Аннотация: Странная книга обнаружена на библиотечной полке. О чем она? Кто ее написал? Как она появилась?
Девушка читала книгу, прислонившись к полке в отделе женских романов. Невысокая, смуглая, черноволосая, с короткой стрижкой. Лет двадцати пяти; может, чуть меньше. Южанка. Почему Хьюго обратил на нее внимание, когда шел из своего кабинета в отдел сельского хозяйства, чтобы снять с полки томик "Шорнгорской породы овец в ХХ веке" Вуда-Робертса? PDF-файл книги только что заказал профессор Берк из университета Фарго.
Было в позе девушки что-то странное, напряжение какое-то. Или показалось? Неважно. Женских романов Хьюго не читал и к любительницам Картленд и Стил относился настороженно - обычно это были дамы бальзаковского возраста, мало чего добившиеся в жизни, в том числе в любви, и удовлетворявшие собственные комплексы, переживая чужие страдания, чужие страсти и примеряя на себя чуждое для них отношение к жизни.
Сняв с полки том "Шорнгорской породы", Хьюго сдул с переплета ему одному видимые пылинки и направился к себе, чтобы занести выдачу в библиотечную карточку профессора и передать книгу в отдел копирования. Остаток дня Хьюго намерен был посвятить тестированию сети GLNS , к которой библиотеку подключили сегодня утром, и о безграничных, по идее, возможностях которой не только читатели, но и многие сотрудники еще не имели ясного представления.
Проходя мимо отдела женской прозы, он обратил внимание: черноволосая девушка стояла в той же позе, что и пять минут назад, но книгу теперь держала очень близко к глазам, и Хьюго подумал: почему бы ей не носить очки при такой близорукости?
- Простите, могу я чем-нибудь помочь? - спросил он, полагая, что услышит обычное "Спасибо, все в порядке".
Девушка молча протянула книгу, которую Хьюго сначала взял в руки и лишь потом остро ощутил ее необычность.
- Странная книга, верно? - спросила девушка, когда Хьюго, осмотрев томик со всех сторон, раскрыл его посредине, обнаружив строки, составленные из непонятных значков, каждый из которых был размером с обычную букву кегля "миттель".
Закрыв книгу, Хьюго еще раз внимательно ее рассмотрел, не обнаружив ничего, на что не обратил бы внимания с первого взгляда: стандартный размер покет-бука, толстенькая, страниц пятьсот, колонцифры отсутствуют, обложка полукартон, как и у прочих книжек такого формата. Ни названия, ни фамилии автора. Вообще ничего - белая обложка, матовая фабричная ламинация. Ни форзаца, ни авантитула, ни титульного листа - сразу под обложкой, на первой странице начинались строки, составленные из значков, вряд ли имевших отношение к какому-нибудь известному языку (Хьюго был почему-то уверен, что не ошибается, и языка, буквы которого были бы похожи на миниатюрные лабиринты, не существует в природе).
Никаких выходных данных, сведений об авторе и копирайте - даже год выхода указан не был, будто книга возникла из безвременья.
Хьюго поднял взгляд, и девушка смущенно пожала плечами.
- Она стояла здесь, - девушка положила палец на шестую полку снизу, где располагались творения Барбары Картленд - между "В объятиях любви" и "Выше звезд".
Хьюго молча ждал продолжения, стараясь не смотреть девушке в глаза; он знал, как это раздражает, а молчание, наоборот, побуждает собеседника к продолжению - раз уж начал говорить, то рассказывай все, как было.
- Я не большая любительница женских романов, - произнесла девушка, будто оправдываясь, - просто сейчас лето, хочется отвлечься...
Может, она ждала, что Хьюго скажет: "Я вас понимаю, летом только Картленд и читать"? Но Хьюго молчал, и, похоже, девушка на него рассердилась: она не сделала ничего предосудительного, отчего библиотекарь стоит, как полицейский, глядя поверх ее головы и воображая невесть что?
- Кто-то, - сказала она, - наверно, поставил ее сюда по ошибке?
Книга была новой. Хьюго перелистал страницы - теперь медленнее, то и дело задерживаясь, чтобы рассмотреть странные значки-лабиринты, в которых взгляд утопал, зацепившись за какую-нибудь очень маленькую линию, возможно, ничего не значившую, а, может быть, как раз и определявшую значение той или иной буквы... или цифры?
Он пощупал бумагу. Обычная, восемьдесят граммов, по качеству точно такая же, на какой были напечатаны сотни книг, стоявших на полках - покет-буки обычно на такой бумаге и печатали: дешево и качество неплохое.
Поднеся книгу к носу, Хьюго понюхал корешок - обычная склейка книжных блоков. Обычная книга, нарочито обычная. Вот, он нашел нужное слово: нарочито обычная книга! Но странная, тем не менее, до такой степени, что выпустить книгу из рук Хьюго не согласился бы и за тысячу долларов, которые, конечно, никто ему не предложит, хотя в его запутанном хозяйстве деньги были бы совсем не лишними.
Раскрыв книгу посредине, Хьюго принялся внимательно разглядывать пиктограммы, отмечая мелкие, но ясно различимые отличия одного значка от другого. Если каждый знак соответствовал букве (какого алфавита?), то буквы были разными, а если это было пиктографическое письмо, то каждая пиктограмма имела, по-видимому, собственное значение.
Последняя страница (а может, первая?) оказалась заполнена наполовину, и концевая строка была не полной, обрываясь посредине. Недоставало стоявшего отдельно от текста слова "Конец", здесь эту функцию мог бы выполнить знак, но его не было - текст (если это был текст) заканчивался, будто недописанное письмо.
- Вы уверены, что взяли книгу именно с этой полки? - спросил Хьюго.
Во взгляде девушки возникло сначала удивление, сменившееся иронией, и, наконец, насмешкой.
- Да, - сказала она коротко.
- Понятно, - протянул Хьюго, хотя ничего, конечно, не понимал на самом деле.
- Странная книга, - задумчиво произнесла девушка. - Одни значки, и все разные, хотя есть очень похожие.
- Все разные, - повторил Хьюго. - Вы успели...
- Что вы, - смутилась девушка. - Там их тысячи... Я говорю только о первой странице. Или последней? Не поймешь ведь, правда? У меня очень хорошая зрительная память. Я не хвастаюсь, просто это так и есть. Каждая пиктограмма хоть чем-то отличается от других.
Она помолчала и неожиданно добавила:
- Честное слово.
Хьюго улыбнулся. Девушка очень правильно говорила по-английски, так обычно говорят иностранцы, долго и тщательно изучавшие язык с учителем или по лингафонному курсу. Но акцент все равно выдает, акцент в речи девушки был очевиден, что-то южное, с довольно ощутимым растягиванием гласных. И внешность тоже: иссиня-черные волосы, смуглое лицо, черные внимательные глаза, римский нос, Хьюго хорошо его разглядел, когда девушка повернулась к полкам, и он увидел ее профиль на фоне яркого окна. Испанка? Итальянка?
- Это не наша книга, - сказал он и, увидев мелькнувшее во взгляде девушки удивление, объяснил: - Не библиотечная, я имею в виду. Кто-то принес ее сюда и поставил.
- Вы думаете - я? - в голосе девушки слышалось такое неподдельное изумление, что Хьюго поспешил откреститься:
- Нет, что вы, я совсем не... Просто хотел сказать, что...
Он окончательно смутился и замолчал, думая о том, как закончить разговор и уйти к себе, чтобы рассмотреть странную книгу более внимательно.
- Если это чья-то проделка, - продолжала девушка, - то очень странная, согласитесь. Изготовить такую книгу, если это не типографская печать, так трудно, что я даже не представляю...
- Вот и я о том же! - воскликнул Хьюго. - Слишком сложно для простой шутки, верно?
Девушка молча кивнула.
- Хорошо, - решил Хьюго. - Спасибо, что привлекли мое внимание.
Он повернулся и пошел, неся книгу в левой руке, ощущая ее приятную тяжесть и предвкушая, как потратит час, а, может, два или три, разгадывая немудреную, скорее всего, загадку и думая о том, кому, на самом деле, пришла в голову нелепая, но привлекающая внимание шутка.
У порога кабинета он оглянулся - девушка вышла из-за полок и смотрела ему вслед, прислонившись теперь к подоконнику, и ее лицо, ярко освещенное послеполуденным солнцем, показалось Хьюго копией картины какого-то итальянского художника. Закрывая за собой дверь, он помахал девушке рукой - не той, в которой была книга, а другой, свободной. Девушка улыбнулась в ответ и что-то сказала, но он увидел только, как губы ее шевельнулись, а потом закрытая дверь отрезала Хьюго от мира и, как потом оказалось, от прошлой жизни, не очень интересной, но все же имевшей для него важное значение хотя бы потому, что в прежней жизни он не только родился и окончил библиотечное отделение филологического факультета в Гарварде, но еще и успел жениться, родить дочь Сюзанну, развестись и вот уже пятый год жить бобылем, надеясь на то, что будущее окажется привлекательнее прошлого, но не имея никаких оснований быть в этом хоть сколько-нибудь уверенным.
Хьюго медленно перелистывал страницы, взгляд не блуждал по строчкам, а систематически переходил с одной на другую, от верхней к нижней. В том, что книгу он держал не вверх ногами и правильно - слева направо - переворачивал страницы, Хьюго убедился по косвенным признакам: на последней странице оказалось пятнадцать полных строк и одна, заполненная наполовину. На всех страницах пиктограммы почти касались друг друга, между ними не было ни промежутков, по которым можно было бы выделить слово, ни знаков препинания, если, конечно, не считать, что роль такого знака могла играть соответствующая пиктограмма, но тогда они все-таки должны были повторяться с той или иной квазипериодичностью, чего Хьюго при всем старании не заметил.
По обычной своей дотошности Хьюго пересчитал страницы - их оказалось около пятисот пятидесяти, точное число назвать он не смог бы, поскольку не был уверен, что ни разу не ошибся при подсчете. Да и неважно. Пятьсот с лишним страниц - какому шутнику могло прийти в голову заполнять их маленькими картинками, не вызывающими никаких ассоциаций?
Каждая пиктограмма была похожа на миниатюрный лабиринт, но на самом деле таковым не являлась - тоненькие линии много раз пересекались и составляли скорее не лабиринт, а прямоугольный узор, линейную развертку, что-то, возможно, означавшую, а, возможно (даже, скорее всего) не означавшую ничего и придуманную только для того, чтобы заставить такого зануду, как Хьюго, просидеть в тишине битый час, разгадывая не существовавшую загадку.
Закрыв книгу, Хьюго вспомнил о "Шорнгорской породе", которую еще час назад должен был записать в электронную карту профессора Берка. Он поискал взглядом, не нашел книгу на столе и вспомнил, что, скорее всего, оставил ее на полке в отделе женского романа - не скорее всего, а наверняка, сомневаться не приходилось.
Хьюго положил книгу с пиктограммами в верхний ящик стола и пошел в книгохранилище, размышляя не столько о собственной забывчивости, сколько о том, застанет ли еще в отделе женского романа смуглую девушку, которую никогда прежде в библиотеке не видел.
Книга Вуда-Робертса действительно лежала на полке, будто поверженный враг, по ошибке забредший не на свою территорию. Девушки не было. Забрав книгу, Хьюго выглянул в читальный зал. Народу сегодня было немного - человек десять, в основном, студенты, готовившиеся к пересдаче экзамена. Сессия закончилась на прошлой неделе, но пересдачи продолжались до конца месяца, кое-кто из студентов хотел избавиться от задолженностей, прежде чем отправиться отдыхать - домой или в летнее путешествие с приятелями.
Девушки не было и в зале, и почему-то Хьюго испытал по этому поводу разочарование, не соразмерное, как ему показалось, с произошедшим событием. Ну, девушка. Ну, иностранка. И что? Каждый день библиотеку посещают десятки девушек, среди них и городские красавицы, и уродины, каких мало, но после того, как Джорди уехала из Фарго, забрав Сюзанну, после мучительного бракоразводного процесса, после бессмысленных скандалов, которых Хьюго хотел избежать, а Джорди намеренно провоцировала, чтобы вызвать у дочери отрицательные чувства к собственному отцу, - в общем, после всего, через что ему пришлось пройти в последние два года, Хьюго не то чтобы избегал женщин, но старался не завязывать с ними близких отношений.
Интересно, - подумал он, - какую книгу она читала? Он пробежал взглядом по полкам и обнаружил, что "В поисках любви" Барбары Картленд стоит, чуть выдвинувшись, будто предлагая себя для чтения. Привычным жестом Хьюго подровнял ряд книг и, возвращаясь к себе, думал о том, что может представлять собой молодая женщина, пришедшая в библиотеку, чтобы посвятить час-другой чтению романа о "страстной любви, не знающей преград, и бездонной, как море". Именно такими фразами изъяснялись, как казалось Хьюго, не прочитавшему ни одного романа известной сочинительницы, ее квазилитературные персонажи.
Оформив заказ на копирование "Шорнгорской породы", Хьюго положил томик в поддон на краю стола - Фредди заберет книгу во время очередного обхода кабинетов и передаст в отдел копирования. Достав из ящика белую книгу, Хьюго еще раз перелистал ее, не очень приглядываясь к пиктограммам, - размышлял о том, кому понадобилась странная мистификация: явно типографская печать, профессиональный переплет. Чтобы изготовить такую подделку (подделку под что, кстати?), нужна не такая уж малая сумма. Скорее всего, мистификатор объявится - не сегодня, так завтра, такие люди не терпят анонимности, зачем-то же он принес книгу в библиотеку, поставил на полку и, вполне возможно, сидя в общем зале, откуда были хорошо видны ряды полок с женскими романами, наблюдал за тем, как смуглая девушка взяла томик в руки... а потом подошел Хьюго...
Надо было посмотреть, кто сидел неподалеку в зале, огорченно подумал Хьюго. Возможно, странная история уже имела бы окончание.
До закрытия библиотеки он не думал больше о книге, лежавшей на краю стола. Перевел из формата mp4 в более популярный формат avi телевизионный ролик, отснятый утром во время недолгого заседания попечительского совета, посвященного подключению компьютеров библиотеки к сети GLNS. Выступила миссис Аллен, директриса, которую Хьюго не любил за ее снобизм. Впрочем, сегодня начальница была не в пример прежним своим выступлениям немногословна, ограничившись поздравлением и словами о том, что теперь городская библиотека славного американского города Фарго становится равноправным членом всемирной библиотечной сети, что даст читателям возможности. Именно так - после слова "возможности" миссис Аллен поставила голосом жирную точку, не собираясь уточнять, в чем новые возможности состояли.
На самом деле сеть начала функционировать в половине второго, когда Хьюго вернулся после обеда и вспомнил о заказе профессора Берка. Джон Варгас, системный программист, нанятый попечительским советом специально для проведения важного для библиотеки мероприятия, сказал, заглянув в кабинет: "Все работает, Хью, я только что прочитал криминальные новости из газеты "Сидней ньюс" за восьмое августа сорок шестого года прошлого века, вытащил из каталога Сиднейской библиотеки. Чушь собачья, скажу я тебе - что полвека назад, что сейчас, люди всегда попадались на крючок. Представляешь..."
Джон не прочь был рассказать об афере, которую провернули летом сорок шестого года безвестные мошенники из Австралии, но Хьюго нетерпеливо заявил, что старые криминальные хроники его не очень интересуют, а если точнее, то не интересуют вовсе, и если Джону нечего сказать по существу, то "извини, мне нужно работать".
Иначе от Джона было бы не избавиться - он любил длинные рассказы о своих победах, в чем бы эти победы ни заключались, и никогда не обижался, если его обрывали на середине. "О"кей, - говорил он, - доскажу после", но никогда не досказывал уже начатую историю, потому что в запасе у него всегда были две-три новые.
Перед тем, как отправиться домой, Хьюго проверил, как функционирует GLNS, не нашел отклонений по сравнению с краткими подключениями, когда еще на прошлой неделе Джон и его команда проверяли работу установленного программного обеспечения. Ради интереса Хьюго заглянул в каталог Библиотеки Конгресса, в отдел "Пиктографическое письмо", даже вывел на экран скан книги Бибера об основных элементах древних пиктограмм, но разбираться в деталях не было ни времени, ни желания, и, к тому же, видно было с первого взгляда, что значки в лежавшей на краю стола белой книге так же походили на вавилонскую клинопись, как подводная лодка на электровоз.
Хьюго выключил экран, положил белую книгу в рюкзачок, запер кабинет и направился к выходу мимо опустевшего читального зала, кафедры выдачи и висевших на стене в холле крикливых картин местного художника Ораса Монтегю. Автор подарил свои творения библиотеке в день открытия, поскольку продать их было невозможно, а здесь они, как представлялось членам попечительского совета, оказались на своем месте. На картинах, как утверждал автор, изображены были обычаи племен сиу, на землях которых сейчас располагалась не только библиотека, но и город Фарго, и штат Северная Дакота, а может, и весь Североамериканский континент, если верить необузданным претензиям старого Юмо, нынешнего президента Ассоциации индейских резерваций Соединенных Штатов.
Когда раздался трезвон, Хьюго не сразу понял, что это он стал виновником тревоги. Он направлялся к выходу, думая о том, пойти ли ужинать в "Бристоль" или сварганить дома омлет и поесть, читая Томаса Пинчона.
- Хью, послушайте! - нервный возглас Мета Фишера заставил Хьюго вернуться в реальность и обнаружить себя в центре всеобщего возбуждения. - Извините, но что-то у вас звенит.
Звенеть у Хьюго не могло ничего, и он механически ответил:
- Мет, у вас в системе сбой. Не думаете ли вы, что я решил украсть книгу?
- Что вы... - если бы в холле было немного светлее, можно было бы, наверно, увидеть, как побледнело лицо чернокожего охранника. - Не могли бы вы положить сумку и пройти еще раз?
Хьюго пожал плечами.
- Вот видите, - удовлетворенно произнес Фишер, когда Хьюго, оставив рюкзачок на столе охранника, без проблем прошел зону контроля в обеих направлениях.
- Вижу - что? - с изрядной долей раздражения сказал Хьюго. - В сумке у меня ключи, чековые книжки, калькулятор, кошелек и больше ниче...
Да. Он совсем забыл. В рюкзачке лежала белая книга без названия, которая не могла принадлежать к библиотечному фонду.
- Позвольте, Мет, - Хьюго достал книгу, положил на стол и демонстративно помахал рюкзачком в зоне RFID-облучения . Тишина. Фишер взял книгу в руки и попытался объяснить неосторожные поступки библиотекаря:
- Наверно, по забывчивости положили книгу, мистер Мюллер? Я как-то тоже...
- Это не библиотечная книга, Мет, - Хьюго не собирался сглаживать углы, ему нужна была ясность. - Проверьте по каталогу.
- Конечно, - охранник взглянул на экран, где должен был появиться библиотечный номер и выходные данные книги, обнаруженной у посетителя, собравшегося вынести из помещения библиотечную собственность. Фишер нажал несколько клавиш, после чего на экране возникла надпись: "Книга с указанным RFID-кодом в каталогах не значится".
- Что и требовалось доказать, - с удовлетворением произнес Хьюго.
- Тогда почему книга обработана, как книга фонда? - резонно спросил Фишер.
Действительно. Если книги нет в каталоге, то почему на ней радиометка, причем активированная? Для мистификации это, пожалуй, слишком. Да и кто смог бы пронести книгу в рабочее время в комнату обработки, где трудилась Доната Кауфман, относившаяся к каждой книге, как к собственному чаду, которых у нее было на сегодняшний день шестеро? Нужно было на глазах бдительной Донаты поднести книгу к аппарату... Такого никогда не случалось и случиться не могло, скорее солнце повернуло бы назад в своем движении по небу. К тому же, если бы кто-то сумел отвлечь внимание Донаты, аппарат все равно не поставил бы метки, не соответствовавшей занесенному в каталог названию.
- Может, Дона ошиблась? - осторожно сказал Фишер, качая головой, поскольку понимал, что ответ может быть только отрицательным. Хьюго и отвечать не стал.
- Вот что, - решил, наконец, охранник. - Извините, Хью, я оставлю книгу у себя в сейфе до утра, о"кей? Утром разберемся с миссис Кауфман. Может, она действительно забыла записать название...
- Которого у книги не существует, поглядите, Мет. Ни названия, ни других выходных данных. Такой книги не может быть в каталогах.
- Понимаю, Хью. Вы весь фонд знаете, как свои пять пальцев, я уверен, все так и есть.
- Значит...
- Но поймите меня - книга звенит? Звенит. Может, сбой в системе. Согласен. Но мы с вами в этом разобраться не можем, верно?
- Вы правы, Мет, - не стал спорить Хью. Бесполезно было спорить - Фишер делал то, что положено по инструкции. - Я хотел поработать с книгой дома, это очень странное издание, сами видите.
- Не сердитесь, Хью, что так вышло.
- Надеюсь, - сказал Хьюго, мрачно следя за тем, как охранник открыл сейф, утопленный в стене чуть ниже картины Монтегю с изображением то ли пьяного индейца, то ли трезвого марсианина, положил книгу на верхнюю полку и захлопнул дверцу, - надеюсь, утром вы обнаружите книгу на прежнем месте.
- Вы думаете... - Фишер поднял брови. - Вы полагаете...
- Шучу, - быстро произнес Хьюго. - Просто это такая странная книга, что в голову приходят нелепые идеи. Ничего с ней, конечно, до утра не случится. Всего хорошего, Мет.
- Доброй ночи, мистер Мюллер, - довольно сухо отозвался Фишер и странным образом не заметил протянутой ему руки. Действительно, подумал Хьюго, выходя из здания библиотеки, вот так пожмешь руку человеку, а он окажется вором.
Если это все-таки мистификация, то очень-очень странная. Принести в библиотеку книгу и поставить на полку - это одно. И совсем другое - устроить так, чтобы на не зарегистрированной книге появилась библиотечная метка системы RFID. Очень странная мистификация. Если...
Если это мистификация. А если нет - то что?
* * *
Вечер был безнадежно испорчен. Омлет получился пережаренным - есть его можно было, но только потому, что готовить другой не было никакого желания. Как и выходить из дома - к вечеру на Фарго упала обычная июльская духота. Хьюго налил себе и выпил полстакана сухого "Кьянти", после чего у него обычно мозги прочищались так, будто он тряпочкой протер все извилины, но на этот раз от вина заболела голова, и он, потерпев с четверть часа, завершил ужин парой таблеток аспирина.
О чем бы Хьюго ни думал, мысли вяло, но упорно, сворачивали на заезженную колею, и он в сотый раз раскладывал незамысловатый пасьянс. Первое: книга без выходных данных, отпечатанная на обычной бумаге. Второе: неизвестный язык. Третье: книга принадлежит библиотечному фонду (имеется метка RFID) и не принадлежит ему (не занесена в каталоги). Четвертое...
Четвертым элементом пазла, без сомнения, была черноволосая черноглазая девушка, которая и привлекла внимание Хьюго к книге. Она выглядела такой непосредственной и, как он, удивленной, что Хьюго не подумал... нет, подумал, конечно, сразу же и подумал, но отогнал эту мысль и больше к ней не возвращался... да, не подумал о том, что она сама и принесла книгу, а потом сделала вид...
Как она поставила метку? Зашла к миссис Кауфман, отвлекла внимание? Чушь. Откуда посетительница могла знать, где расположена комната, в которой на книги ставятся библиотечные метки? Откуда было ей знать, как отвлечь миссис Кауфман, не любившую посторонних разговоров и посторонних людей в ее, как она выражалась, "лучезарной обители"?
Если только они не сговорились заранее... Хьюго попытался представить себе маленькую, но величественно-спокойную Дону Кауфман, библиотекаря с двадцатипятилетним стажем, сговорившуюся с какой-то девицей... о чем? Зачем?
Не было не только ответов, сами вопросы выглядели бессмысленными.
Но девушка с черными блестящими глазами как-то была к этой истории причастна. Она стояла с книгой в руке, когда Хьюго проходил мимо. Она ждала, что он к ней обратится. Ей было интересно, он точно видел. Почему же она ушла? Не осталась в читальном зале дожидаться, когда Хьюго вернется, чтобы задать новые вопросы.
А он собирался? Нет, он сказал "Спасибо, что привлекли мое внимание к этой книге", повернулся и пошел, а она смотрела ему вслед, да, смотрела... но все равно не стала дожидаться. Почему?
Хьюго включил ноутбук и в ожидании, пока система загрузится, попытался представить себе девушку - как она стояла с книгой в руке и пыталась читать или делала вид специально для него, не могла же она в самом деле понимать смысл значков. Брови у нее, кстати, тоже иссиня-черные. А платье светлое, по контрасту, с блеклыми цветами... или это не цветы были? На что Хьюго не умел обращать внимание, так это на женскую одежду. Было ли на девушке платье или открытая кофточка с юбкой?
Теперь нужно ввести пароль... Хьюго вошел в библиотечную сеть GLNS, где с нынешнего утра барахталась и городская библиотека Фарго, прошел в знакомую ему "комнату" каталогов...
Хьюго не белую книгу искал, прекрасно понимая, что в каталоге этой книги (без автора, названия, предметной индексации!) быть не может. Он обратился к списочному каталогу читального зала, куда Инес (работавшая после обеда и до закрытия) заносила выданные для прочтения книги с указанием номера читательского билета.
Кто сегодня брал Барбару Картленд? Черноглазая девушка могла и не ходить с книгой в читальный зал, постояла у полки, прочитала пару абзацев из одного романа, пару - из другого, и ушла. Можно ее вычислить и в этом случае, у девушки есть читательский билет, предъявленный на входе. Да, обнаружить можно, но придется просмотреть сотни фиксаций - сколько сегодня было посетителей в читальном зале? В среднем ежедневно библиотеку посещали триста-триста пятьдесят человек, в дни сессии в университете - до восьмисот, летом число посетителей уменьшалось до ста-ста пятидесяти. Сегодня, скорее всего, столько и было.
Пожалуй, все билеты смотреть не придется. В четырнадцать двадцать три роман Барбары Картленд "Выше звезд" взяла некая Мария Барбьери и сдала сорок две минуты спустя. Мария - красивое имя, и девушке очень подходит. Барбьери. Действительно, итальянка? Хьюго вызвал на экран файл читательского билета, странно при этом себя ощущая, будто занимался недозволенным, двусмысленным, этически недопустимым, хотя процедура эта была более чем легитимна, в его обязанности входило время от времени производить аналитический обзор читательских предпочтений, вести статистику социальных срезов, а для этого он имел право (и пользовался им каждодневно) отбирать сведения, зафиксированные в читательских билетах. Там и не могло быть ничего сугубо личного. Имя, фамилия. Место и год рождения. Милан, 1985. Молодая. Впрочем, это с его точки зрения. Сама-то Мария наверняка считает себя старушкой - четверть века, а еще не замужем, в графе "семейное положение" крестик стоит у цифры 0. И не была замужем, иначе крестиком отмечена была бы цифра 3, обозначавшая на человеческом языке "разведена". Как он, к примеру.
Приехала из Италии месяц назад, чтобы делать постдокторат на тему "Видоизменения религиозных воззрений индейцев сиу (дакота) в последней четверти ХХ века". Специальность - история религий.
Если судить по картам, вокруг Фарго расположены десятки индейских резерваций, а всего их в Северной Дакоте двести восемьдесят три. В Союзе исследования индейцев (IPS) любили точность, но что представляли собой так называемые резервации и так называемые индейцы, многие из которых и языка своего не знали, работали в Фарго на стройках или по уходу за больными и престарелыми, в общем, делали то, что в действительно больших городах приходится на долю иностранных рабочих? С одним индейцем сиу - Бредом Кэпотом - Хьюго был хорошо знаком: хороший парень, высокий, действительно краснокожий, с этим у него все было в порядке, к его крови за много лет не прибавилось, кажется, ни одной "лишней" капли, а имя он сменил себе сам. Было у Бреда и родовое имя, которое он называл, если его очень об этом просили. Переводилось оно как "Орел, летящий над гнездом ласточки", и запомнить, как это звучит на языке сиу, Хьюго не мог - правда, не очень-то и старался. Бред приходил в библиотеку читать своего любимого Росса Макдональда - и, кстати, терпеть не мог Майн Рида и Купера. Не потому, что они ошибались, описывая обычаи индейцев. Не нравилось ему, как классики описывали природу. Не так ее видел Бред, совсем не так. И леса не такие, и озера. Однажды Бред прочитал Хьюго лекцию о том, как выглядит лес за рекой Нерой, и Хьюго поразился эмоциональной насыщенности описания, способности Кэпота скорее не словами, а жестами и интонацией передавать малейшие оттенки собственных впечатлений.
Интересно - что знал Бред о религиозных воззрениях своего племени? Смог бы он помочь итальянке в ее изысканиях? Хьюго не говорил с Кэпотом о религии и понятия не имел, верил ли Бред хоть в какого-нибудь бога. Статистика утверждала, что сиу в подавляющем большинстве приняли христианство, и многие усердно посещали местные англиканские храмы.
Адрес... Номер телефона. Телефон был указан только мобильный, значит, синьорина Барбьери снимает квартиру в не очень дорогом районе. Это и по адресу видно: Ночер-плаза. Там, кстати, находится комплекс университетских общежитий.
Хьюго закрыл файл, вышел из системы и пожалел о том, что не отсканировал хотя бы одну страницу из белой книги. Хотел заняться этим дома, но вот ведь как получилось. Был бы скан, он сейчас смог бы сравнить узор книжной пиктограммы с картинками из интернета - сейчас, когда библиотека Фарго подсоединена к мировой системе, нет проблемы найти нужную информацию. Можно было бы послать картинку Бобу Ходжсону, старому приятелю, работавшему в Библиотеке Конгресса.
Отложим на завтра. Хьюго легко справился с желанием позвонить синьорине Барбьери и спросить, понравилось ли ей "Выше звезд". Глаза сами собой закрывались, и Хьюго очень быстро уснул под бормотание телевизионного комментатора. Проснулся он поздно ночью и, ничего толком не соображая, выключил телевизор и свет, стянул с себя пропотевшую майку и на этот раз заснул по-настоящему.
* * *
Утро началось неудачно. Во-первых, Хьюго опоздал на пятнадцать минут, и не из-за пробок, которых сегодня не было по всей длине улицы Меншоу, а по более банальной причине: проспал. Во-вторых, когда Хьюго проводил своей карточкой по часам-идентификатору, его окликнул Базз Хостер, охранник, работавший в утреннюю смену, и сказал, что по поводу вчерашней книги ("кстати, что за книга, мистер Мюллер, я толком и не знаю о случившемся") Хьюго хочет видеть директор библиотеки Элизабет Аллен. Миссис Аллен была назначена три месяца назад, с прежним директором, Тимом Бирксом, у Хьюго были замечательные отношения, между ними ни разу не возникло не то чтобы конфликтной ситуации, но даже мелких производственных трений. Все нововведения, которые предлагал Хьюго в системе обслуживания читателей, Биркс принимал без возражений и сразу отдавал распоряжения сделать так, как рекомендовал руководитель исследовательского отдела. В апреле Биркс уехал в Финикс - прошел по конкурсу на должность директора в крупнейшей библиотеке Аризоны, и вместо него пришла миссис Аллен, женщина крупных габаритов и постбальзаковского возраста, жена профессора Аллена, ректора университета и председателя попечительского совета городской библиотеки. Прежде она работала в библиотеке университета, небольшой и даже среди студентов не очень популярной. В общем, понятно. О миссис Аллен говорили, что она неплохо разбирается в американской литературе ХХ века, а в остальном представляет собой пустое место.
С дурным предчувствием Хьюго поднялся на второй этаж и прошел в конец коридора, где дверь кабинета была распахнута настежь, и изнутри доносился громкий высокий голос неприятного тембра. Говорила миссис Аллен невнятно, видимо, по телефону, прикрыв трубку ладонью. Хьюго постучал по торцу двери, голос прервался и, после секундной паузы, директриса сказала начальственным тоном: "Войдите!".
Хьюго вошел и увидел белую книгу, лежавшую в центре директорского стола между плоским экраном компьютера (слева) и вазой (справа), похожей на китайскую, в которой стояли три огромные лилии.
- Садитесь, Эйч-Эм, - предложила миссис Аллен. - Что за странная история с этой книгой?
Хьюго рассказал. Он не старался придать истории таинственность, но и изображать случившееся, как очевидную мистификацию, тоже не собирался.
- И вы решили вынести книгу из библиотеки? - неодобрительно заключила миссис Аллен, глядя не на Хьюго, а куда-то левее его головы. Там, у дальней стены, стоял плазменный телевизор с экраном в сорок два дюйма. Какая сейчас шла передача? Звук, естественно, был выключен, но по выражению не столько лица, сколько взгляда директрисы, Хьюго заключил, что, скорее всего, показывали ее мужа, ректора университета, в фантастическом ролике о вручении ему Нобелевской премии по физике. Оборачиваться, чтобы проверить свое предположение, Хьюго, конечно, не стал, это было бы неприлично, как неприлично показалось ему и подвергать сомнению слова начальства, тем более, что фактически они соответствовали действительности.
- Да, - признал он и объяснил: - Я был уверен, что книга не библиотечная.
- Она действительно не библиотечная, - миссис Аллен с сожалением перевела взгляд - и опять не на Хьюго, теперь куда-то вправо, где стояла у окна большая кадка с фикусом. - К сожалению, миссис Кауфман не смогла дать объяснения, каким образом книга, не зарегистрированная в каталоге, оказалась помечена нашим кодом.
Значит, с утра директриса уже успела провести небольшое расследование?
Поскольку не было задано вопроса, то и ответа от Хьюго миссис Аллен не дождалась, хотя посмотрела, наконец-то, мистеру Мюллеру в глаза взглядом, как она, видимо, считала, способным вызвать раскаяние даже у закоренелого убийцы.
- Так что вы обо всем этом думаете?
- Я думаю, - сказал он равнодушно, будто белая книга интересовала его так же, как судьба списанных в конце прошлого года никому не нужных микрофильмов, - это чья-то шутка. Вы знаете, - добавил он, увидев в глазах директрисы активную поддержку этой нелепой версии, - студенты и не на такое способны. Особенно сейчас, когда сессия позади, и хочется отмочить что-то экстравагантное...
- Скорее всего, - согласилась директриса. - Вы полагаете, это не может оказаться раритетом?
- Нет, - уверенно произнес Хьюго. - Бумага обыкновенная, печать тоже, ясно, что это симуляция. RFID-код... Ну, при помощи современных технологий можно имитировать и радиометку. Метка, кстати, не прощупывается - явно из самых последних моделей. Мы заказали такие и получим в конце августа первую партию.
- Я в курсе, - энергично кивнула миссис Аллен. - Но если кто-то смог имитировать код, он может и избавиться от кода на библиотечной книге? Вынести книгу, и охрана не заметит?
- Это исключено, - покачал головой Хьюго. - Для деактивации метки нужна достаточно сложная аппаратура. Принести аппаратуру с собой в библиотеку, да так, что охрана не обратит внимания...
Хьюго пожал плечами, показывая, что обсуждать подобную возможность не имеет смысла.
- Хорошо, - директриса окончательно вернула себе ощущение внутреннего равновесия и смотрела теперь поверх головы Хьюго на часы, висевшие над дверью. - Будем считать инцидент исчерпанным. Скажите Баззу, что я разрешила снять с книги RFID-код. Книга не наша, делайте с ней, что хотите. Шутка, конечно, неумная, в этом я с вами полностью согласна.
Хьюго не помнил, чтобы он назвал шутку неумной, но спорить не стал. Разговор, судя по всему, был окончен.
Хьюго вышел в коридор с книгой под мышкой и ощущением, что закончился важный этап в его жизни. Мысль, пришедшая ему в голову, когда он слушал наставления миссис Аллен, казалась совершенно фантастической, совершенно естественной и настолько увлекательной, что Хьюго поспешил к себе, чтобы немедленно, отставив прочие дела, заняться проверкой - если получится - странной и возбуждающей воображение гипотезы.
На первый этаж он спустился по боковой лестнице, чтобы не проходить через читальный зал. Зашел в закуток к Баззу, где охранник сидел, повесив на спинку стула пиджак и расстегнув ворот рубашки. Жары еще не было, Базз любил, когда по комнате гулял относительно прохладный утренний ветерок - часа через два, когда начнет парить, он, конечно, закроет окна и включит кондиционер, но пока это возможно, человек должен наслаждаться природным, а не искусственным воздухом. Таким было жизненное кредо Базза Хостера, и Хьюго порадовал охранника информацией о том, что английские ученые недавно обнаружили, будто кондиционированный воздух дурно влияет на умственные способности, в то время, как естественный эти способности возбуждает, что и показали эксперименты над тремя сотнями добровольцев, половина которых решала задачи, сидя под кондиционером, а другая, контрольная, - на природе.
- Я всегда это знал, Эйч-Эм, - прогудел Базз. - Вам хуже, в вашей комнате даже окна нет, дышать нечем.
"И незачем", - хотел сказать Хьюго, но поостерегся вступать в ненужную дискуссию.
- Вот, - сказал он, положив книгу перед охранником, - миссис Аллен приказала снять код, поскольку книга не библиотечная.
- Да, я знаю, - рассеянно произнес Базз и небрежно сунул книгу под луч аппарата. Должен был, по идее, послышаться короткий гудок, означавший, что операция прошла успешно, но сигнала не последовало.
- Наверно, кто-то уже... - не договорив, Хостер провел корешком книги над считывающим устройством. Звонок сообщил о том, что RFID-код деактивирован не был. Базз бросил взгляд на экран компьютера, а Хьюго и смотреть не стал - он знал, что вместо вызванной кодом информации о книге (автор, название, год выпуска, издательство, группа, местонахождение на полке, кому выдана в последний раз) не появилось ничего, кроме, возможно, сообщения о том, что "информация не считывается".
- Хм... - прогудел Базз. - Наверно, Дона ошиблась, когда записывала книгу в каталог.
Хьюго не стал объяснять, что Доната не могла ошибиться, поскольку никогда, скорее всего, не держала книгу в руках и в каталог ее не записывала: как она могла это сделать, если у книги не было ни названия, ни автора, никаких иных идентификационных данных?
- Что-то с RFID-кодом, - прокомментировал Хостер очевидное. - Сообщить миссис Аллен?
- Не стоит, Базз, - торопливо сказал Хьюго. - Это не библиотечная книга. Метка поставлена по ошибке. Миссис Аллен приказала метку уничтожить, но если не получается...
- Забирайте, - сказал Хостер, - и если захотите взять себе, то выносите через склад.
- Конечно, - согласился Хьюго.
* * *
Хьюго отсканировал несколько страниц наугад - из начала книги, середины и конца (если он правильно понимал, где у книги начало), - написал письмо с просьбой определить, на каком языке написан прилагаемый текст, и разослал послание с прикрепленными файлами в двадцать шесть адресов из списка ученых, работавших в университетах Соединенных Штатов, Британии, Франции, Швейцарии и Канады. Он не ожидал, что ответы начнут поступать раньше следующей недели, и не очень понимал, что может сделать с книгой сейчас, кроме как разглядывать значки, пытаясь понять их смысл, если в значках хоть какой-то смысл действительно существовал.
Идея, пришедшая в голову вчера вечером, укреплялась в сознании Хьюго, хотя он отлично понимал ее зыбкость, необязательность и недоказуемость. Тем не менее, он был почти уверен... нет, уверен на все сто - так, как можно быть уверенным в том, что дважды два - четыре...
И еще он почему-то был уверен, что, если сейчас - именно сейчас, а не полчаса назад и не через несколько минут - выйдет в читальный зал, то непременно встретит там черноволосую девушку по имени Мария Барбьери, которой хотел задать несколько вопросов, никак, впрочем, не связанных с книгой, обнаруженной на полке с сочинениями Барбары Картленд.
Хьюго не считал себя человеком, подверженным импульсивным поступкам и склонным к предчувствиям, но сейчас у него не возникло сомнений. Он положил книгу, как и вчера, в верхний ящик стола, запер дверь, чего обычно не делал, и пошел в зал, где, конечно же, сразу увидел синьорину Барбьери, сидевшую за первым столом у окна, державшую в руках книгу, но смотревшую, тем не менее, не на строчки текста, а в ту сторону, откуда вошел Хьюго - будто ждала его появления. Когда их взгляды встретились, девушка улыбнулась, кивнула и поднялась навстречу.
- Доброе утро, - сказала синьорина Барбьери, протягивая руки для пожатия.
- Доброе утро, мисс Барбьери, - сказал Хьюго, пожимая протянутые ему тонкие пальцы.
И оба смутились.
- Я нашел ваше имя в библиотечной карте, - объяснил Хьюго.
- Я хотела спросить... - начала девушка, но Хьюго не дал ей договорить.
- Я тоже хочу побеседовать с вами о книге, - сказал он. - Пойдемте в мой кабинет, там никто не помешает разговору.
- А это не...
- Все в порядке, - улыбнулся он, вызвав ответную улыбку, которую смог бы описать разве только популярной цитатой из романа Барбары Картленд, например, из того, что остался лежать на столе в читальном зале.
- У вас даже окна нет, - констатировала синьорина Барбьери, переступив порог кабинета.
- Зато ничто не отвлекает. Кондиционер включен, и микроклимат у меня такой, какой я хочу. Немного прохладнее, чем любят многие, но мне нравится такая температура. Если хотите, я сделаю теплее.
- Нет-нет, - сказала синьорина Барбьери, - я тоже люблю прохладу. А где...
- Садитесь сюда, - Хьюго усадил девушку за стол, на свое рабочее место, придвинул стоявший в углу пластиковый стул и, прежде чем сесть, вытащил книгу из ящика.
- Я хотел бы, - начал он со стеснением в голосе, - спросить вас... Только не обижайтесь, если вопрос покажется вам...
- Вы точно никогда раньше не видели и не держали в руках эту книгу? - выпалил Хьюго.
- Никогда, - спокойно сказала синьорина Барбьери. - И вы знаете об этом так же хорошо, как я.
- Откуда... - начал Хьюго и замолчал, потому что девушка была права: он точно знал, что она никогда не видела эту книгу, прежде чем сняла ее с полки в библиотеке.
- Извините, - пробормотал он, - я должен был спросить, потому что...
- Чтобы все было ясно, - кивнула синьорина Барбьери и посмотрела Хьюго в глаза. Все стало ясно между ними, и Хьюго сказал:
- Получается странная вещь. В одиннадцать часов книги на полке не было. В это время Эмма, вы ее видели, обходит полки с художественной прозой и проверяет, не упала ли какая-нибудь книга на пол... в общем, наводит порядок. Если бы эта книга стояла на полке, то... она так выделяется белым корешком без названия, что Эмма должна была заметить. Вы пришли...
- Сразу после обеда, примерно в половине третьего. Направилась к полке, чтобы взять "Выше звезд"...
- И сразу обратили внимание?
- Конечно.
- Значит, кто-то поставил книгу на полку между одиннадцатью часами и половиной третьего.
- Разве в библиотеке нет камер слежения? - удивилась девушка. - Я видела одну в холле.
- Верно, - кивнул Хьюго. - Это на случай, если кто-то захочет вынести... и еще есть две камеры в отделе редких книг, в торце читального зала, там дверь...
- Я видела, - кивнула синьорина Барбьери. - А в читальном зале...
- Нет. Отсутствует повод, понимаете... Свободный доступ. Любую книгу можно взять с полки, можно зарегистрировать у библиографа - на случай, если захотите книгу отложить, - а можно просто посидеть, почитать.
- Понимаю, - протянула синьорина Барбьери. - Значит, если кто-то захочет не украсть книгу, а наоборот, принести свою, то система...
- С этой книгой такой номер не прошел бы. На ней радиометка библиотеки. Если бы кто-нибудь принес ее и попытался войти в зал из холла, начался бы трезвон.
- Значит, - заключила Мария, - кто-то принес книгу без метки и уже здесь...
- Не получится! Книги сначала заносят в компьютер, потом ставят метку. У этой книги есть метка, но нет номера по каталогу, она не зарегистрирована.
- То есть...
- Никто это книгу не приносил, - отрезал Хьюго.
- Но не могла же она...
Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно пожали плечами.
- Странно, правда? - сказала синьорина Барбьери.
- Вам, наверно, здесь очень скучно? - спросил Хьюго и удивился своему вопросу. - По сравнению с Миланом наш Фарго - безнадежная провинция...
Синьорина Барбьери будто ждала такого вопроса - ответила сразу, не задумавшись ни на секунду.
- О, нет! Мне здесь замечательно! Почти каждый день езжу по резервациям, их так много, до ближайшей всего полчаса езды автобусом!
- Парагнель? - уточнл Хьюго. - Не знаю... По-моему, от прежнего индейского духа не осталось ничего, кроме национальных костюмов, пошитых у Бекберна на фабрике.
- Да-да, я все это знаю, конечно. Но мне не нужен специфический индейский дух, все эти трубки мира и разрисованные физиономии. Я - историк религий, изучаю верования, обычаи - не те, что были когда-то, во времена первых колонистов или раньше, а нынешние. Я исследую, как менялись религиозные представления индейцев сиу, как христианство проникало в мир их духовности, сейчас это такая уникальная смесь... Индейцы, в основном, христиане, вы, конечно, знаете...
Хьюго кивнул, с удовольствием наблюдая, как, рассказывая, синьорина Барбьери повышала голос, начала жестикулировать, помогая жестами в тех случаях, когда ей казалось, что произнесенная фраза недостаточно эмоциональна.
- Я говорила с мистером Пидвиком, это настоятель церкви святого Иеремии.
- О, - улыбнулся Хьюго, - мы с ним знакомы. Обаятельный старик, верно? Знаете, синьорина Барбьери...
- Мария. Зовите меня по имени, а я могу вас звать... как?
- Хьюго. Это немецкое имя... я вижу, вам оно показалось странным.
- Вовсе нет.
- Мои предки - выходцы из Баварии. В Фарго много немцев. И шведов. Население у нас довольно странное для Штатов - почти нет англосаксов, это не Вашингтон или Филадельфия. И афроамериканцев вы почти не встретите.
- Ваш охранник...
- Метью. Кстати, он не афроамериканец, если говорить этнически. Он приехал лет пятнадцать назад из Конго, отец его там довольно известная личность, денег у него много, и он послал сына учиться в Штаты, а тот выбрал Фарго - ткнул, говорит, пальцем в карту, которая висела у отца на стене в его офисе в Конго-сити. Приехал, проучился на историческом полтора семестра, решил, что история его совершенно не интересует, и бросил. Домой, в Конго, не поехал - у него тут случился роман с... Неважно. В общем, он остался, год назад получил гражданство, работой доволен... я так думаю.
- В Америке, наверно, много таких, как Метью. Это не настоящее имя?
- Я знаю его, как Метью. Но, наверно, вы правы, Мария, в Конго детей так не называют.
- В Конго так детей не называют, - медленно, пробуя слова на вкус, повторила Мария, и фраза в ее исполнении прозвучала на гораздо более чистом английском, чем у Хьюго, хотя сказано было то же самое. Удивительный эффект, подумал Хьюго, так бы и слушал...
- У меня ощущение, - продолжала Мария, - что мы оба старательно говорим о чем угодно, только бы не сказать то, что каждый из нас считает важным, но слишком фантастическим, чтобы произнести вслух. Да?
- Да.
Это было правдой. Марии он мог сказать. Она не станет смеяться. Возможно, даже примет его идею всерьез.
Он взял книгу в руки, и она показалась ему вдвое тяжелее, чем была на самом деле. Если идеи обладают массой, то, поняв суть, ты делаешь предмет тяжелее. Глупая мысль, конечно, но если судить по ощущениям...
- Знаете, Мария, - сказал он, раскрыв книгу на середине и переводя взгляд с одного значка на другой, - я еще много лет назад...
- Много лет назад... - повторила Мария, улыбнувшись, он понял ее улыбку и сказал:
- Ну... шесть-семь, если быть точным... я учился в Гарварде...
- О! Вы окончили Гарвард?
- Представьте. И похоронил себя в этой дыре. Долгая история. И не интересная.
- Вы мне расскажете! - воскликнула Мария и прикрыла рот ладонью.
- Простите, - сказала она. - Это не мое дело, конечно.
- Я расскажу, - кивнул Хьюго. Ему действительно захотелось рассказать о себе все, но не сейчас. Они пойдут куда-нибудь... к Шерпу лучше всего... закажут по порции мяса, и он...
- Я расскажу, - повторил Хьюго, - потом. А сейчас хочу сказать, что еще в университете думал о книгах, о том, как возникают идеи, замыслы, мне было не интересно представлять, как в мозге взаимодействуют аксоны и синапсы, или что там еще... нейроны. Мне нравилось думать, что новые идеи подобны живым существам. Зарождение идей - будто зарождение жизни на Земле. Когда неживая клетка становится достаточно сложной, эволюция приводит к новому качеству - возникает жизнь.
- Возникает жизнь, - повторила Мария, и Хьюго послышалось в ее словах осуждение.
- Так и в мире идей, слов, в общем, того, что называют информацией, - когда ее становится очень много, наступает некий предел, и - как в мире биологических систем - может возникнуть новое качество: идеи, знания начинают воспроизводить себя самопроизвольно. Я, наверно, не очень понятно...
- Говорите, - тихо сказала Мария и сделала жест, который Хьюго, скорее всего, понял неправильно: подняла руку и хотела коснуться его ладони, но в последний момент... И все равно Хьюго показалось, что между пальцами пробежали тоненькие, как нити, огоньки святого Эльма. Должно быть, что-то отразилось в его лице, потому что Мария все-таки коснулась его ладони тонкими пальцами.
- Вам, наверно, не интересно, - пробормотал Хьюго.
- Говорите, - требовательно сказала Мария.
- Как-то я рассказал о своих соображениях знакомому студенту-биологу, и он... в общем, мы поспорили, и я понял, в чем ошибался. И вот - эта книга. Ее никто не приносил в библиотеку, я в этом уверен. Она просто возникла на полке. Не знаю, удалось бы увидеть этот момент, если бы в зале стояли камеры слежения.
- Чудо? Магия?
- Нет! Вы знаете, что произошло вчера утром? Наша библиотека подключилась к мировой библиотечной сети GLNS, стали доступны сразу миллиарды книг, журналов, рукописей - в электронном виде, конечно. Тогда и появилась эта книга.
- Бумажная, - напомнила Мария. - На обычной бумаге. С библиотечным кодом.
- Вот именно! С кодом, который никто не ставил и от которого невозможно избавиться!
- Но как...
- Господи, Мария, откуда я знаю? Это... Послушайте, - сказал Хьюго спокойно, - у вас есть другое предположение?
- Да, - кивнула Мария. - На каждой странице равное число знаков, видите? На странице девятнадцать строк, в каждой строке двадцать девять символов.
- Вы считали?
- Я люблю считать, - пояснила Мария. - Само собой получается. Иду и считаю деревья, высаженные вдоль улицы. Вхожу в зал и сразу обращаю внимание - сколько рядов, сколько мест в каждом ряду. Специально не считаю, я не маньячка, вы так сейчас на меня посмотрели... Но мозг сам оценивает. Сколько окон, например, в фасаде дома, мимо которого я прохожу... Я всегда это знаю, достаточно бросить взгляд.
- Наверно, это как-то называется... - начал Хьюго и замолчал. Не очень умно с его стороны - спрашивать, как психиатры называют такой синдром. У каждого в голове тараканы, у Джорди были свои - она не могла видеть немытой тарелки или пепельницы, в которой лежал окурок, - хоть один, пусть маленький. Нужно было сразу выбрасывать и мыть. Из-за этого Хьюго в свое время бросил курить, ну что это, в самом деле - не дай Бог бросить окурок в блюдце или на картонную подставку от пива.
Может, потому они с Джорди и развелись, что... Нет, конечно, хотя и это тоже сыграло свою роль.
- Это называется обсессивный синдром, - спокойно сказала Мария. - На самом деле я не считаю все подряд, так что не думайте, что я уже пересчитала пуговицы на вашей одежде.
- Я не...
- Хотя могу сказать, что их семнадцать, - с улыбкой закончила фразу Мария. -Число в мозгу само собой возникает, понимаете?
- Да, - кивнул Хьюго. - То есть, нет. Неважно. Вы говорили о книге.
- Девятнадцать строк и двадцать девять знаков в строке. Это сколько получается? Не смейтесь, Хьюго, с таблицей умножения у меня проблемы.
- Что вы, Мария, я не смеюсь, я тоже не умножу в уме!
Он вытянул из кармана телефон и нажал нужные клавиши. Быстрее было бы посчитать на калькуляторе, лежавшем в нижнем ящике, но пока достанешь...
- Не знаю... - растерялся Хьюго. Что-то около пятисот пятидесяти, он считал, но наверняка сбился. - Пересчитать?
- Да, пожалуйста, - кивнула Мария и немного отодвинулась, чтобы не мешать Хьюго листать страницы.
Одна, две, двадцать, пятьдесят, сто... Легко ошибиться, когда на тебя смотрят черные глаза, в которых... Он не хотел знать - пока не хотел, - что скрывалось в глазах девушки. Триста двадцать... Четыреста пятьдесят...
- Пятьсот пятьдесят три, - сказал Хьюго.
Мария взяла книгу из его рук, открыла на последней странице.
- Здесь еще три полные строчки и пятнадцать знаков на неоконченной.
- Хотите, я подсчитаю?
- Да, - нетерпеливо произнесла Мария. - Мне кажется, я знаю результат, но вы перемножьте.
Почему-то Хьюго был уверен, что Мария действительно знает, сколько в книге знаков. Если она интуитивно...
- Триста четыре тысячи восемьсот пять, - сказал он. - Не так много, вообще-то. Примерно семь с половиной листов. Небольшой роман. А книжка толстая... Мария, что с вами?
Девушка сидела, закрыв глаза и шевеля губами. Пальцы она сцепила так, что побелели костяшки. Хьюго подумал, что Мария молится, он услышал что-то похожее на "Libera me Domini...". Наверно. Почему бы ей не быть набожной, она итальянка, они все католики, но почему Мария именно сейчас решила читать молитву?
- Это... потрясающе, - сказала девушка, открыв глаза и сразу переменившись.
Хьюго молча ждал.
- Я специалист по истории религий, - будто извиняясь, произнесла Мария. - Сама католичка, мы с мамой ходим... ходили в церковь каждое воскресенье, когда мама была жива. Сейчас я редко... как-то так получается... разве что на концерты в Миланском соборе, я там слушала Реквием Верди, это было в последнем году прошлого тысячелетия.