использовал в
своей речи архаизмы, и, если было время, члены экипажа не без
любопытства выслушивали его пространные ответы на естественные вопросы
- "а что это значит?", "а это что означало?". Но сейчас капитан и
химик промолчали. Наконец, зажглись зеленые огоньки, по дисплеям
побежали слова и цифры.

Капитан поднял брови и вопросительно посмотрел на третьего члена
экипажа - химика и биолога. "Странно, - произнес химик, - при этой
концентрации метана в атмосфере он должен гореть..." "Цепная реакция и
взрыв всей атмосферы?" - с интересом произнес капитан. "Сидеть нам на
этой планете до конца жизни, что ли?" - подумал он. "Нет, при этой
концентрации не цепная... похоже, что просто медленное горение,
распространяющееся от точки старта реакции", - ответил химик. "А от
случайной искры?" - продолжал допытываться капитан. "Не знаю, -
огорченно ответил химик, - но думаю, что нет - скорее всего, нужно
открытое пламя... как наши двигатели", - с уверенностью в голосе
закончил он. И после паузы добавил: "Впрочем, нужен эксперимент".

Они набрали атмосферу планеты в небольшой герметичный объем и
инициировали в нем искру. Смесь не загоралась и не взрывалась. Тогда
они зажгли в этом объеме настоящее маленькое пламя и получили то, что
предсказал химик - распространяющееся во все стороны горение.

Тонкий слой горящего газа, который был, собственно, невидим,
расходился во все стороны со скоростью звука, мгновенно испепеляя всю
органику - брошенные в объем бумажки и кусочки пластика. При этой
скорости - около 300 метров в секунду - за сутки он должен был
обогнуть планету.

Они вышли из корабля и некоторое время стояли, молча - а о чем было
разговаривать? - созерцая траву, кусты, какие-то деревца - или не
деревца? - на горизонте. Потом они вытащили из бота приборы,
установили их и включили. Зажглись зеленые огоньки, информация пошла
на компьютер бота и - по радиоканалу - на корабль. Потом они
активировали транспортную платформу и химик с четвертым членом
экипажа, врачом, отправились к тому, что они видели на горизонте -
установить приборы и там. А радист вернулся в кабину, сел в свое
кресло, поерзал, устраиваясь поудобнее, - разговор предстоял непростой
- и включил передатчик. "Корабль, как слышите меня?.." "Слышу хорошо,
- немедленно отозвался дежурный, - как у вас дела? Сигналы автоматики
идут нормально, вас видим отлично, а как неформальные... впечатления?"

Радист вздохнул. Ему предстояло объяснить, что они будут оставаться на
планете столько, сколько им будут сбрасывать с корабля еду, кислород и
приборы, столько, сколько корабль сможет висеть над этой ничем не
примечательной планеткой, будут оставаться, чтобы изучать ее природу.

Ибо после их отлета она перестанет существовать. Примерно через...

"Примерно через двадцать часов", - подсказал капитан.