Закрывайте за собой гештальт

                               Лее Любомирской, которая не
                               любила незакрытые гештальты

Вот уж чего я здесь не ожидал - так это форменного дежавю.
Коридор вливался в зал, на противоположной стене коего
красовались две вывески: "с незакрытым гештальтом" - я успел и
удивиться, и понять, что будет на второй, - "с закрытым
гештальтом". Ну точно Шереметьево, "нуждающиеся в декларировании"
и, соответственно... Но здесь очереди были примерно одинаковые.
Странно. Я поколебался и встал в левую. То есть мне надо было,
ясное дело, в левую. Но... но туда все-таки хвост был вроде бы
побольше. Однако очередь продвигалась шустро, и я быстро узнал,
почему - за дверью открывался зал со множеством столов. За
столами сидели, видимо, сотрудники этой самой канцелярии, причем
все на разные лица: мужчины, женщины, белые, черные и желтые,
разного возраста. А перед ними - спиной ко мне - посетители, те,
которые входили в дверь. Таинственным образом свободным все время
оказывался один из ближайших столиков. Ну, ясно - их на самом
деле очень много... если очередь пополняется и, стало быть,
продвигается ежесекундно, а беседуют, скажем, 15 минут, то
столиков должно быть тысяча, трудно было бы увидеть, где
освободилось... значит, геометрия пространства так
перестраивается, что освободившийся оказывается... - и тут я
увидел, что передо мной никого нет, столик освободился, а сидит
за ним нечто неопределенного пола и возраста - э-э-э, нет. Пока я
шел к столику, это "э-э-э" трансформировалось, блин, на глазах.
Отодвигаю стул и сажусь. Тридцать на вид лет, белой расы,
темноволосая, темные глаза, несколько двусмысленная улыбка.

- Правда, здорово мы трансформируемся?
- Да. И перемещаетесь тоже неплохо. А почему именно так?...
- Потому что, - внезапно понизив голос, с придыханием, - ты,
милый, этого хочешь, - фраза заканчивается смешком.

Так. Приехали. Способность к перевоплощению как у Станиславского
- если она у него была вообще. А к восприятию собеседника - я
такой способности вообще не видал и о такой не слыхал.

- Мы подстраиваемся под ваше восприятие. И внешне, и внутренне.
Начальство, - глазами - движение вверх, - полагает, что это-то
заслужил каждый, кто оттуда... и кто выбрал эту дверь.
- А что за другой?
- Любимый ваш вопрос, Леня. Ничего интересного. По крайней мере,
ничего интересного для вас. Так какой гештальт у вас не закрыт?
- Но само слово "гештальт" знают немногие.
- Ха, с чего вы взяли, что все видели одинаковую надпись?
- Ну да, одних языков... А если не умеет читать?
- Право, не знаю. Наверное, видел какую-то картинку или так
понимал, без надписи. Интересно, кстати... Вот сменюсь, у
старшего спрошу - может быть, оно знает. Ну, к делу. И учтите, что
придется выбирать.
- Так. Ну, скажем, работа.
- Это, милый мой, не гештальт. Это дело всей жизни.
- Той, что была?
- Пожалуйста, без манипулирования. У меня IQ подстраивается под
тебя плюс эпсилон, так что все равно обгоню. Итак...
- Женщины.
- Мелко. Со многими, кстати, было закрыто. Собственно, почти со
всеми. Они это умеют. Помнишь, как после нескольких лет перерыва
ты позвонил, а она сказала, что ты, когда ее в метро видишь, не
здороваешься?
- Да. И я так ошалел, что начал оправдываться: мол, без очков
хожу да быстро бегаю...
- Дите.
- Так это она гештальт закрывала?
- Естественно, Ватсон. И, как обычно, за ваш счет.
- Не суть. Они нам столько удовольствия доставляют, что пусть.
- Хорошо. С женщинами разобрались.
- Нет. Были другие.
- Понимаешь, какая штука... Либо там все было закрыто, либо нет.
Но если нет, то это как раз и двигало тобой. Ты же сам понимаешь.
Почему всю жизнь говорил...
- ..."мы наступаем круглосуточно". Но теперь...
- Теперь вопрос - наш вопрос к тебе, раз ты вошел в эту дверь,
звучит так. Ты можешь оставить этот свой незакрытый гештальт
себе. Потребуется он тебе или нет - тебе не скажут.
- А если я откажусь?
- Тогда этот незакрытый гештальт получит кто-то другой. И дальше
он будет двигать жизнь другого человека.
- А если это не конец? Если у меня есть какое-то "дальше"?
- Если у тебя есть "дальше", то в этом "дальше" у тебя не будет
этого незакрытого гештальта, этого двигателя.
- Я понял. Это я оставляю себе.
- А что отдаешь?
- Пожалуй, есть еще один, - именно в этот момент я все понял: и
что скажу, и что ответят, и как я их обману. - У меня до сих пор, - успел
внутренне усмехнуться, она заметила и улыбнулась понимающе, - когда
вижу на улице взрослого с ребенком...
- Понятно. Да, это у тебя классический незакрытый гештальт. И
очень не закрытый. Что с ним делать будешь?
- Это он мою работу... ну, преподавание... всю жизнь двигал?
- В основном да.
- Ну что ж, должна быть справедливость. Один оставил, один отдал.
Этот я отдаю. (Хм, если потребуется, я из первого склепаю себе
второй - не хуже старого будет!)
- Принято.

* * *

Конвейер. Поперек конвейера лежат тела. Сбоку - бригада хирургов
в белых халатах. Конвейер движется. Один из людей в белых халатах
сверяется с каким-то списком и приближает к голове одного из тел
небольшую машинку. Раздается негромкий стрекот. Человек вынимает
из машинки флешку и передает другому. Тот, другой, со вздохом -
когда же, блин, начнем перекачивать по-людски - вставляет флешку
в такую же машинку и приближает к голове следующего тела.
Раздается негромкий стрекот...