Когда Клара поставила на стол чашечки с утренним кофе, Логан уже знал, что полюбил другую женщину. Возникло ощущение полета - не птичьего, когда паришь над землей, распластав крылья, а космического, когда после выхода на орбиту оказываешься в невесомости и падаешь, падаешь... Не можешь упасть и летишь - навстречу не ветру и далеким горам, а щемящему и недостижимому звездному миру, чему-то, возможно, не существующему, но реальнее чего нет на свете. На короткий миг ему показалось, что возникшее чувство удивительно похоже на испытанное много лет назад, когда он познакомился с Кларой, посмотрел ей в глаза и понял, что хочет прожить с этой женщиной всю оставшуюся жизнь.
- Что? - спросила она, почувствовав неожиданное отчуждение мужа. - О чем ты сейчас подумал?
- Ни о чем. - Логан провел ладонью по лбу, стирая наваждение. Он действительно ни о чем в тот момент не думал, а ощущение полета исчезло так же быстро, как возникло. Не найдя ответа на вопрос 'Что это было?', он положил в кофе на кусочек сахара больше, чем обычно, и едва не расплескал молоко из молочника.
Клара покачала головой и, когда муж положил в кофе еще и дольку лимона, сказала:
- Если тебя беспокоит разговор с Лоусоном, то напрасно. Не вижу повода для волнений.
Логана действительно беспокоил предстоявший разговор с ректором Королевского колледжа. Курс физики бесконтактных измерений входил в программу, несколько лет его читал Кристофер, давний друг Логана, когда-то они вместе работали в группе Квята. Весной Крист скоропостижно скончался, и Логана больше всего мучило, что он не мог поехать на похороны, потому что перезагружался после процесса Бергмана. Логан никогда не преподавал, да и по роду деятельности не мог гарантировать студентам, что проведет без пропусков хотя бы один семестр. Он так и ответил на письмо ректора, но тот позвонил ему сам, и объяснения не оставили Логану возможности отказа. На два часа была назначена встреча, и, хотя она была просто поводом для более близкого знакомства, Логан волновался и несколько дней изучал составленные Кристофером программы занятий, что-то меняя, сокращая и дополняя; у него были свои соображения, которые он в свое время не сумел оформить в виде научных публикаций, и теперь, получив возможность изложить публично идеи и решения, выношенные много лет назад, беспокоился, что не сможет сделать это достаточно популярно и адекватно современному состоянию физики бесконтактных измерений, ушедшей, конечно, далеко вперед.
- Я просто задумался, - сказал он, сдерживая раздражение. Клара понимала его настроение порой лучше, чем он сам, ему это не всегда нравилось, а сейчас он и вовсе смутился, представив, что жена могла догадаться о том, что промелькнуло в его сознании.
- Налью тебе другую чашку. Этот кофе слишком сладкий.
Опять она поняла его мысли. Наверно, это было нетрудно, он поморщился, глотнув кофе, а Клара - прекрасная физиономистка.
- Не нужно, спасибо.
Не желая продолжать разговор, Логан сбежал в кабинет, опустился в кресло, с шипением принявшее полезную для спины форму, отключил массаж и отогнал неожиданную для него мысль, возникшую неизвестно почему: если существует любовь с первого взгляда, возможна ли любовь-предчувствие?
Покачав головой, будто это движение могло перемешать мысли в его сознании, как перемешиваешь коктейль в стакане, Логан скомандовал компьютеру вывести в оптическое поле видеограмму последней лекции Кристофера и принялся изучать ее, глядя с первого ряда большой аудитории физического факультета.
* * *
От Оксфорда до Кембриджа езды меньше часа, но нужно добавить время на перемещения внутри города и кампуса. Выехал Логан в половине первого, на семидесятом шоссе включил автопилот, не желая смущать дорожную полицию видом отчаянного водителя, сжимающего в руках руль и пытающегося в режиме реального времени отследить изменение трафика. Включил утреннюю газету и прочитал заголовки, среди которых не оказалось ни одного, заинтересовавшего его настолько, чтобы вызвать статью на экранное поле. Что-то мешало сосредоточиться, и Логан позволил себе вспомнить чувство, возникшее во время завтрака.
Другая женщина? Он не любил никого, кроме Клары. В юности ему казалось, что он вообще не способен любить. Сухарь, наука на первом месте, на втором спорт, а девушки... С девушками у него не складывалось, он их не понимал, и, как следствие, они не понимали его. Редкие встречи заканчивались поцелуями в щечку, равнодушными 'позвони, может, посидим в кафе', но он не звонил, понимая - верно или неверно - что получит отказ. Этого он боялся больше всего на свете. Однажды, заглянув к Сэму Кортису, занимавшемуся в их группе теорией бран, увидел стоявшую у окна девушку, чьи удивительные глаза... 'Какие глаза? - подумал он тогда. - Она стоит ко мне спиной!' Но он точно знал, что у девушки яркие голубые глаза и взгляд, глубокий, как небо. Иные, менее банальные, сравнения в голову не приходили, в голове вообще было пусто, только ощущение сбывшегося счастья. Он стоял и смотрел, должна же была девушка когда-нибудь отвести взгляд от деревьев и дома напротив, там и смотреть-то было не на что. Девушка обернулась, почувствовав, как Клара потом призналась, сверливший ей спину чужой взгляд, и Логан увидел ее глаза, голубые и глубокие, как небо.
Клара говорила потом, что он повел себя очень решительно, подошел, представился и сразу пригласил на свидание тоном, не предусматривавшим отказа. Он этого не помнил. Он точно знал, что не мог поступить так, как она описывала. Сознание и способность видеть не только глаза Клары, вернулись к нему некоторое время спустя - час? два? - когда они сидели в университетском кафе, самом плохом во всем Оксфорде, где кофе нужно было брать в автомате, а круассаны были жесткими, будто выпеченными по меньшей мере неделю назад.
О чем они говорили? По словам Клары - сам он не помнил, - Логан очень подробно, рисуя схемы на салфетках, изложил новой знакомой теоретические основы физики квантового сознания и - вот странно! - произвел впечатление. Клара оказалась студенткой медицинского факультета, собиралась стать педиатром, она сказала ему об этом на первом свидании, но он ничего не помнил и очень ее удивил, когда через неделю после знакомства спросил: 'Ты учишься или работаешь? Извини, что не поинтересовался раньше'.
Тогда-то они оба поняли, что это - любовь, и больше не расставались, а другие женщины перестали для Логана существовать. На Земле жила одна-единственная женщина - его жена Клара. И было еще миллиарда четыре замечательных созданий женского пола, но Логан понимал, что все они - другие. Не те. Он перестал их бояться, как боялся до встречи с Кларой.
Подъезжая к Ройстону - до Кембриджа оставалось семь миль, - Логан взял управление на себя, чтобы мягко пройти круг и выехать на шоссе А505, где не было ни одной развязки до самого кампуса. И только оказавшись минуту спустя на Балдок-стрит, главной улице Ройстона, понял, что, задумавшись (о чем? в голове не было ни одной мысли, не связанной с управлением), проехал нужный поворот и теперь, чтобы выехать на шоссе, придется проскочить городок насквозь - с его светофорами и возможными пробками (в городской черте запрещалось поднимать машину даже в нулевой перестроечный эшелон). Почему-то это его не только не смутило (в другое время он непременно почувствовал бы раздражение из-за потерянных минут), но вызвало прилив энтузиазма: двадцать лет Логан ездил из Оксфорда в Кембридж, бывало чуть ли не каждый день, и никогда у него не возникало желания (и тем более, необходимости) сворачивать в этот захолустный городок, где не было даже достопримечательностей: на въезде в Ройстон 3D-указатель сообщал лишь о двух заправках (газовой и электро-), четырех закусочных и методистской церкви, построенной, судя по изображению, во второй половине ХХ века.
Балдок-стрит оказалась даже не городской, а скорее деревенской улицей, вдоль которой стояли не дома, а длинные, каменные на вид, заборы, из-за которых выглядывали кроны деревьев. Машин было немного, и Логан решил, что проскочит город минут за пять, не потеряв много времени. Почему-то эта мысль вызвала у него не удовлетворение, а странное чувство сожаления о несбывшемся, и Логан размышлял об этом, проезжая мимо заправки, кафе и методистского собора, похожего на перевернутую фелюку.
Следуя маршрутнику, он свернул на Малборн-роуд и, объезжая круговую развязку, увидел справа шпили-поглотители заправки 'Элисон'. 'Пожалуй, - подумал он, - можно подзарядиться, чтобы не стоять в очереди в колледже'. Почему в колледже может оказаться очередь на заправку, он в тот момент не подумал - просто свернул, подъехал к стойке и заглушил двигатель. Вышел из машины, чтобы размять ноги, пока девушка в золотистом комбинезоне 'Элисона' подсоединяла контакты его 'хонды' к клеммам заправщика.
Он подставил лицо теплым осенним лучам и, наконец, позволил войти в сознание мысли, которая пряталась там с утра и которой он не позволял всплыть. 'Господи, - подумал он, - я люблю ее'.
Он обернулся на неслышный мысленный призыв и наконец увидел. Женщина стояла, прислонившись к стволу дерева, видимо, лишь в этом году подрубленного садовниками - из земли торчал толстый ствол с тоненькими веточками, похожий на лысого старика. Женщина, как и он, подставила солнцу лицо, глаза ее были закрыты, и она улыбалась своим мыслям. Каштановые волосы падали водопадом и растекались по плечам, а все остальное - одежду, обувь - Логан охватил одним взглядом, поняв, что ничто это не имеет значения.
Женщина была молодой, лет тридцати, и, наверно, кто-нибудь другой не назвал бы ее красивой. Это имело значение?
Должно быть, женщина почувствовала чужой взгляд - она открыла глаза, зажмурилась на мгновение и наконец увидела Логана, смутившегося, отступившего в тень, но не сумевшего отвести взгляда.
Женщина отвернулась - ей не понравилось, что ее пристально разглядывают, - и направилась к машине, гревшейся на мойке.
- Мистер, - позвала Логана девушка в комбинезоне 'Элисона', - можете ехать. Вашу карточку, пожалуйста.
Логан протянул свой водительский талон, и только тогда первая мысль шевельнулась в его сознании: 'Сейчас она уедет и... все'. На этом мысль споткнулась, и что означало для него это 'все', он не смог бы ни сказать, ни определить.
'Корвет' выехал с мойки и, блестя на солнце оранжевыми боками, направился в ту же сторону, куда собирался ехать Логан. Сунув оплаченный талон в карман куртки, Логан сел за руль и, вырулив с заправки, поехал по Малборн-роад следом за 'корветом', думая о том, что стал бы делать, если бы женщина направилась в противоположную сторону, и что он станет делать, когда она свернет на одну из боковых улочек. Почему-то он был уверен, что она живет в Ройстоне и сейчас едет домой. Что делать - он не знал, не было в его жизни такого опыта.
'Корвет', однако, не стал сворачивать и, увеличив скорость, двигался по Малборн-роад в сторону шоссе А505. Может, женщина тоже едет в Кембридж? Ехать следом? В конце концов, это неприлично. Это выходит за рамки, и он не должен...
Мигнув красными тормозными огнями, 'корвет' свернул на стоянку, за которой Логан увидел высокое здание из красного кирпича - современную реинкарнацию неуклюжего строения времен королевы Виктории. Три колонны и портик, скрывавший тяжелую дубовую дверь. Над фасадом готической вязью шла надпись 'Музей'. Музей чего? Художественный? Истории края?
Женщина вышла из машины и, достав из багажника объемистую сумку, наполненную чем-то тяжелым (груз оттягивал ей руку), потащила к входу в музей.
- Разрешите вам помочь? - Логан не помнил, как оказался рядом.
Женщина подняла на него взгляд, и он увидел близко ее глаза. Серые, как и у него. С коричневыми, как у него, точечками.
- Простите? - сказала она и опустила сумку.
- Я только хотел...
- Я поняла... Спасибо.
Они стояли и смотрели друг на друга. Сумка лежала между ними. Солнце скрылось за облаком. Звуки стихли. На улице не было ни души.
- Меня зовут Логан, - сказал он.
Так он представился Кларе тридцать два года назад.
Женщина улыбнулась.
- Редкое имя. А я Эмма. Самое популярное имя в Англии в нынешнем году, читала об этом в 'Гардиан'. Шесть миллионов женщин и девочек, оказывается, зовут Эммами.
- Эмма, - повторил он, и на языке остался вкус апельсина. Он растерянно подумал, что не знает, каким должно быть следующее слово. 'Позвольте отнести вашу сумку?' Он отнесет, поставит на пол в гулком темном холле и вынужден будет распрощаться. 'У вас такой же цвет глаз, как у меня?' Только не эта банальная фраза. Что же тогда... Если помолчать еще пару секунд, не останется ничего другого, как сказать 'Извините за беспокойство', повернуться и...
- За углом я видел кафе, - сказал он. - Если вы не против...
Эмма покачала головой.
- Извините, - сказала она, и в ее голосе Логану послышалось огорчение. Всего лишь послышалось? - Позвольте...
Он все-таки поднял тяжелую сумку и отнес в холл музея, оказавшийся вовсе не темным и мрачным, а, напротив, ярко освещенным солнечными лучами, падавшими из огромного потолочного окна, и Логан удивился: дом, как он видел с улицы, был двухэтажным, а высота холла не такой уж большой. Как же... Эмма проследила за его удивленным взглядом и улыбнулась. Наверно, каждый посетитель приходил в такое же замешательство.
- Телепотолок? - догадался Логан, обругав себя за то, что не понял сразу.
- Конечно. У нас все по последнему слову техники, - с гордостью сказала Эмма и добавила, забирая сумку из руки Логана: - Спасибо, дальше я сама.
- Если у вас все по последнему слову, - не удержался Логан от ехидного замечания, - то почему женщине приходится тащить тяжелую сумку? Здесь должен быть...
- Спасибо, - повторила Эмма, не двигаясь с места и дожидаясь, пока Логан откланяется и покинет помещение. Так он это, во всяком случае, понял, и понял еще, что не сможет уйти, не узнав, как и где они смогут встретиться. Зачем? Когда? Через час у него разговор с ректором, потом он вернется в Оксфорд, вечером они с Кларой собрались на представление в студенческий театр, где старшекурсники будут демонстрировать искусство перевоплощения, используя текст переиначенной на современный манер шекспировской трагедии. Завтра? Но и завтра день его плотно расписан, а послезавтра суд.
- Простите, Эмма, - сказал он, - я хотел бы посмотреть ваш музей. Прямо сегодня.
- Боюсь, - покачала головой Эмма, - это невозможно. Мы на реконструкции. Месяца через два...
- Так долго! - вырвалось у него. Он не мог ждать. Здесь и сейчас ему нужно было узнать, где Эмма живет, замужем ли, есть ли у нее дети, что она любит читать, что - смотреть, как проводит свободное время, чем увлекается, видела ли она 'Бравых сержантов' и что думает о показанном вчера по ВВС шоу индийских йогов, которые, как он подозревал, обучались своему искусству не в монастырях, а в цирковом колледже в Манчестере.
- Я буду возвращаться через ваш город в пятом часу, и, если вы к тому времени освободитесь...
Настойчивость Логана, похоже, скорее забавляла Эмму, чем раздражала. За кого она вообще его принимала? Седой, в возрасте, в отцы ей годится, на ловеласа не похож - так он, во всяком случае, воспринимал себя сам.
Эмма пожала плечами.
- Если вы позвоните мне в четыре, я буду знать...
- Ваш номер...
- Он есть в справочнике, - она уже удалялась от Логана по коридору, сумка оказалась на колесиках и катилась на поводке, как собачонка. Логан обругал себя за несообразительность: не смог догадаться, что сумку можно катить. Можно представить, что она сейчас о нем думает. Если вообще думает о нем, а не о работе или муже, или детях, или о своих женских делах.
- Но я не знаю...
- Эмма Честер. - Она скрылась за дверью в глубине, и что-то изменилось в освещении - может, кто-то где-то изменил настройку, солнечный свет начал меркнуть, а в стенах под потолком загорелись белые лампы, превратившие холл в стерильное помещение больницы, и Логан поспешил уйти, не сразу найдя выход.
На улице похолодало, солнце скрылось за пришедшей с севера тучей, накрапывал дождь. За несколько минут лето сменилось осенью - обычное дело. Логан поспешил укрыться в машине и посидел минут пять, собираясь с мыслями и пытаясь понять, что это было сейчас, почему он, как мальчишка, стеснялся и, как в юности, не мог найти слова? И это он, человек, о котором говорили, что он видит людей насквозь и в любой ситуации найдет острое слово и даст верное заключение.
Не выезжая со стоянки, он включил справочник и назвал имя и город.
- Эмма Луиза Честер, Ройстон, Даксон-стрит, девятнадцать, - справочник разговаривал сегодня голосом Мела Хопкинса, телеведущего канала НБМ. Компьютерный конструкт каждый день выбирал случайным образом голоса по списку знаменитостей, вчера он вещал голосом Элизабет Тейлор, умершей почти полвека назад, но и сейчас остававшейся одной из самых популярных актрис. - Номер телефона...
Логан включил двигатель и, набирая скорость, поехал в сторону шоссе А505.
* * *
Ректор был настроен благодушно и возражений Логана даже не дослушал.
- Да-да, это, конечно, учтено. Безусловно, студенты в курсе того, что вы можете пропустить какое-то количество занятий. На ваш предполагаемый курс - мы ничего не ставили в учебный план без вашего согласия - записалось уже около полутора сотен человек.
- Так много студентов интересуется бесконтактными измерениями? Или, скорее, личностью преподавателя?
- И то, и другое, сэр, и то, и другое.
- Я давно не работаю по бывшей специальности.
- Но вы, безусловно, в курсе новейших разработок, верно? И кто, кроме вас... Уникальное сочетание личного участия в проекте Квята... Практическое применение... Важность для общества...
Логан перестал слушать. Позвонить Эмме сегодня или подождать до завтра? Что, если он позвонит, а она не сможет говорить? Или не захочет? Логан смотрел на ректора, чьи губы шевелились, но видел лицо женщины, которую он полюбил еще утром, когда Клара наливала ему кофе. Если случается любовь с первого взгляда, то почему не быть любви-предощущению? Сейчас он мог признаться самому себе - сворачивая с шоссе в сторону Ройстона, он знал (подсознательно, но какое это имело значение?), что именно там и именно сейчас встретит женщину, о которой подумал утром и полюбил, не видя. Он ничего не знал об Эмме, кроме того, что она работает в музее, он даже не знал, замужем ли она. Точнее, знал подсознательно. Ему казалось, он знал о ней столько, сколько никто больше на этом свете, но не мог извлечь это знание из глубины, где оно пряталось: будто сундук с сокровищами на дне моря.
- Наши условия... контракт на два семестра с возможностью продления, если курс будет одобрен... хоть сейчас... Итак, сэр?
- Что? - очнулся Логан. - Простите, я не расслышал последнее...
- Я сказал, что подписать контракт вы можете хоть сейчас, но если вам нужно время на обдумывание, то никаких проблем.
- Пожалуй, я подумаю.
- Конечно, - в голосе ректора прозвучало сожаление. В Королевском колледже не привыкли, чтобы даже ученые с мировыми именами раздумывали, подписать ли контракт с лучшим в мире вузом. Третий уже год в рейтинге университетов планеты Королевский колледж, ставший официально в 2026 году Королевским университетом, но традиционно сохранивший прежнее название, занимал первое место, опередив Гарвард, Йель и Принстон. В Кембридже преподавали и работали над научными проектами лауреаты Нобелевских премий Марсдон, Куреев, Ройзман, Ши Дан... Логан понимал, насколько лестное предложение ему сделано, нужно соглашаться, тем более, что условия поистине королевские...
- Я перезвоню вам до завтрашнего полудня.
- Буду ждать звонка, - ректор обошел стол и протянул Логану руку.
Пробормотав что-то неопределенное, Логан покинул кабинет с ощущением, что совершил самую большую ошибку в жизни. 'В чем дело? - думал он, спускаясь к стоянке по широким лестницам, покрытым ковротилом. - Я не дал согласия, я не отказался, я всего лишь взял паузу - в чем могла быть ошибка?'
На самом деле - он понял это, сев за руль и задав автоводителю курс на Оксфорд, - причиной его сомнений стала Эмма, хотя он и не мог сейчас представить, как его решение могло зависеть от женщины, с которой он разговаривал несколько минут и которая... которую... В этом он должен был себе признаться... Да, которую он полюбил утром, ничего о ней не зная.
Выехав на шоссе и переключив автоводитель на крейсерский режим, Логан оставил, наконец, руль в покое. Если Эмма не ответит...
Изображение появилось на экране прежде, чем возник голос. Эмма стояла у окна, выходившего в заброшенный, как показалось Логану, сад - деревья выглядели неухоженными, ветки росли как хотели, а одна упиралась в оконное стекло, и с нее свисала желтая лента. Лицо Эммы на фоне яркого квадрата окна выглядело темным и плоским. Пожалуйста, повернитесь лицом к свету, хотел сказать Логан, но это было бы неверным началом разговора, а какое начало было бы верным, он не знал, хотя за долгую свою жизнь знакомился со многими женщинами и многим звонил по разным поводам: от сугубо деловых (в большинстве случаев) до, в общем-то, личных (Клара об этом всегда знала, у него не было секретов от жены, а женщины по понятным причинам довольно часто пытались привлечь к себе его внимание).
- Я не помешал? - услышал Логан собственный голос, прозвучавший будто через плохой микрофон, искажавший не столько звуки, сколько интонации.
- Нет. Я тоже о вас думала. - Похоже, фраза вырвалась непроизвольно, и Логану показалось, что Эмма испугалась сказанного.
- Правда? - Логан ощутил себя мальчишкой, пригласившим девочку на танец и опасавшийся отказа так же сильно, как в детстве боялся остаться один в темной комнате, где оживали игрушки, среди которых был крылатый трехголовый дракон, пыхавший пламенем.
Машина пролетела мимо Ройстона, промелькнувшего слева зеленой полосой с выглядывавшими, будто из-за полосы прибоя, домами с традиционными красными черепичными крышами.
- Нам надо поговорить, миссис Честер. - Как официально, Господи. Сейчас она скажет: 'Извините, я занята...'
- Да. Где и когда?
Все так просто? Он назначит время и место, и она придет? Они сядут друг перед другом, посмотрят друг другу в глаза...
- Кафе 'Причуда' в парке на шестнадцатой миле от Оксфорда, где заправка...
Почему там? Он много раз проезжал мимо придорожного кафе, много раз хотел остановиться, ему нравилось причудливое двухэтажное здание, похожее на древний замок, но у него никогда не было времени... может, сейчас...
- В восемь вечера, если вам удобно.
В шесть Клара подаст ужин, к семи они обсудят все, что происходило днем... почти все... Клара сядет смотреть вечернюю программу 'Шоу с Голдом', от которой ее не оторвать пятый год, и даже не заметит его отсутствия, он всегда в это время читал в кабинете, лежа в кресле.
- Хорошо. - Эмма подняла руки и жестом, от которого у него кольнуло сердце, поправила прическу. Всего лишь коснулась волос, но что-то изменилось в освещении комнаты, которая была, видимо, ее рабочим кабинетом в музее. Может, солнце зашло за облако, но почему он этого не видел, небо над дорогой было почти безоблачным, тучи рассеялись еще час назад.
Эмма отключила связь так быстро, что он не успел попрощаться, и она не произнесла больше ни слова.
Логан мысленно вернулся к разговору, пытаясь не проанализировать, а ощутить интонации ее голоса и понять настроение, ее ощущение от неожиданного звонка. Кажется, она не была недовольна. Легко согласилась встретиться не просто для того, чтобы быстрее закончить разговор и вернуться к работе, но... что? Показалось ему, или Эмма действительно обрадовалась, когда он позвонил?
Автоводитель долгим звонком сообщил, что через тридцать секунд закончится шоссе А505, и водитель должен будет взять на себя управление перед въездом в Оксфорд. Он и не заметил, как проехал шестьдесят миль и, конечно, миновал 'Причуду', а ведь хотел остановиться, осмотреть место, почитать меню, выяснить, есть ли удобные столики на вечер.
Не возвращаться же. Сделать заказ он успеет, до дома еще минут пять.
В кафе ответил автомат, и Логан выбрал столик номер восемь у окна, выходившего в противоположную от шоссе сторону, откуда, как сообщил воркующий женский голос, открывался замечательный вид на холмы Инствуда.
* * *
Они подъехали одновременно - Логан со стороны Оксфорда и Эмма со стороны Кембриджа. Машины на стоянке поставили рядом, вышли, хлопнули дверцами и оказались глаза в глаза, неизвестно где, неизвестно как и неизвестно почему. Причинно-следственные связи рассыпались, испарились, а в той реальности, где оказались Логан и Эмма, время исчезло, поскольку, как Логан был твердо уверен, время вообще создается человеческим сознанием, расставляющим события в нужной последовательности, и, если не думать о времени, то его и не будет.
Они смотрели друг на друга, держали друг друга за руки, обнимали за плечи, гладили щеки. Может, все происходило не в такой последовательности, а в обратной, или одновременно, или не происходило вовсе, а только в воображении Логана, но воображаемое для него очень часто становилось реальнее реальности. Он поднес ладонь Эммы к губам и поцеловал, ощутив тонкий, почти неуловимый запах, который сразу узнал - это был запах его мамы, в детстве так пахло его пробуждение, ему пора было в школу, он лежал с закрытыми глазами и ждал, когда появится мамин запах, и на лоб ляжет ее теплая ладонь, такая, как сейчас у Эммы. После этого он, будто заряженный маминой энергией, вскакивал и за пять минут успевал умыться, почистить зубы, сделать зарядку и даже съесть половинку сэндвича - вторая доставалась коту Сэму, ждавшему своей порции с терпением Иова.
Когда оба пришли в себя и оказались способны воспринимать не собственный чувственный мир, а реальный, теплый, облачный, тихий, обыкновенный летний вечер, Эмма, все еще пребывавшая в объятиях Логана, удивленно огляделась и неловко высвободилась, уронив сумочку, которую умудрилась держать в руке, не выпустив даже тогда, когда Логан целовал ее ладони.
- Господи, - пробормотала она. - Что это было?
- Я думаю, - ответил Логан, подняв сумочку, - мы просто пытались понять друг друга. Знаете, как котята, они ведь сначала...
- Да-да, - сравнение с котятами Эмме, похоже, не понравилось, да и Логан подумал, что сказал не совсем то, что принято при таком пока поверхностном знакомстве.
- Знаете, Логан... Я правильно запомнила ваше имя?.. Знаете, мне сейчас показалось, что я маленькая девочка, лежу в кроватке и жду, когда придет папа и поцелует меня перед сном. Он всегда приходил в одно и то же время, после того, как по телевизору заканчивались новости. Входил, гасил свет, и оставались только его запах и его ладони. Он поправлял на мне одеяло, наклонялся и целовал в лоб. Я ощущала его запах, это не сравнимо...
Она подумала, что слишком много говорит, и замолчала на середине фразы, Логан хотел спросить ее о матери, но сказал почему-то совсем другое:
- Мой отец никогда меня не целовал. Он считал, что мальчика нужно держать в строгости, иначе из него не вырастет настоящий мужчина. И знаете, Эмма, я до сих пор тоскую по отцовской ласке.
- У вас...
- Сын, и, надеюсь, он не был обделен... Он с женой далеко, в Индии. А у вас...
- Нет. Так сложилось.
Он хотел спросить... Сложилось ведь не само собой, это было их обоюдное решение? Или, может... Но опять сказал совсем другое:
- Эмма, вы не будете против, если мы немного погуляем? Эти дорожки...
- Конечно! Я хотела предложить то же самое! Давно мечтала погулять вечером по парку, очень люблю поднимать опавшие листья.
- Которые не скоро будут...
- Неважно. Я умею подбирать их даже летом. Вспоминаю, как это было. Лишь бы идти по дорожке...
О чем они говорили, когда бродили сначала вокруг кафе, а потом вышли на тропинку, невидимую со стороны стоянки? Мир сконцентрировался в звуках ее голоса, а своего голоса Логан не слышал, хотя и говорил, говорил... о чем? Когда они вернулись к входу в кафе, ему казалось, что Эмма знает о нем столько, сколько и Кларе не известно, хотя жене он часто рассказывал о детстве, учебе в университете, работе с Квятом.
В кафе было шумно, играла музыка, танцевали, и Логан подумал, что выбрал не самое удачное место. Он даже не знал, хорошо ли здесь готовят. Как-то все не так происходило сегодня в его жизни, и он мимолетно подумал о Кларе, сидевшей сейчас перед экранным полем. Она не скучала, конечно, Кларе никогда не было скучно, а если бы сериал ей не понравился, она нашла бы массу других занятий. Скорее всего, она и не заглянула в его комнату, полагая, что, если муж не выходит, значит, у него на то есть основания. Они оба уважали право друг друга на приватность, так повелось с давних пор, когда Клара вошла в его комнату и застала мужа за странным занятием - он сидел в кресле, повернув его к стене, и внимательно разглядывал небольшую картинку, размером не больше почтовой открытки, на которой не было ничего, кроме цветных пятен. Муж не услышал, как она вошла, Клара постояла минуту, тихо вышла и никогда больше не спрашивала мужа, что он делает, когда сидит один в кабинете.
Логан вспомнил: это было через полгода после их свадьбы. Он лишь неделей раньше перезагрузился после трудного процесса, первого, в котором ему довелось участвовать. Еще не привыкнув к новому своему существованию, он часто (слишком часто, как понял позднее) уходил в себя, заново переживая и пытаясь вспомнить то, что вспоминать не следовало.
- Эмма, - сказал Логан со стеснением в голосе. - Если вам не очень хочется...
- Нет, - ответила она сразу. - Здесь шумно. Я знаю место потише. В Ройстоне.
- Поехали.
На двух машинах? Логану не хотелось расставаться с Эммой ни на секунду, слишком мало времени было сегодня в их распоряжении, чтобы тратить его на переезды. Похоже, Эмма подумала о том же, потому что покачала головой и посмотрела Логану в глаза, отчего у него перехватило дыхание, а дальше не происходило ничего, потому что мир странным образом растворился в ее взгляде.
Конечно, они никуда не поехали. Вернулись на тропинку, в наступившей темноте Логан по каким-то неощутимым признакам обнаружил стоявшую на отшибе деревянную скамью, они сели и долго разговаривали молча, держась за руки. Состояние, в котором пребывал Логан, он не мог определить никаким известным ему словом.
- Эмма, - сказал он, наконец.
- Логан, - повторила она.
Потом они все-таки поцеловались - видимо, наступил момент, когда это стало необходимо, будто сначала был исполнен ритуал эмоционального сближения, и теперь друг к другу потянулись их тела, а не только мысли, ощущения, эмоции. Губы у Эммы были холодными, и Логан согревал их, как мог, но как же мало он мог... Ему показалось, что он никогда прежде не целовал женщину. Вот так же он впервые в жизни коснулся губ девочки, с которой знаком был сто лет, они жили в одном доме, учились вместе, и однажды оказались вдвоем на темной аллее, он сейчас и не помнил, почему они туда пришли и кто был инициатором, но обоим вдруг стало страшно, и единственным способом преодолеть страх стал поцелуй, неловкий, но долгий, а после того вечера они с Сарой... точно, ее звали Сарой, он вспомнил... никогда не только не целовались, но даже не разговаривали в школе, она вдруг перестала ему нравиться, будто поцелуй поставил точку, дальнейшее перестало быть необходимым.
Логан подумал, что и сейчас, если он вспомнил о Саре, может произойти то же самое. Он этого не хотел, а чего хотел, перестал понимать, хотя понимал ли раньше, когда искал номер телефона и когда приглашал Эмму, и когда бродил с ней по аллее?..
Он оторвался от ее губ, и она вздохнула, как ему показалось, с облегчением, но не сказать того, что само хотелось сказаться, он не мог, хотя и понимал, что рано, не нужно сейчас говорить, все может закончиться, не начавшись:
- Я люблю тебя, Эмма.
Она провела ладонью по его щеке, приподнялась на цыпочки и поцеловала в лоб, будто не он был старше ее лет на двадцать, а она была его мамой и пришла пожелать сыну спокойной ночи. Ощущение внутреннего спокойствия оказалось таким ошеломляюще сильным, что он не услышал, а почувствовал:
- Я люблю тебя, Логан.
И все вернулось на свои места - в природе и в них самих. Определенность - в чем бы она ни заключалась - придает уверенность. Уверенность возвращает силы жить. И хочется говорить об обыденном, потому что только теперь, когда сказаны определяющие слова, обыденность становится необходимым элементом, и говорить о ней можно, не думая о том, что есть вещи более важные.
- Был сегодня у Лоусона, это ректор Королевского колледжа...
- Знаю.
- Да? Знаешь, что я был?
- Нет, знаю профессора Лоусона, он входит в попечительский совет нашего музея. Мы иногда видимся на совещаниях, когда утверждается бюджет. О чем вы говорили?
- Он предложил вести курс лекций по бесконтактным измерениям в физике.
- Очень современная тема, - для гуманитарного ума Эммы слова 'бесконтактные измерения' были, скорее всего, просто обозначением темы, о которой время от времени упоминали в новостях.
- Мы увидимся завтра?
- Завтра трудный день. Не знаю, когда я теперь смогу...
- Муж? - вырвалось у него. Эмма ни слова не сказала о муже, Логан не спрашивал, он и о Кларе сказал только, что женат, есть сын...
- Да... То есть, и муж тоже. В общем... Нет, завтра не получится.
- У тебя неприятности? - догадался Логан, вслушавшись наконец в интонации ее голоса.
- Нет... Может быть. Неважно.
Она прижала его ладони к своим щекам. Логан наклонился, чтобы поцеловать ее, но Эмма отстранилась. Что-то исчезло между ними, а что-то возникло, он не понимал - что, только чувствовал, что не должен ничего спрашивать: все, что Эмма сможет сказать, она скажет сама, иначе разрушится ощущение взаимного доверия. Он помолчал и сказал суховато, но так получилось:
- Я позвоню тебе.
На этот раз он был уверен, что в голосе не было вопросительной интонации.
- Можно, я позвоню тебе сама? Или ты... твоя...
- Конечно, позвони!
Добавил, помолчав:
- Все будет хорошо.
Что означало это слово сейчас? Хорошо - кому? Им с Эммой? Кларе, которая всегда присутствовала в его подсознательном восприятии мира? Жена смотрела его глазами, слушала его ушами и давала советы всегда, когда он в ее советах нуждался. Он хорошо знал, что могла сказать Клара по любому поводу. По любому, да. Почти по любому. О том, что происходило с ним сейчас, Клара не могла сказать ничего. Точнее - могла, конечно, если бы знала, но он не представлял ее реакции, то есть, представлял, конечно... Или нет?
- Позвони часов в десять, - сказал он.
Послезавтра Клара в первой смене, а он до десяти поработает над программой семинаров. И будет свободен до обеда.
На прощание они поцеловались, едва коснувшись губами, - что-то все-таки исчезло в эти минуты в их зародившихся отношениях. Но что-то и возникло. Прочное, как был уверен Логан, и неустранимое. Послезавтра. Недолго ждать. Чуть меньше вечности.
* * *
- Ты уходил? - удивилась Клара, когда он вошел в гостиную, не успев переодеться. Только что закончилось 'Шоу с Голдом', и в комнате стоял томный запах французских духов.
- Ездил проветриться. Обнаружил в паре миль от города неплохое кафе. Заходить не стал, но мы могли бы как-нибудь там посидеть, как ты думаешь?
- В кафе? - Воодушевления в голосе жены Логан не услышал. - В последний раз ты приглашал меня в кафе тридцать лет назад, помнишь? У меня сломался каблук, когда мы танцевали...
Да, и больше они в кафе не ходили. В рестораны тоже. Ему не нравилось, как там кормили, а ей - присутствие людей, мешавших разговору. Может, на самом деле причина была иной - им всегда хотелось уединения: сначала было так много сказать друг другу, а потом уединение стало необходимым из-за его работы. Они и в театре бывали редко, Логан мог назвать все даты и пьесы.
- Там тихо, - сказал Логан неуверенно. На самом деле он не мог вспомнить, слышал ли шум из открытых окон. Кажется, да.
- Ты уже решил, что ответишь на предложение ректора? - спросила Клара.
- Разве я могу отказаться? - рассеянно сказал Логан.
* * *
В восемь утра - Клара еще была дома и слышала разговор - позвонил Уордер и сообщил, что 'Свидетель Бенфорд вызывается в Суд восточных графств для ознакомления с рабочими материалами с последующей целью дачи свидетельских показаний по делу Эдварда Хешема'.
Как всегда - ожидаемо и неожиданно.
В последний раз Логан был в суде четыре месяца назад - весной, когда рассматривалось дело Дианы Бродски. Милая женщина, киноактриса, подозревалась в убийстве мужа. Улик против нее было достаточно для подозрений, но недостаточно - для обвинения. Недостаток улик трактуется в пользу обвиняемого, но в данном случае прокуратура была уверена в том, что именно Диана застрелила мужа, и потому обратилась к Институту Свидетелей. Логан сказал, конечно, свое веское слово. Невиновна. Настоящего убийцу, кажется, не нашли до сих пор. Миссис Бродски повела себя не очень порядочно - Логан не ожидал, что она бросится ему на шею с выражением благодарности, этого и Клара не потерпела бы, но актриса заявила, что все нормальные люди изначально были уверены в ее невиновности, а потому процесс был просто фарсом. О роли Логана она даже не упомянула и не позвонила, чтобы сказать ему 'спасибо'. Ему это было не нужно, но все равно неприятно. О миссис Бродски он предпочел забыть и фильмы с ее участием не смотрел.
- Хешем? - сказала Клара, когда он отключил связь. - Кажется, он убил собственного начальника. Точно, было несколько дней назад в новостях. А вчера - ни слова. Я еще подумала: наверно, с обвинением у Бишопа не складывается, иначе он выступил бы с заявлением для прессы.
'Как не вовремя', - думал Логан. Эмма позвонит, а он не сможет с ней встретиться. Два дня будут заполнены до предела, потом - суд и перезагрузка...
- Мне поехать с тобой? - спросила Клара.
- Спасибо, милая, я справлюсь.
Сейчас Клара чмокнет его в щеку и прошепчет: 'Родной мой, постарайся не принимать это близко к сердцу'. В первый раз она сказала так, когда еще не понимала сути его работы, ей казалось, что именно сенсорная перегрузка приводит к драматическому, как она была уверена, результату. Тогда он не стал ничего объяснять, только сказал: 'Хорошо, милая, не буду'. Объяснил потом. Клара поняла (сначала - не все, но со временем вникла в детали), но все равно отправляла его на судебное слушание словами: 'Не принимай близко к сердцу'. Эти слова, как и его ответ, стали ритуалом, который за три десятилетия не нарушался и успокаивал обоих, придавая видимость стабильности процессам, которые не могли быть стабильными по определению.
- Я могла бы отвезти тебя в суд, а потом поехать на работу. Меня подменят.
Логан недоуменно посмотрел Кларе в глаза. Что-то произошло? Клара не могла ничего знать об Эмме. Не могла догадаться об их вчерашней встрече. Ее слова... Когда фраза повторяется двадцать шестой раз, начинаешь думать, что она стала такой же неумолимой и обязательной, как сохранение энергии или заряда.
- Спасибо, милая, - повторил он, пытаясь вернуть разговор в обычное русло, - не надо, я справлюсь.
Клара кивнула и отвернулась. Показалось ему, или ее пальцы чуть заметно дрожали? 'Неудачный будет день', - подумал он.
Логан никогда прежде не думал о происходивших с ним событиях в категориях удачи или неудачи. Отдав лучшие годы экспериментам в самой сложной области физики, он понимал, как много зависит от внешних условий, но все равно - с самого детства - был убежден, что удача зависит не от случая, а от правильно продуманного плана.
Но разве не случай свел его с Эммой? Вчера Логан не думал об этом, а сейчас... Разве не почувствовал он еще утром, что полюбил? Разве не спрашивал себя: может ли существовать любовь не с первого взгляда, а любовь-предчувствие? И когда сворачивал с шоссе, разве не знал - да, не сознавая, но от этого физические процессы не становятся менее реальными, - что встретит в Ройстоне женщину, которую полюбил еще утром, не зная о том, существует ли она на самом деле. Мгновенно представив и оценив произошедшее с точки зрения квантового наблюдения, Логан понял, что произошло, и, подняв глаза на Клару, удивился тому, что и жена, похоже, все поняла, хотя и не могла знать того, что знал и пережил он.
- Не забудь захватить зонт, - не поднимая взгляда, сказала Клара. - После десяти, сказали, будет дождь, а ты в это время как раз доедешь до суда.
Опять не те слова. Клара знала, что зонт лежит у него в машине.
- Не забуду.
Он все же вернул к жизни ритуал, поцеловав жену в губы и ощутив неожиданное сопротивление. Клара отстранилась, но что-то все же заставило ее провести ладонью по его волосам и прошептать:
- Не делай глупостей. Пожалуйста.
* * *
Выехав на шоссе и включив автоводитель, Логан позвонил Эмме. Возможно, если бы Клара промолчала, он не стал бы этого делать, не нарушил бы данное вчера слово, но теперь почему-то почувствовал себя свободным от взятого обязательства и набрал номер. Если Эмма не ответит сразу, то после третьего сигнала он отключит связь.
- Господи, Логан, как хорошо, что вы позвонили!
Экранное поле не включилось, и Логан подумал, что Эмма, возможно, еще в постели. Почему она не хочет, чтобы он ее видел?
- Прошу прощения, я понимаю, что...
- Я хотела вам позвонить и боялась, что в неурочное время вы не сможете ответить...
Он не сразу понял, что в голосе Эммы звучало больше беспокойства, чем радости.
- Я очень хочу вас видеть, Эмма!
- Наверно, я не должна этого говорить, - прозвучало после короткой заминки, - но я тоже хочу вас видеть, Логан.
- Сегодня!
- Боюсь, что... Я потому и хотела вам позвонить, что у меня... Возможно, в ближайшие дни я не смогу...
- Я тоже буду очень занят и понятия не имею, когда освобожусь, - решительно сказал Логан, поняв, что, если не проявить твердость, они так и будут ходить кругами. - Но сегодня еще есть возможность встретиться. Вас устроит время с трех до шести?
- Устроит. Потом... и раньше тоже... тем более завтра... не получится.
- В три... Где-нибудь в Ройстоне?
- Нет, - ответ прозвучал слишком быстро, Эмма не хотела встречаться в Ройстоне. И правильно: замужняя женщина, городок маленький, все друг друга знают. Поэтому он и в Оксфорде не хотел назначать встречу. Лучше всего...
- Кембридж вам подходит? - спросила Эмма, и ему показалось, что она прочитала его мысли. - На Хемпсон-стрит я знаю маленькое кафе...
Он знал в Кембридже десятка три маленьких кафе.
- Вы говорите о 'Мусагифе'?
Хороший выбор. Недалеко от главной улицы, но в очень тихом квартале, куда днем обычно заглядывали только завсегдатаи, сотрудники расположенного по соседству офиса спутникового телеканала.
К трем он должен успеть. По идее, сегодня предстоит только работа с документами, это обычно отнимает три-четыре часа. А Клара после полудня в госпитале и не станет беспокоить его звонками, зная, что, когда Логан освобождается раньше времени, то звонит сам.
Мимо Ройстона он на этот раз проскочил на большой скорости, успел только заметить два вертолета, круживших над городским центром. Расцветку он не разглядел, потому что смотрел против солнца. Скорее всего, дорожная полиция.
В судебную комнату он вошел в десять, и дежуривший сегодня секретарь суда Хостинг приветствовал его коротким кивком. С Хостингом Логан не смог достичь взаимопонимания - общались они официально, хотя, по идее, могли стать если не друзьями, то хорошими приятелями. Лет тридцать назад, когда Логан еще работал у Квята, Хостинг принимал участие в испытаниях нового для того времени метода судебного разбирательства. Он принадлежал к тому типу людей, кто, несмотря на явные преимущества, все равно относится ко всему новому с предубеждением, не верит в его надежность, хотя и доказанную многократными экспериментами, принимает новое скрепя сердце, в душе оставаясь приверженцами старого, добротного, понимая при этом, что добротное и привычное когда-то тоже было новым, неизвестным. Кто-то в девятнадцатом веке не мог примириться с использованием в судебной практике дактилоскопического метода. Логан не изучал историю криминалистики, юридического образования у него не было, оно ему только мешало бы, и с этим обстоятельством Хостинг не мог примириться. Служака, в общем. Логану не нравилось работать с Хостингом, и неприятие было взаимным.
- Посидите, пожалуйста, мистер Бенфорд, - произнес секретарь с уничтожающей вежливостью, так и не подняв головы от лежавшего перед ним на столе экранного листа, на который выводились служебные документы. - Следователь Корин будет через минуту и введет вас в курс дела.
О, Корин - это хорошо. С Корином Логан работал шестой раз и всегда их общение оказывалось успешным. Дважды Логан доказывал, что не прав следователь, дважды Корин терпел поражение, и, казалось, должен был, как и Хостинг, испытывать к Логану неприязнь, но этого не происходило. После процесса следователь часто посещал Логана в больнице, проводил часы у его кровати - так говорила Клара, сидевшая рядом, а порой, по ее словам, оставлявшая мужа на попечение Корина, уходившего лишь тогда, когда у него возникали срочные служебные дела.
Удивительно, подумал Логан, усаживаясь в кресло, как много еще и в полиции, и в прокуратуре, и в суде, об адвокатуре и говорить не приходится, работают со Свидетелями, не веря в их многократно доказанную объективность. Странная вещь - психология. Век назад, когда в космос поднялся человек, его, Логана, прадед, фермер в Южном Сассексе, был убежден, что это шутки сдуревших репортеров, совсем эти люди ума лишились, если говорят такое, чего в природе быть не может. И ведь не то чтобы прадед был религиозным и воображал, будто в небе живут ангелы. Он не верил ни в бога, ни в черта, и в то же время - ни в полеты в космос, ни в то, что премьер-министром Великобритании, владычицы морей, сможет стать человек с черным цветом кожи.
Корин вошел стремительно, он всегда так ходил, даже когда гулял с женой и дочерью по парку. Логан довольно часто их там встречал, выходя пройтись с Кларой. Корин шел так, будто преследовал преступника, а жена с дочерью бежали следом вприпрыжку, но им, видимо, это нравилось - проходя, а точнее, пробегая мимо Логана и Клары, Джессика, жена Корина, успевала сказать что-то о прекрасной погоде и ценах на продукты.
- Начнем? - поздоровавшись, сказал следователь. - После события прошло восемнадцать дней, так что, как вы понимаете, времени у нас в обрез. Процесс нужно подготовить к понедельнику.
Действительно, в обрез. Логан очень не любил, когда процесс - во всяком случае, официальное предъявление обвинения, а именно на этой стадии чаще всего приходилось выступать Свидетелю - затягивался до времени, близкого к времени релаксации. Никто этого не любил, каждый день уменьшал величину доверительного интервала, и адвокаты использовали этот аргумент в тактике защиты. Если Свидетеля вызывала защита, то аналогичный аргумент, естественно, использовало обвинение. В редких случаях на вызове Свидетеля настаивали обе стороны судебного процесса. Но тогда уже суд относился если не с недоверием, то с долей здорового скептицизма к показаниям, полученным за день-два до дедлайна. У судей были свои соображения по поводу использования Института Свидетелей, хотя мало кто из них говорил об этом открыто.
- Начнем. - Логан расстегнул воротник рубашки и устроился удобнее; на экранном листе перед ним появилась первая страница, которую надо было сначала прочитать, а потом посмотреть съемку с места происшествия. - Что, собственно, случилось?
- В понедельник, двадцать восьмого июля, - начал Корин, обращая внимание Логана на нужные места в тексте, - в полицию поступил звонок от охранника офиса компании 'Кайсер и Хешем', расположенного по адресу: семьдесят два, Олбани-стрит, Кембридж. Это тринадцатиэтажное здание, от соседних отделено с обеих сторон парковыми комплексами. Сейчас вы узнаете, почему это важно. Между восемью и девятью часами утра охранник Дэвид Корвингтон проводил обычный осмотр помещений на одиннадцатом этаже, где располагается названная компания. В кабинете менеджера, куда он вошел, почувствовав странный запах, охранник сразу увидел лежавшее на полу тело мужчины. Лицо мужчины было залито кровью, и потому охранник не сразу узнал Кайсера, одного из совладельцев компании. Пуля калибра семь-шестьдесят два попала ему в правую часть лба, ближе к виску. Кайсер умер практически мгновенно. Пистолет лежал рядом с телом. Охранник вызвал полицию и 'скорую'. Первичное расследование проводил инспектор Бутлер, на место выезжала группа экспертов-криминалистов во главе с Кордатом. Патологоанатом - дежурил в то утро Чедвик, и его репутация вам известна, - установил, что убийство произошло между девятнадцатью и двадцатью одним часом предыдущего вечера. Отпечатков пальцев, годных для отождествления, на пистолете не обнаружено - кроме отпечатков самого Кайсера. Баллистическая экспертиза показала, что Кайсер был убит именно из этого оружия, с расстояния полутора футов, причем не мог сделать этот выстрел сам. Лабораторное исследование не нашло никаких признаков - включая молекулярные метки, микроволокна и все такое прочее, - того, что пистолет держал в руках кто бы то ни было еще, кроме самого Кайсера. В кабинете обнаружены отпечатки пальцев и прочие индивидуальные метки четырех человек: самого Кайсера, конечно, а также его компаньона Эдвина Хешема, менеджера компании Стивена Проктора и секретаря Ангелы Бернстайн. Эти трое постоянно общались с Кайсером, присутствие их следов естественно.
'Иными словами - никаких зацепок', - подумал Логан.
- А что камеры слежения?
- Камеры слежения, - продолжал следователь, - фиксировали в указанном интервале времени движение в коридоре трех человек. Двое - сотрудники фирмы 'Семел', расположенной на том же этаже. Третий - Эдвард Хешем, компаньон убитого. Он вошел в кабинет в восемнадцать тридцать две и вышел в девятнадцать ноль три. Прошел по коридору и вызвал лифт. Вышел из лифта в холле, покинул здание и уехал в своей машине в направлении шоссе А304. Это зафиксировано внешними камерами. Больше никто в кабинет не входил и не выходил до того времени, как было обнаружено тело.
- Тогда... - начал Логан, но Корин покачал головой.
- Понимаю, что вы хотите сказать, сэр. - Внутри кабинета камер слежения и прочей записывающей аппаратуры нет, поскольку работа Кайсера и Хешема требовала конфиденциальности. Однако я продолжу. Кайсер довольно часто оставался в офисе допоздна, а бывало, и на всю ночь - отделения компании разбросаны по всему свету, и вести переговоры с клиентами и поставщиками приходилось и в неурочное время. Кайсер жил один, с женой развелся три года назад.
Корин помолчал, передвигая пальцем текст на экранном листе. Логан уже понял в принципе, почему обвинение потребовало вызова Свидетеля, но ждал подтверждения своей вывода.
- Хешем позвонил супруге в первом часу и сказал, что скоро вернется. Действительно, вернулся через двадцать минут и более квартиру не покидал - вплоть до утра, когда, как обычно, приехал на работу и был задержан инспектором. На допросе присутствовал адвокат Хешема Стенли Лутвик, вы с ним знакомы.
Логан кивнул.
- Протокол допроса Хешема...
- Стоп, - сказал Логан, и Корин споткнулся на слове.
- Извините, Генри... Мы еще вернемся к протоколу. Я хотел бы поговорить о мотиве. Если вы обвиняете Хешема... Понимаю, больше некого. Но мотив...
- К проблеме мотива я собирался обратиться в процессе изложения допроса и последовавших выводов.
- Извините, что нарушаю ход... Мне это важно.
- Я понимаю... Да, мотив. Он стал известен еще до того, как Хешем приехал утром на работу. В последние месяцы у Хешема и Кайсера были очень плохие отношения. Кайсер отвергал все предложения компаньона не только по продвижению товара на рынках, но и сугубо технического свойства - по структуре изделий и так далее. Они постоянно ссорились - не спорили, как это происходит в нормальном коллективе, но именно ссорились, переходили на личности, кричали друг на друга. Хешем был вторым человеком в компании, но решения принимал Кайсер. Кроме того экспертные оценки - в компании сильный исследовательский отдел - тоже не всегда показывали правоту Хешема. Эксперты Скотланд-Ярда, привлеченные к делу, оценили, что около двух третей идей и предложений Хешема, зафиксированных в протоколах и рабочих файлах, действительно невыполнимы, хотя многие и остроумны, но при нынешнем состоянии техники их производство невозможно или не рентабельно, так что Кайсера можно понять. Частично, поскольку треть идей Хешема перспективна, и их внедрение не состоялось исключительно по вине Кайсера.
- Компания на этом теряла деньги?
- Теряла, - кивнул следователь. - И порой большие. Но Кайсер считал, что риск не оправдан, и лучше иметь стабильную прибыль, чем рисковать потерей крупных сумм.
- Противоречие между новатором и консерватором?
- Совершенно точно.
- Проблема в том, что один не мог обойтись без другого? Иначе они бы давно разбежались?
- Вы правильно поняли ситуацию, сэр. В этом мотив преступления. Хешем эмоционален, что свойственно многим творческим личностям, и во время споров часто кричал компаньону: 'Я тебя достану! Кончится тем, что я тебя убью!'
- Если человек часто говорит кому-то 'Я тебя убью', то...
- Конечно. Он практически никогда не приводит угрозу в исполнение. Ситуация, однако, предельно обострилась в конце июня, когда появилась возможность приобрести завод в Гонконге - предприятие, где производят сорок три процента мировой продукции оптико-сегментных устройств. Я не знаю, что это такое, нужно найти запись экспертов...
- Я знаю что это, продолжайте.
- Хорошо. Кайсер отказался санкционировать покупку, предложенную Хешемом, и тот впервые - по словам очевидцев - не набросился на компаньона с угрозами, как бывало, а побледнел, помолчал - дело было на заседании совета директоров отделений фирмы, есть семь независимых показаний, не отличающихся друг от друга, - только сжал кулаки, посмотрел на Кайсера с ненавистью и вышел. Все очевидцы сошлись во мнении, что теперь-то Хешем или уйдет сам, или заставит уйти Кайсера. Вместе они работать не смогут. А для Хешема эта компания - смысл жизни. Без Кайсера фирма - так он считал - могла бы вдвое увеличить производство новейшей продукции. Кайсер стоял на пути Хешема, и не было возможности развития, останься компаньон в живых. Как вы понимаете, убивают и по куда менее значимым причинам.
- Лично? - усомнился Логан. - Обычно нанимают киллера, причем так, чтобы полиция не смогла отследить связи между убийцей и заказчиком. Дело Киммергорна, например, по которому я выступал Свидетелем в сорок девятом...
- Видимо, у Хешема сдали нервы. Они были в кабинете вдвоем. Никто, кроме Хешема, не входил в кабинет Кайсера после семнадцати часов, когда у мисс Бернстайн закончился рабочий день. У Хешема был мотив, была возможность совершить преступление. Но у защиты тоже сильные карты: нет материальных доказательств присутствия Хешема в кабинете в момент убийства, нет доказательств, что он держал в руке оружие и, тем более, произвел смертельный выстрел. Обвинение, как видите, вынуждено при данных обстоятельствах обратиться к помощи профессионального Свидетеля. Обычная история - все знают, что убил Икс, но обвинение не может доказать это с нужной вероятностью, и присяжные толкуют малейшие сомнения в пользу обвиняемого.