Интервью с лауреатом Нобелевской премии по физике за 2016 год Игорем Никитичем Журбиным. Полная запись. Интервьюер - Ирина Вадимовна Михайлова.
Извините, если мой первый вопрос окажется не очень оригинальным, наверняка вам его уже много раз задавали в последние дни. Но все-таки спрошу: что вы почувствовали, когда узнали о присуждении вам Нобелевской премии?
Вы правы, вопрос не оригинальный... Знаете, ровно ничего. Ну, то есть, совсем. Включил утром ящик, давали новости, ничего интересного: война пилотников в Иране, газовый конфликт между Суданом и Ливией... Потом новости науки: астероид Апофис, какое счастье, больше не угрожает Земле, российскому ученому Игорю Журбину присуждена Нобелевская премия по физике за две тысячи шестнадцатый год... Помню, я подумал: странная формулировка - "за исследования в области эвереттической эрратологии". На самом деле формулировка точная, но для большинства непонятная, надо было как-то ясней выразиться. Скажем: "за работы по единичным выбросам в экспериментальных"... Нет, это еще хуже. Трудно, знаете, коротко сформулировать идею, в которой соединено множество понятий из разных областей науки... Вот как-то так.
Но вы ничего не сказали о...
О том, что я при этом почувствовал? Я же говорю: ничего. Сидел и думал о том, как бы правильнее сформулировать. Я не глухой, имя свое хорошо расслышал. Принял к сведению... Ваш следующий вопрос?
Давайте вернемся к самому началу. Когда вы заинтересовались этой проблемой? С чего все началось?
Началось... Начало было очень банальным. То есть, банальным - с моей точки зрения, да и то сегодняшней, а тогда я все воспринимал очень серьезно. Ваши читатели наверняка и сейчас скажут: как романтично...
Романтика? Это то, что нужно! Я вас внимательно слушаю.
Вы или ваша камера?
Мы оба.
Мне было тогда девятнадцать. Можете подсчитать: одиннадцать лет назад. Пятый год. Я был на первом курсе питерского физфака, жил с родителями... неважно. То есть, важно, конечно, потому что физиком я решил стать в пику отцу, знаете, как это бывает в таком возрасте - хочется быть самим самой, а не таким, как все, и уж, во всяком случае, не таким, каким все хотят меня видеть. Отец мой был менеджером в питерском филиале немецкой фирмы, которая занималась в России закупками... ну что тогда можно было у нас закупать... сырье, да, не нефть и не газ, на этот рынок папиных немцев не пустили, но у нас и без нефти с газом есть что... страна богатая, порядка только нет... Но я не о том.
О вашем отце в нашем журнале была заметка - в тот же день, когда вам присудили премию.
Да? Могу представить, что там о нем... Неважно. Я хочу сказать, что отец и меня хотел видеть крутым бизнесменом, чтобы я ездил на работу в "форде-чероки", и чтобы меня приглашали на приемы... Его не пригласили ни разу, даже на инаугурацию Матвиенко, а тогда созвали чуть ли не всех, кто имел какое-то отношение к крупному бизнесу. Вот папа и хотел, чтобы сын... Понятно: грезы родителей о светлом будущем их ребенка - таком, какое им лично представляется правильным и надежным. Мне это не нравилось. И меньше всего хотелось ездить в "форде-чероки" с пуленепробиваемыми стеклами, и чтобы на перекрестке Невского и Лиговки кто-то, проезжая мимо, всадил в меня очередь из "калаша". Я ужасно боялся смерти. В таком возрасте все боятся - то есть, мне так кажется, что все должны до смерти бояться смерти, именно потому, что теоретически она представляется такой далекой, что и не видно, а практически можешь в любой момент попасть под машину, или камень на голову свалится... В общем, не то чтобы я все время смотрел на крыши, как бы что не свалилось, но на красный дорогу не переходил никогда. И уж точно не хотел, чтобы меня пристрелили, как... Вставьте любую фамилию, хорошо? Да, и потому... То есть, в пику папочке, на самом деле, я решил выбрать такую профессию, чтобы сидеть в тихом месте, получать немного, но чтобы хватило на жизнь, не высовываться, и в то же время иметь возможность - хотя бы потенциальную - быть не таким, как все. Другим. Это очень важно, и, думаю, в любой ветви это мое желание осталось таким же: быть другим, отличаться, оставаться собой, хотя я в то время, если честно, не знал себя сам настолько хорошо, чтобы четко понимать: что же это такое - быть именно собой. Какой я на самом деле?..
Как бы то ни было, профессия физика этим критериям удовлетворяла. Вы скажете, что нужны еще способности, призвание... Они у меня были - способности, я имею в виду. А призвание, кстати, является производным от способностей, призвание можно понять уже потом, когда становишься кем-то - возможно, по чистой случайности, - и тогда понимаешь: да, это и есть оно, призвание. Способности у меня были: вы уже раскопали, наверно, что в седьмом классе я получил грамоту за победу в физико-математической олимпиаде? Районной, правда, до городской не добрался. Будете смеяться: в тот день в кино была премьера какого-то... третьего, кажется, лукасовского фильма. И я выбрал. Пошел в кино, а не на олимпиаду. Папочка, кстати, отнесся к моему выбору вполне лояльно, в отличие от мамы: она почему-то в тот вечер со мной не разговаривала... Неважно. Я не о том хочу рассказать, да и вы меня не о том спрашивали.
Почему же, мне все о вас интересно, рассказывайте, я потом смонтирую в нужной последовательности.
В нужной последовательности... Вы знаете, какая последовательность нужная, а какая - нет? Хорошо, не будем об этом. Я сказал, что все началось с банальности, и так оно и произошло на самом деле. В тот день у нас были лабораторные работы по молекулярной физике. Я терпеть не мог что-то делать руками - я, мол, не обезьяна, чтобы вставлять одну трубку в другую, что-то куда-то подключать и смотреть, какого цвета газ появится в реторте... В общем, вместо лабораторки я пошел бродить по городу. День был теплый, как сейчас помню. Я шел в направлении Невы по Литейному, по левой стороне, прошел мимо музея Некрасова, свернул на Пестеля... Я так подробно рассказываю, потому что все происходившее имело вероятность, практически равную единице. В любом из своих миров я в тот день наверняка делал то же самое... Шел, задумавшись о чем-то совершенно несущественном... сейчас мне это кажется несущественным, а тогда, конечно, представлялось настолько важным, чтобы из-за этих мыслей даже не замечать дороги. То есть, не замечать до тех пор, пока я не увидел эту девушку. Я же говорю: банально до неприличия... Она шла мне навстречу и тоже думала о чем-то своем, не глядя по сторонам и уж точно не заметив, как некий оболтус остановился посреди тротуара и стал за ней следить с таким выражением лица, будто никогда прежде не видел ни одной красивой девушки... Я думаю, что на моем лице было тогда именно такое выражение... В общем, я повернулся и пошел за ней следом.
Извините, что перебиваю... Вы можете эту девушку описать? Вы сказали - красивая. Какие у нее было глаза? Волосы? Во что она была одета?
Разве это имеет какое-то значение?
Для наших читателей... Да, конечно. Как иначе? Это совершенно неизвестный эпизод вашей биографии! Так романтично!
Банально...
Ну что вы! Вы же не можете не помнить...
Конечно, помню! Но уверяю вас, для дальнейшего эти детали не имеют значения, не нужно останавливать на них внимание, они только отвлекают от...
Не могу согласиться! Извините, что спорю, но, уверяю вас, нашим читателям будет как раз очень интересно...
Понимаю. Конечно. Наверно, вы правы. Чтобы что-то продать, надо упаковать это в пакетик, на который покупатель непременно обратит внимание. Хорошо. На самом деле я тогда не обратил никакого внимания ни на внешность, ни на одежду...
Как это возможно? Вы сказали - красивая девушка, настолько красивая, что вы пошли за ней следом...
Я не сказал, насколько она была красива. Мне показалось - да. Если вам это так важно, то могу... Высокие скулы, лицо немного вытянутое... Что еще? Невысокая, на голову ниже меня, а у меня, как вы видите, рост достаточно средний для мужчины. Волосы... да, каштановые, довольно длинные, чуть ниже плеч... Одежда... Свитер... такой, цвета, о котором говорят "электрический", что-то в промежутке между темно-синим и фиолетовым, я могу вам даже довольно точно назвать длину волны, но эта информация вашим читателям ни к чему, верно? Что еще? Да, джинсы. Все. Больше не спрашивайте об одежде и внешности, ничего не скажу.
Судя по вашему описанию, обыкновенная девушка. Таких в городе можно встретить...
Конечно. Ваши читатели останутся недовольны, я понимаю. Я же сказал: банальная история. Особенно, когда ее описываешь словами, а не воспринимаешь на эмоциональном уровне, который с ментальными описаниями связан так же слабо, как звезда на небе - с планетой. Вроде бы одно и то же: яркие точки, одна мерцает, другая нет, вот и все отличие. Но разница принципиальная, верно? Так и здесь, и давайте не будем на этом останавливаться, иначе...
Продолжайте. Извините, что перебила...
Так о чем я... Да. Повернулся и пошел. Она свернула в переулок, ни разу не оглянулась, иначе, конечно, обратила бы на меня внимание, я ведь не прятался, мне и в голову не пришло... Топал за ней, как дурак-филер, не имеющий ни малейшего понятия о методах наружного наблюдения. Она ускорила шаг, я тоже, естественно... И мысль в голове была одна-единственная, она даже не вертелась, как обычно говорят о назойливой мысли, она стояла в мозгу, будто крепко вбитый столб. Короткая мысль: "Это она". Кто - она? Почему - она? Она - и все. Потом, много позже, когда я думал об этом, мне на память пришли стихи Светлова, даже не сами стихи, а мелодия Таривердиева с этими словами... Помните? "Я мужем ей не был, я другом ей не был, я просто ходил по следам... Сегодня я отдал ей целое небо, а завтра всю землю отдам"... Не слышали? Найдите, в сети обязательно кто-нибудь это поет... Такое у меня было тогда ощущение... "Ходил по следам"... Там стоял старый дом, шесть этажей. Какой-то неправильный дом - в том смысле, что внешне выглядел новым, но в архитектуре чувствовалась старость... Не старина, если вы понимаете, что я хочу сказать, а именно старость, обветшалость даже.
Простите, что опять перебиваю... На Пестеля...Это дом угловой,с такими широкими наличниками?
Послушайте, не старайтесь забегать вперед, не перебивайте больше, хорошо? Иначе я...
Все, простите.
Там было два подъезда, и девушка вошла в первый. Я подумал, что она живет в этом доме, парадная дверь выглядела очень тяжелой, но никаких кнопочек, звонков, домофона... Просто дверь, и девушка с трудом потянула ее на себя, открыла и вошла, а дверь сама за ней захлопнулась - не с грохотом, как можно было ожидать, а очень тихо, там, видимо, был демпфер... Я не стал ждать - подбежал и ворвался в парадное, пяти секунд не прошло, как дверь за ней захлопнулась, она не могла подняться выше второго этажа, ну никак... Ничего особенного, обычное питерское парадное, какие-то доски там лежали, лестница широкая, с выщербленными ступенями и большим окном, выходившим во двор. Две квартиры на первом этаже, но туда девушка войти не могла... Я слышал, как цокали каблучки. Где-то на уровне третьего этажа, скорее всего, хотя как она могла успеть подняться - не знаю, я помчался по лестнице, и вдруг стук каблучков пропал. Только что был - и не стало. На третьем этаже - точно. На втором оказались три двери, на каждой табличка с номером квартиры и фамилией, я побежал наверх, и на третьем... Никого не было, да. А выше она подняться не могла, выше, похоже, вообще никто не жил, лестница была перегорожена огромным шкафом, пустым, дверцы были открыты, в шкафу точно никто не мог бы спрятаться, хотя такая дурацкая мысль пришла мне в голову. На третьем тоже были три двери. Коричневые, поцарапанные, с номерами, но фамилия оказалась только на одной, что посредине. "Головченко Василий Степанович" там было написано, и я почему-то подумал, что эта девушка не могла носить такую фамилию... Не могла, и все. Как не может китаец носить фамилию "Иванов". Непонятно, да? Сейчас мне и самому эта мысль кажется не очень... убедительной, а тогда я абсолютно точно знал... просто знал, и все... что в среднюю дверь звонить не стоит, к этой двери девушка не могла иметь никакого отношения.
И я позвонил в левую, ту, что была ближе к шкафу. Дверь распахнулась через секунду, возник черный силуэт, и я даже понять не смог в первый момент - мужчина это или женщина: где-то в глубине квартиры было большое окно, и человек стоял на его фоне, в прихожей было темно... В общем, я растерялся так, что на естественный вопрос, что нужно (голос оказался низким, мужским), пролепетал, что ищу Тину... почему Тину, не знаю, это было первое имя, пришедшее в голову... "Здесь нет никакой Тины", - вежливо, но с какой-то все же, как мне показалось, угрожающей интонацией в голосе произнес мужчина и вышел на лестничную площадку. Такой, знаете, бугай лет тридцати. Я что-то продолжал лепетать невразумительное, мол, невысокая, волосы каштановые, до плеч... "Нет", - сказал мужчина, внимательно меня осмотрев и поняв, что я, конечно, не грабитель и точно не из милиции. "И к Карасевым можете не звонить, - добавил он, - у них вообще женщин отродясь не водилось". Карасевы, видимо, жили за третьей дверью, справа от Головченко, о котором мужчина и упоминать не стал.
"Да? - сказал я и попятился к лестнице. - Извините, видимо, я ошибся".
И пошел вниз, думая о том, что... Нет, на самом деле думать я стал потом, а тогда спускался совершенно без всяких мыслей, потому что произошедшее было выше моего рационального понимания. Я вышел из парадного и принялся разглядывать фасад... Обычный питерский дом дореволюционной еще постройки. Темные окна. Парадная дверь открылась, я задержал дыхание, но вышла на улицу женщина лет пятидесяти, точно не она, бросила на меня подозрительный взгляд и заторопилась куда-то...
Это был долгий день, и я не стану перечислять всех, кто выходил из дома или входил, разные люди, даже один морской офицер, но девушка не появилась, и к вечеру, когда я продрог, проголодался и вообще чувствовал себя так, будто меня крепко побили, так вот, к вечеру я все-таки понял, что делать мне здесь совершенно нечего, нет в доме этой девушки, нет и никогда не было, но я точно видел, что вошла она именно в это парадное, и точно слышал, как ее каблучки процокали до третьего этажа.
Для мистического сознания подобное событие в жизни непременно стало бы причиной каких-нибудь визионерских откровений... Так мне кажется. Но я-то был материалистом, мистикой не увлекался, более того, считал все это глупостью и недомыслием по причине недостаточной информации или дефицита приличного образования. В общем, домой я вернулся поздно... Всю ночь вспоминал, сопоставлял и теперь уже действительно думал, а не просто чувствовал... Вот так. С этого все началось. Я имею в виду эвереттическую эрратологию и те работы, за которые получил премию.
Потрясающая история. Читатели будут в восторге, но потребуют продолжения.
Продолжения? Я же сказал...
Нет, я имею в виду не науку, а продолжение этой романтической истории. Вы потом вернулись к тому дому? Вы можете назвать точный адрес, наш фотограф посмотрит, и мы поместим взгляд в номер в три-д формате, полный объем, получится потрясающе. Вы вернулись и... что? Нашли ее?
Извините, но вы, значит, не поняли? Она никогда там не жила. То есть, жила-то она именно там, но... Давайте, наконец, я все объясню вам серьезно, впрочем, я и объясняю серьезно, а вы понимаете так, будто это не научное исследование, а мексиканский сериал.
Но вы так рассказали...
Честно говоря, я не знаю, что сказал бы той девушке, если бы действительно догнал ее на лестнице или она открыла бы мне дверь в квартире у шкафа... Я совершенно тогда об этом не думал. Помните сказку о гаммельнском крысолове? Крысы шли за его дудочкой, и что они при этом думали, как по-вашему?.. Нет, я опять пытаюсь объяснить случившееся, а этого не надо. Потому что все объяснения неправильны. И хватит об этом. Если вы хотите понять логику событий, а не их эмоциональную окраску...
Для наших читателей...
Да что вы все время - читатели, читатели... Нет сейчас никаких читателей. Потом вы о них подумаете, а я и думать не стану. Сейчас есть вы и ваши вопросы, и тот редкий для вас случай, когда мне почему-то хочется рассказать, как это все было на самом деле. Вы можете не перебивать меня хотя бы четверть часа?
Конечно. Я вас внимательно слушаю.
На чем я остановился?..
Давайте я сдвину запись на минуту... Вот: "Всю ночь я вспоминал, сопоставлял и теперь уже действительно думал, а не просто чувствовал... Вот так. С этого все началось".
Да! Я понял тогда две вещи. Не узнал - знание это другая категория, - но именно понял для себя. Я вижу - вы не ощущаете разницы. Понять что-то или кого-то можно интуитивно, ничего на самом деле об этом явлении или человеке не зная. А чтобы узнать, нужны исследования, наблюдения, эксперимент. Понять можно Бога. Вдруг. Ощутить в себе. Сказать: Он есть, потому что я так чувствую. Но узнать, есть ли Бог на самом деле, невозможно в принципе. Или... Вот вы, например. Извините, вы замужем?
Я? Нет. То есть... Была.
Вы понимали своего мужа?
Конечно! Наверно, даже слишком.
Примерно это я и имею в виду. Понимали. Но знали ли вы его?
Господи, да я и себя толком не знаю! Иногда такое вдруг открывается, думаешь: как я могла... А муж... Нет, чего-то в нем я точно не знала. Была одна история... Неважно. Простите, я... Давайте вернемся к теме, хорошо?
А мы никуда и не отклонялись. Я говорил о том, что понял две вещи в ту ночь, ровно ничего еще не зная о предмете, которым потом занялся. Первое, что я понял: эта девушка... я влюбился в нее, как... Ну, как Петрарка в Лауру. Без надежды. Вот так: вспоминать ее лицо, взгляд, походку, родинку на шее - знаете, я сумел разглядеть, хотя расстояние между нами было довольно большим... Вспоминать и понимать, что никогда... если я не сделаю чего-то, что сделать был в то время не способен... И я даже обрадовался своему неожиданному пониманию того, что в этом доме девушка не жила, она вошла в дверь, да, но вошла ли в дом? Я понимал, что нет, и был рад этому, потому что если бы она открыла мне дверь... я уже говорил об этом? Если бы она мне открыла, я бы не нашелся что сказать, и тогда мне не оставалось бы ничего другого, кроме как повернуться и уйти - уже навсегда. А так... была надежда. Понимаете? Надежда есть всегда, когда что-то еще не произошло, и потому не нужно доводить что бы то ни было до логического конца. Тогда и только тогда надежда действительно умирает, потому что она не может выжить в тупике, а всякий конец - в том числе счастливый - это тупик. Во времени или в пространстве, а по жизни - точно...
Это я понял тогда. И понял еще, что самые важные события - на этот раз я имею в виду науку - могут не повторяться, могут вообще быть единичными случаями, как этот эпизод с девушкой... Тина. Не спрашивайте - почему. Не от Валентины, нет. И уж не от болотной тины, конечно. Просто... В мозгу возникло это имя... Так я о проблеме единичных выбросов в научных экспериментах. Вот здесь я прошу вас быть внимательной. Ваша камера, конечно, все запишет, не сомневаюсь, но рассказываю я не для камеры и даже не для ваших читателей, им вы сами перескажете, могу представить - какими словами, послушайте, я рассказываю для вас, хочу, чтобы вы поняли и узнали, узнали и, главное, поняли... Хорошо? Так вот, в науке есть очень важный принцип, и если он нарушается, наука отступает - это принцип безусловной повторяемости явления при повторении начальных и граничных условий. С этим принципом и ваши читатели, и вы сами сталкивались множество раз. Если кто-то вам расскажет, что видел летающую тарелку перед своим балконом, вы это напечатаете, но фактом науки этот инцидент стать не может, потому что он - один, понимаете? Если вы придете в эту квартиру и проведете хоть весь остаток жизни на балконе в ожидании того, что летающая тарелка прилетит опять... Ничего не получится, верно? Это единичное событие, неповторимое... Наука такими событиями не занимается - не потому, что ученые в принципе не верят в пришельцев, еще со времен Джордано Бруно наука утверждала, что на других мирах есть жизнь, разум, ученый не может отвергать с порога идею о том, что кто-то из разумных мог посещать Землю или посещает сейчас. Но эксперимент этого не подтверждает, несмотря на рассказы многочисленных свидетелей, потому что каждое такое наблюдение единично, неповторимо, не может быть проверено, доказано... Простите, вы что-то хотели сказать?
Да, но... Вы велели не перебивать...
У вас такой выразительный взгляд... Перебить можно и взглядом, а не только мыслью, верно?
Обещаю больше на вас не смотреть!
Это уж слишком... Скажите.
Об этих единичных событиях. Я читала в научно-популярных журналах... Честно, я готовилась к этому разговору, что бы вы обо мне ни думали. Везде написано, что единичные события - чутьли не главное в вашем открытии. И нигде ни слова не сказано, что это имеет отношение к пришельцам... А оказывается... Безумно интересно! Вы можете об этом подробнее?
Давайте честно: вас лично пришельцы интересуют?
Меня... Если честно, нет. По-моему, это выдумки. Как-то я даже ездила в экспедицию... Знаете такое место: Эмский треугольник? Говорят, там постоянно какие-то явления... Простите, это не по делу.
Нет, почему? Расскажите. Меня всегда интересовали личные ощущения, а не газетные описания.
Личные... Не было. Ничего. Другие что-то чувствовали, давление какое-то, будто кто-то рядом... Видели в небе какие-то круги... А я - ничего. Убеждала себя, честно. Смотрела, слушала...
Вы считаете, что ваши спутники придуривались? Сочиняли?
Не знаю.Там и ученые были. Один даже со степенью.В общем, ничего я не увидела.
Но статью написали?
Написала, конечно. Послушала, что люди говорят, кое-что сама сочинила...
Вот-вот. Значит, вы представляете, почему научные работники... извините, терпеть не могу слова "ученый", ученый бывает кот... почему научные работники не верят всей этой халамудре?
Но ведь что-то здесь есть, наверно, если столько людей...
Конечно! Что-то же было в идее коммунизма, если столько людей, триста миллионов, строили неизвестно что и шли неизвестно куда, а потом очнулись... и ничего не обнаружили. Ну, кроме тех, кто так уже свыкся с этой утопией, что не мог без нее обходиться, как без наркотика. Тут примерно то же... Но мы отклоняемся от темы все дальше...
Это так интересно! Давайте сделаем еще одно интервью, в котором... В следующий раз. Хорошо?
Не знаю. Скорее нет, чем да. Посмотрим. Так мы будем говорить о единичных событиях в эксперименте?
Конечно! Единичные события. Я вас внимательно слушаю.
Да... Я тогда... вспоминал Тину, представлял, куда она могла исчезнуть... и подумал, что к этой ситуации можно подойти сугубо научно, без эмоций. Что это было на самом деле? Если представить себе прогулку по городу, как процесс физического наблюдения... скажем, когда астроном проводит обзор неба, ищет новую комету или, скажем, астероид... осматривает отдельные участки, делает фотографии... И на одной из них обнаруживает довольно яркую звезду, какой не было на прежнем снимке. Если это комета, то она должна двигаться на фоне звезд, и нужно сделать еще одну фотографию, чтобы такое движение обнаружить. Астроном проводит контрольное наблюдение, но на новом снимке звезды нет. Ну да, говорит астроном, это единичный выброс. Дефект пленки. Или вспышка оптического барстера. Или еще что. Интерпретировать такие сигналы невозможно, потому что даже не знаешь - существовало ли явление реально или это дефект аппаратуры. И больше к этому снимку не возвращаешься... Или вот: физик экспериментирует с элементарными частицами. Получает серию записей пролета частиц сквозь черенковскую камеру. Все по теории, но вдруг на графике одна точка отскакивает... совсем далеко от той линии, на которой лежат все прочие экспериментальные точки. Это не так уж редко случается, но всякий раз неожиданно, и больше никакие точки на эти координаты не ложатся. Случайный выброс. В статистике его не учитывают. Их не считают даже при составлении выборки... Простите, я вижу... Вас смущают слова: "выборка, статистика, черенковская камера"?
Ничего. Я потом сама... Или у вас спрошу. Вы сами себя не перебивайте, тогда и я не буду.
Резонно. В общем, вы поняли, что это такое - одиночный выброс при эксперименте?
Но девушка тут при чем?
Как же! Это то же самое! Если отбросить эмоции... Представим мою прогулку, будто это астрономический обзор с последующей обработкой данных. Улицы - созвездия, дома - звезды, люди - планеты, кометы, малые тела... Знакомое небо, как в каталоге. И вдруг в каком-то созвездии вы видите планету, которой раньше не было. Она прочерчивает на фотографии короткую линию, но на всех последующих снимках этой яркой планеты уже нет, вы наблюдаете еще несколько ночей, но перед вами опять знакомые созвездия... Что нормальный астрофизик сделает - и делал всегда - с таким снимком? Ничего. Отложит со словами: единичный выброс. В единичных выбросах разобраться невозможно. Вы читали книжку "Физики шутят"?
Слышала. Видеть не приходилось. Она выходила лет сто назад?
Ну, знаете! Шестьдесят четвертый год, и потом, кажется, переиздавалась. И полувека не прошло. Неважно. Там была такая шутка, не знаю, поймете ли вы ее соль. Показывают физику график, где нарисована одна-единственная точка, и спрашивают: какое явление здесь изображено? Физик с умным видом начинает рассуждать о том, что бы это могло быть. Не смешно, да? Вы не физик, это как тест, знаете ли, на физическое мышление. В общем, невозможно по одной-единственной точке судить о чем бы то ни было. Это не наука.
Понятно...
Действительно понятно? Это важный момент. Если вы не поняли, о чем речь, то и дальше...
Поняла. Если я блондинка, это еще не значит...
Безусловно! Тем более, что блондинка вы крашенная.
Почему вы решили...
Разве нет?
Вообще-то да. Но мало кто это замечает. Странно, мне почему-то казалось, когда я сюда шла...
Вам правильно казалось. Не берите в голову. Я просто сказал наобум - Шерлок Холмс придумал бы сейчас что-нибудь о корнях волос, о связи цвета волос с цветом лица... не знаю. Нет, я просто... Не ошибся?
Нет.
Неважно. О чем мы... Да. Единичные события. Выбросы. От них в науке избавляются, потому что науке нужна статистика, науке нечего делать с результатом, который удалось получить только один раз и никогда больше. Сейчас я даже не могу сказать, что было раньше - история с девушкой или мои размышлизмы о единичных событиях. Как-то это происходило одновременно... Вы слышали о таком понятии - синхронистичность?
Вы спрашиваете меня? Да, слышала. Я, знаете ли, читала Юнга.
Простите, я не хотел...
Вы сами сказали, что блондинка я крашенная.
Зачем же вы пошли в это... в этот журнал? Извините, вы какой факультет окончили? У вас наверняка высшее образование?
Это имеет значение? Психология. Московский университет.
Господи! А я тут вам...
Вы хотите знать, почему я работаю в этом желтом глянцевом журнале? Вам это действительно интересно?
Извините, если...
Не скажу. Давайте лучше вернемся...
К нашим баранам.
К проблеме единичных выбросов в научных экспериментах. Только, пожалуйста, учтите, что журнал наш все-таки берут люди, от науки достаточно далекие. И их больше интересует, кто ваша жена...
Я не женат.
...или любовница. И как вы одеваетесь. Что думаете о книгах, фильмах...
Вы ни о чем таком меня не спрашивали.
Пока. Я все-таки хочу понять, почему вам присудили Нобелевскую премию. Что это такое, в конце концов: эвереттическая эрратология? При чем здесь единичные, как вы говорите, выбросы? При чем здесь девушка, которая от вас сбежала?
Если бы не Тина, мои рассуждения о единичных процессах, скорее всего, так бы и остались на уровне случайных соображений... Я начал рассказывать, а потом мы сбились... Той ночью, после того, как девушка исчезла, я интуитивно и, в общем, не имея на то никаких научных обоснований, связал две разнородные вещи. Точка на графике, которая далеко отлетела от всех остальных, полученных в ходе эксперимента. И появление девушки, которое выбивалось из всех моих жизненных наблюдений. О точках можно думать, как о чем-то лишнем, ненужном. А Тина... Разве я мог сказать себе: померещилось? Это, мол, такой же экспериментальный выброс, как... Она была, она шла передо мной, она вошла в подъезд... Но ее не было, потому что появилась она ниоткуда и исчезла в никуда. Тогда же организовывалась мысль... такая: единичные события представляются случайными лишь в связи с теми экспериментами, в которых эти точки были получены. А в другом каком-то эксперименте - совсем другом! - они, возможно, точно легли бы на сложную кривую, и в том, другом эксперименте или наблюдении кто-то именно этой точки недосчитался и решил, что данные, полученные им, неполны... Простите, мы уже столько времени разговариваем, а я даже не спросил, как вас зовут.
Ира. Ирина Михайлова.
Ирина... а дальше?
Просто Ира. Блондинок не называют по отчеству.
Но вы-то... Хорошо. Ира. Если вам что-то непонятно в моих... сразу говорите.
Вы сказали, чтобы я не смела вас перебивать.
Ну, это... Перебивайте. Я хочу, чтобы вы все поняли.
Перебью, Игорь Никонович...
Игорь.
К Нобелевскому лауреату не принято обращаться как...
Как к простому старшему научному сотруднику?
Продолжайте, Игорь. Вы сами себя перебиваете, из-за этого я теряю нить...
Вы правы. Я просто хотел... Послушайте, Ира, мы уже столько времени разговариваем, а я даже не предложил вам чаю. Или кофе. Или... что вы предпочитаете пить?
Вообще-то... Я бы выпила апельсинового сока. Холодного, если можно.
Конечно! А себе я сделаю кофе. Не могу долго говорить или думать, если без кофе. Мозги застывают.
А спиртное... не пьете? Извините, если вопрос...
Да что вы... Пью, конечно, вино люблю, полусухое. Но сейчас у меня нет...
Спасибо, приятный сок. Знаете, я бы, пожалуй, и кофе выпила. Когда вы стали себе наливать... такой запах.
Вот видите. Попробуйте. Это настоящий бразильский, из Буэнос-Айреса. Ну как?
Божественно... Игорь, так вы начали рассказывать об одиночных событиях. Наверно, это не по делу, но я тоже расскажу. Может, вам пригодится... для копилки фактов. Это было... Я училась в десятом классе, возвращалась домой с вечеринки, меня, конечно, провожали, все нормально, довели до парадного, мы попрощались... в щечку, и он ушел, а я... мне почему-то стало страшно входить в собственный подъезд. Я часто возвращалась домой после десяти, и ничего, а тут вдруг...
Извините... Это было еще до...
Десятого августа? Конечно. И я решила позвонить по мобильнику папе, чтобы он за мной спустился. Достала телефон из сумочки и... Что-то произошло, я до сих пор не знаю, что это было и было ли вообще. Стало темнее... На улице фонари горели, конечно, но мне показалось, что они... не такие. Не знаю, как вам это объяснить. Я не могу сказать, что этот фонарь стал ярче, а тот погас... нет, я и сейчас, вспоминая детали, не скажу, что именно изменилось... может, на самом деле - ничего, но ощущение было таким, будто эта улица - не моя, и дом не мой, и... не смейтесь, пожалуйста, небо тоже не мое, понимаете? Звезды. Другие. Обычно их не видно из-за уличного освещения... так, тусклые какие-то блестки... А тут... Я подняла голову - звезды, миллионы, так мне показалось, светили так ярко, будто фонари их раздражали, и они хотели... Не улыбайтесь так...
Нет, я вовсе... Что было дальше?
Ничего. Я опустила голову, потому что звезды меня ослепили... будто смотришь на солнце. И все встало на свои места: и дом мой, и фонари, и снег под ногами. И телефон в руке - я так и не успела набрать номер. Я опять посмотрела вверх: звезды были тусклыми и почти невидимыми. Как обычно. Ничего не осталось - только шок, сердце у меня колотилось, как у Буратино.
У Буратино разве было сердце?
Конечно! Неважно. Я позвонила папе, он спустился, и... собственно, вот. Все. Что скажете?
Больше с вами ничего подобного не случалось?
Никогда.
Вы, конечно, ждете, что я воскликну: как же, классический пример единичного явления! Та самая точка на графике, которая может означать что угодно. Да? Так я вам скажу: нет. К сожалению. То есть, не то чтобы определенно "нет", но и "да" сказать тоже невозможно. Вам могло просто показаться.
Мне не показалось!
Конечно. Вы в этом уверены. Тысячи людей уверены в том, что видели пришельцев своими глазами. Некоторые уверены, что с ними разговаривали. Кое-кто даже побывал в тарелочках... Психика - штука сложная, очень трудно отличить реально виденное от пригрезившегося. Может, с вами действительно случилось ЭТО, а может, какой-то подсознательный выброс...
Который тоже не мог быть ниоткуда, если я вас правильно поняла. Да? Если мне показалось... согласна, могло и показаться... страх, стресс... самое интересное: я не могла и не могу понять, почему страх возник именно тогда, я же говорю вам: я сто раз возвращалась в это время, и никогда... А в тот вечер...
Ну да, почему-то испугались. Из-за испуга вам и...
Послушайте, Игорь! Может, я чего-то все-таки не понимаю? Вы только что рассказывали мне о важности единичных явлений. Говорили о девушке, которая ниоткуда не появилась и ушла в никуда. Это для вас факт? А когда я рассказала о почти таком же случае, вы меня убеждаете, что мне померещилось. А вам - нет? А тому прибору, который в вашем эксперименте фиксировал какую-то несуществующую точку? Может, ему померещилось тоже? Почему в одном случае...
Ира, не возмущайтесь так! Я всего лишь хочу, чтобы вы поняли, как это сложно, и как в первое время казалось мне ненадежным. Действительно, почему я своим впечатлениям доверяю, а вашим - нет? Поймите, своим я не доверяю тоже. Одиночное наблюдение - точка на графике, которая сама по себе действительно ничего не значит. Ошибка. И моя девушка - ошибка. И ваши звезды. Все, что выбивается из нормального течения физического времени. Так вот: идея моя, та, что всю ту ночь не давала мне покоя и к утру привела к тому, что я решил... Да, я решил к утру, что изобрел новую науку.
Открыли...
Изобрел. Науку невозможно открыть. Открыть можно то, что существует в природе, но прежде было нам не известно. А науку придумывают люди, чтобы систематизировать, описать, понять, использовать. Неизвестная точка на графике - открытие. Звезды, которые вы видели в тот вечер - если бы вам удалось доказать то, о чем мы оба сейчас подумали, - это тоже было бы открытием. Возможно - выдающимся. А я изобрел новую науку.
Эвереттическую эрратологию.
Сейчас она так называется, да. Тогда и названия я никакого, понятно, не придумал, и с теорией Эверетта не связал никаким боком, совсем о другом думал. Единичное наблюдение, откатившаяся точка в эксперименте, пропавшая девушка... это все ошибки. Так считалось. Ошибки прибора, ошибки зрения, ошибки восприятия, ошибки интерпретации... Таких ошибок за многие века накопилось столько... Миллионы, миллиарды! Для любой статистики более чем достаточно. Но кто этим занимался? Собрать все не укладывающиеся в графики точки, собрать все странные единичные события вроде моей Тины или ваших звезд над головой... Какой обширный материал, если свести его вместе и понять... Ошибки, да. Что если собрать все ошибки, объединить и исследовать системно - не возникнет ли новая, совершенно нам не известная закономерность? Закономерность ошибок? Закономерность единичных точек? Вот... Хотите еще кофе?
Обязательно. Никогда не пила такой вкусный... Вы в него что-то добавляете? Какой-то привкус...
Чуть-чуть корицы. Самую малость. И кое-какие мысли, естественно, как же иначе. Без сахара, кстати, вкуснее. Сахар отбивает...
Спасибо. Вы говорилио...
Да, после той встречи я насобирал чертову прорву единичных точек - это оказалось даже проще, чем я думал вначале. Достаточно было поднять научные журналы, посмотреть статьи по экспериментам, поговорить со знакомыми, попросить их сообщать об этих "отлетах", они, конечно, не понимали, зачем мне это надо, я отделывался нелепыми объяснениями, вроде того, что подбираю материал для нового сборника "Физики шутят"... срабатывало... чем нелепее объяснение, тем оно охотнее воспринимается на веру. Если объяснение выглядит логичным, то вы попросите его обосновать и еще будете критиковать недостаток здравого смысла, а к бессмысленному объяснению претензий не возникает: либо вы его принимаете, либо нет. Обычно принимали. И количество файлов росло... бывало, по десять в день, одно время - буквально как снежный ком... На какое-то время я все забрасывал... занимался обработкой собственных наблюдений, никто с меня этого не снимал, моя научная тема называлась: "вспыхивающая активность в короткопериодических двойных системах с маломассивным главным компонентом".
Знаю. Это есть на сайте. У вас и кандидатская так называлась.
Запомнили? Да. Как раз тогда я и для диссертации собирал материал, мои единичные точки складывал в общую кучу. Потом был день, когда я сказал себе: "все, точек накопилось достаточно, пора разбираться". Но это произошло... То есть, я хочу сказать: остановиться можно было днем раньше или месяцем позже. Но в тот день произошло то, что ваш Юнг назвал бы синхронистичностью.
Погодите, о чем вы?
Тогда я подумал - вот еще одно единичное событие, совсем не связанное... Потом понял, что это не так, но - потом...
Игорь, давайте по порядку, хорошо? Я ничего не поняла.
Сначала я тоже... Ладно. Значит, ее звали Зоя.
Зоя? Вы говорили - Тина.
Зоя...Мы вместе учились - с восьмого класса по десятый. Кочетовы получили квартиру в нашем доме, через подъезд... Мы довольно много времени проводили вместе, но, как это бывает... я ее просто не замечал, почему-то это обычное дело: засматриваешься на девушек, влюбляешься, страдаешь, а рядом такая же девушка, далеко и ходить не надо, и вот не воспринимаешь в упор. Зоя ко мне приходила каждый день: уроки сделать, маме что-то принести, мама моя болела, отец весь день на работе, вот она... После школы я поступил в университет, а Зоя не стала учиться дальше, ей было не интересно, и она пошла работать - секретаршей в офис недалеко от дома. Забегала уже не каждый день, но два раза в неделю точно. Мама мне как-то сказала: "Почему ты на Зоечке не женишься? Она тебя любит". Я отмахнулся - смешно было слышать... Любит? Нет, это слово - и Зойка... И вот однажды...
Опять - однажды? Значит, все-таки...
Не ловите меня на слове! Однажды я стоял у окна, думал о том, какую систему согласований результатов использовать, чтобы сшивать единичные точки, собранные в наблюдениях гравитационных линз, и имеет ли смысл сшивать эти "отбросы" с такими же из других наук... В общем, стоял, смотрел на двор, и увидел, как Зоя вошла со стороны автобусной остановки и направилась к своему парадному... я еще подумал: хорошо, что к своему, а не к нашему, мне не хотелось в тот момент ее видеть, нужно было работать... Но эта мысль была такой мимолетной... Я потом вспомнил о том, что так подумал. А тогда смотрел, как Зоя прошла мимо цветника, и перевел взгляд - на мгновение, не больше! - увидел, как на экране компьютера возникла иконка "Вам пришло почтовое отправление". От кого... Этого я не помню, да это и значения не имеет. Мгновение, да... Потом опять посмотрел в окно - и увидел Зою, входившую через арку во двор... Я подумал... Нет, ни о чем я тогда не подумал, просто удивился. Она же только что... Зоя держала в руке хозяйственную сумку, но буквально пару секунд назад сумки в ее руке не было, я мог в этом поклясться. Самому себе, да, но мог. И пошла она не мимо цветника к своему парадному, а вдоль дорожки - к нашему. Представляете?
Конечно. Что тут такого? Это с каждым... Ой, простите! Вот действительно... Все так к этому привыкли, что уже даже и забыли, что...
Привыкли? Вы думаете? Мои соседи-пенсионеры до сих пор, когда меня видят...
Да, я понимаю. Пожилым трудно. Моя мама недавно... Впрочем, это лишнее, продолжайте... Эта девушка... Зоя... Вы увидели, как она прошла к вашему подъезду. А потом? Это просто пример, или именно этот случай имел какое-то значение для...
Как потом оказалось - решающее. Но в тот момент я, конечно, не понимал... Просто стоял у окна и следил, как Зоя подошла к парадному, в этот момент я уже не мог ее видеть, ждал, когда раздастся звонок, время шло, она не звонила, я начал беспокоиться - что могло с ней случиться в нашем подъезде, вы же знаете, какое время... Я выглянул на лестничную клетку... Пусто. Лифт стоял на нашем этаже - пустой. Я крикнул: "Зоя, ты здесь?", и никто не отозвался, кроме эха, а оно почему-то ответило таким издевательским тоном... Я начал было спускаться по лестнице и вспомнил, что тогда, у окна, когда Зоя уже подошла к подъезду и скрылась из глаз, я отвлекся... буквально на секунду... опять на секунду... бросил взгляд на книжную полку, там стояла "Синхронистичность" Юнга, я в тот момент подумал об этой книге и совершенно рефлекторно... А когда опять посмотрел в окно, Зои уже не увидел - да и не мог, если она, как я думал, вошла в подъезд.
Я понимаю. Она не вошла.
Конечно.
Эта девушка... Зоя... Она и сейчас живет в соседнем подъезде? Никто о ней не писал, у меня такое впечатление...
Я не хотел бы говорить об этом, хорошо? Я рассказал об этом эпизоде, потому что иначе не смог бы подвести рассказ к точке бифуркации...
К точке...
Вы учились на психологическом? И не изучали работ Пригожина? Вы ничего о них не знаете? Да ведь в любой популярной литературе...
Я знаю, что такое точки бифуркации. Просто меня удивило: это слово не из вашего лексикона. Я не встречала его ни в одной вашей публикации.
Теперь вы меня поражаете! Что значит - ни в одной публикации? У меня их десятки... а может, уже и сотни. Вы имеете в виду статьи в популярных журналах? Их действительно немного...
Нет, я имею в виду все публикации. Я готовилась... Прочитала? Нет, конечно, скорее просмотрела по диагонали, поняла очень мало, там у вас формул больше, чем слов, а слов специальных (вы их сами выдумывали?) больше, чем нормальных, которые можно понять без словаря. Но... я не говорила? У меня фотографическая память, да, с некоторых пор, кстати... Могу не понять, но если встречаю в тексте какое-то слово... неважно какое, любое... запоминаю навсегда.
Вы сказали: с некоторых пор. С каких?
Да, именно. После десятого августа. В детстве память у меня была плохая, если честно... Я даже стихи не могла запомнить, мы Пушкина проходили, так я первую строфу "Онегина" вымучивала неделю, а на уроке все перепутала и сказала: "Мой дядя самых редких правил..."
Понятно... Вы правы, Ира: слово "бифуркация" не из моего лексикона, не знаю, почему оно мне сейчас пришло в голову.
Знаете.
Что? Ну... наверно. Неважно. В тот вечер... Когда я положил трубку после разговора с Зоей, то уже понимал, конечно, что произошло. И почему. Внутренний голос? Неважно. Я подумал: почему именно в тот момент? Если единичные события, вот как это... или единичные точки в экспериментах и наблюдениях происходят не спонтанно, а связаны с внутренним состоянием, может, с мыслями наблюдателя... Вроде бы сейчас это и так очевидно. Но тогда... Как бы то ни было, интуитивно я связал два явления. Господи, подумал я, это же очевидно: одиночные события в нашем мире - это события из мира соседнего, из другой ветви многомирия... История с Зоей потому и произошла - в тот момент и в том месте, - что я думал об этих событиях и не мог найти фундамент. Именно тогда нужно было мне принять решение - и я принял. Просто сказал себе: это так. Точка.
И мир стал другим.
И мир стал другим. Для меня. Остальные этого еще не заметили.
Остальные еще долго этого не замечали...
Хорошо для заголовка, да? На самом деле... я не знаю, долго ли. И вы не знаете. И никто.
Почему же? Десятое августа...
Вы думаете, это ответ? Все так думают, даже после моей нобелевской лекции. Значит, я не сумел объяснить толком.
Вы хотите сказать, что...
Не знаю, Ира. В том-то и дело, что не знаю. Но мы еще до этого дойдем, давайте постепенно, хорошо?
Давайте. Вы говорили о Зое. Вы с ней... у вас с ней что-то было?
Вас это интересует или...
Разве это не связано? Я так поняла из ваших слов, что не будь того события и того разговора...
Да, верно. Я подумал, что ничего подобного со мной никогда не было. В эвереттике это называется склейками различных ветвей многомирия, это сейчас, кажется, в школе проходят...
В девятом классе - по физике. Вы не знали?
Я вообще-то не слежу... Неважно. В тот вечер за какие-то минуты я дважды выбрал для себя не ту реальность, в которой находился прежде. Обычно мы... вы... все выбирают себе будущее каждую минуту, каждое мгновение, когда принимают решение. Но чаще всего - то есть, для человека, не знакомого с теорией Эверетта, это однозначно всегда - мы выбираем миры, где причинно-следственные связи полностью соответствуют предыдущей точке - точке бифуркации, точке принятия решения. Скажем, простейший выбор, о котором я столько говорил, что люди уже начинают смеяться, когда я опять...
Чай или кофе?
Видите, вы тоже.
Разве я смеюсь? Я просто спросила.
Да, простейший выбор: выпить утром чай или кофе? В момент, когда вы принимаете решение, мироздание раздваивается, возникают два мира, две вселенные, в одной из которых вы выбрали чай, в другой - кофе... Точнее - так: вселенных в этот момент возникает огромное количество, потому что ваш выбор определяет не только, будете ли вы пить кофе или чай, вам приходится выбирать множество других, связанных с этим, действий, и каждое порождает свою вселенную, и на самом деле... то есть, наблюдаете вы, находитесь вы в той, которая оказывается наиболее вероятной. Но среди множества возникающих миров есть и такие, где разрываются причинно-следственные связи - вы совершаете выбор, у которого в том мире не было причины, понимаете? Нет? Я вижу - по глазам вижу, что... Так вот, вы решаете: выпью-ка я кофе - и оказываетесь в мире, где кофе у вас нет. Нет дома, нет в магазине, так уж получилось, и в вашей памяти нет такой привычки: пить кофе по утрам. И вы, приняв решение, вдруг останавливаетесь, ваша рука тянется к кухонному шкафчику, и вы думаете: черт, а чего мне, собственно, надо, зачем я это делаю? Вы не помните, вы не можете в этом мире, который только что возник в результате вашего решения, в мире, у которого своя память об эволюции, вы не можете в этом мире заварить себе кофе, потому что такого продукта там никогда не было... И помнить о кофе вы не можете, это слово исчезает из вашей памяти, и вот вы стоите с поднятой рукой и думаете: зачем я пришла на кухню, что мне было здесь нужно? Бывало с вами такое?
Сто раз.
Наверняка не сто... Много. Со всеми бывало. Понятно, вы сразу думаете: склероз, что-то с памятью моей стало... Берете что-нибудь другое или просто выходите из кухни, так ничего и не сделав. Забыли, мол, бывает. Обычное дело.
Единичное событие. Выброс.
Умница.
Хоть и блондинка.
Но ведь крашеная! Единичное событие. Точка без причины и следствия. Я тогда все это продумал, сопоставил, я сейчас даже приблизительно оценить не могу, сколько разных ветвей многомирия возникло в результате моих то и дело менявшихся решений. Склейки, единичные точки и... в этом должна была быть физика, а физики я понять не мог. То есть, математически мне все было ясно. Есть одиночные события, которые, выбиваясь из всех графиков сами по себе образуют систему явлений, признаваемых не существующими. Реальный мир, состоящий из одних только ошибок, - якобы неправильных, несуществующих точек. В каждом мире это точки, принадлежащие на самом деле другим мирам, не менее реальным, чем наш. Я даже набросал кое-какие уравнения. Но... Понимаете, Ира, даже вы, не физик, должны знать, что в природе не происходят процессы, которые не описываются известными физическими полями: гравитационным, электромагнитным, ядерным, слабым. Раз, два, три, четыре... На пальцах одной руки.
Разве? Я слышала о торсионных полях. И ещечеловеческое тело излучает био...
Ира! Я вас умоляю! Мы о науке говорим или обсуждаем эти ваши... желтые журналы? Может, вы еще о летающих тарелках вспомните, о магнитной воде или...
Но торсионными полями занимаются ученые, разве нет?
Нет.
Почему не может быть торсионного поля, если существует... ну, это... темное?
Вы хотите спросить: чем астрофизики отличаются от торсионщиков? Те предполагают существование полей вращения, способных влиять на все что угодно в нашем мире, и мы тоже предполагали, что существует не известное прежде поле. Вы это хотите сказать?
Ну... да, примерно.
Ира, как по-вашему, сколько раз за время нашего разговора мы с вами оказывались в иной реальности, переходили с одной ветви многомирия на другую?
О, тут вы меня не собьете! Столько, сколько решений мы с вами приняли за это время. И вы, и я. Иначе наши пути разошлись бы, и в какой-то реальности я бы просто вам не позвонила или вы бы просто не согласились на интервью.
Молодец. Пять. Это были сугубо физические процессы, верно? Значит, описываться они должны физическими полями, реально существующими в природе.
Конечно. Кто ж сомневался...
Вот я и сидел в тот вечер... Господи, каким же он был долгим, и сколько на самом деле вселенных в тот вечер возникло... Я сидел и думал, какое из известных полей можно приспособить для описания этого явления.
А что тут думать? Полей, по вашим словам, всего четыре. Выбор не так уж велик.
Пять. Вы правы: я не упомянул темную энергию. Ту, что расталкивает галактики и заставляет Вселенную расширяться. Это пятая сила в природе. Она совершенно реальна, в отличие от всяких торсионных... Влияние этой силы можно наблюдать на межгалактических расстояниях...
Вот! Теперь мы действительно начинаем разговор по существу, верно?
Мы уже давно... Послушайте, Ира, я ничего не смогу вам объяснить, а вы - и особенно ваши читатели - ничего не поймете, если я не буду знать, на каком... ну... что именно...
Не стесняйтесь. Вы хотели спросить, я совсем чайник в этом смысле или хоть что-нибудь о темной энергии знаю. Так вот: я читала. Послушайте: если я пыталась читать ваши работы, то, конечно, нашла кое-что об этой темной энергии. И о темной материи заодно. Правда, не поняла, какая между ними разница. Разве энергия это не материя? В школе нам вдалбливали, что энергия это форма материи, разве нет?
Разве да! Конечно. Этот лингвистический казус все время меня коробит. К сожалению, стандартная калька с английского, к которой все привыкли, даже физики, прекрасно понимающие, что энергия материальна. Видите ли, Ира, в английском языке слово matter означает и материю вообще, и вещество, в частности. Просто вещество. Вот этот стол - вещество, состоящее из атомов. Ваша одежда. Мы сами - вещество, да. Вот и dark matter - это темное вещество. А dark energy - темная энергия. Или, еще правильнее: поле, которое этой энергией обладает, ведь энергия не существует сама по себе, она... помните Митрофанушку Фонвизина?
Я должна ответить?
Нет, я риторически... На вопрос о том, что такое дверь - существительное или прилагательное - он ответил, что прилагательное, потому что дверь к чему-то приложена. Вот и эта темная энергия - она к чему-то приложена, что-то этой энергией обладает. Не вещество, потому что вещество проявляло бы себя иначе. Значит, поле. Какое-то неизвестное поле, обладающее энергией, колоссальной энергией, заставляющей галактики (только представьте себе - галактики, миллиарды галактик, в каждой сотни миллиардов звезд!) разбегаться быстрее и быстрее.
Поле. Хорошо. И что? При чем здесь Зоя, единичные явления и...
Ну да. Без поллитра это... Кстати, Ира, у меня есть коньяк, хотите? С шоколадкой и лимоном. Хороший коньяк, настоящий, французский. Сам я не пью, мне подарили на... Хотите?
Давайте. Может, я действительно начну лучше соображать, а то скачки вашего вдохновения кажутся мне пока слишком...
Скачки вдохновения, гм... Это не скачки вдохновения, это простое неумение изложить достаточно понятно совершенно очевидные для меня самого вещи. Опыта нет. Когда-нибудь... Впрочем, когда-нибудь найдутся популяризаторы получше меня... Держите рюмку. Хорошо, я тоже немного... За что выпьем?
За понимание.
Понимание. Двусмысленный тост. То есть... Я хотел сказать, что в нем заключено минимум два смысла.
Конечно. Я это и имела в виду. За то, чтобы я, наконец, поняла суть этой вашей теории и всего, что случилось. И за то, чтобы мы с вами поняли друг друга, потому что иначе вы не сможете объяснить мне свою теорию. Как видите, оба смысла друг с другом связаны и друг из друга вытекают.
Вы случайно не оканчивали еще и философский факультет? У вас не два диплома?
Один. А шоколад вкусный. Обожаю черный бельгийский, он такой горький...
Вы любите горькое?
В шоколаде - да... Вы хотели рассказать о темной энергии. Или о неизвестном науке поле, которое этой энергией обладает. И расталкивает галактики. Но самое главное - вы хотели мне объяснить, при чем здесь Зоя, единичные явления, и почему случилось десятое августа, которое все мы по вашей вине...
Вот видите. Вы тоже считаете - по моей вине!
Разве нет?
Если да... Тогда получается, что я самый страшный преступник в истории, и Сталину с Гитлером и Пол Потом в придачу до меня далеко, как до... Я бы не смог жить, если бы думал так. Я бы...
Покончили с собой? Вообще-то я собиралась задать этот вопрос позднее, когда вы рассказали бы о том, как пришли к... Но раз к слову пришлось, спрошу сейчас. От вашего коньяка у меня немного кружится голова, так что небольшое смещение смыслов... Итак?
Тон у вас сейчас, как у милицейского полковника.
Не отвлекайтесь.
Хотите знать? Нет, не покончил бы. Вы правы. Я трус. Да. И эгоист. Может быть, если бы все время думал об этом, то сошел бы с ума, а потом в состоянии аффекта... Но, наверно, тоже нет. Послушайте, Ира, как по-вашему, эти ученые, которые в сороковых годах работали над бомбой... в Штатах и у нас... особенно в Штатах... Сциллард, Оппенгеймер, Теллер... Они должны были, как честные люди, люди с совестью... а совесть у них была, это были хорошие люди, да... все они должны были покончить с собой, когда узнали, что "Малыш" убил в Хиросиме сто тысяч человек? И Нагасаки! Четверть миллиона!
Десятого августа погибло...
Больше, да. Не напоминайте. Меня, как вы знаете, не вызывали в суд по этому делу.
Да. Вам дали Нобелевскую премию по физике.
Значит...
Ничего это не значит. Вы меня напоили коньяком, и теперь я буду говорить все, что захочу.
Послушайте, Ира...
Нет, это вы меня послушайте! Миллион двести тысяч человек на всех континентах. Люди. А животные... На Земле осталось шестнадцать пингвинов, знаете? Почему-то они... Вы можете сказать - почему? Нет? Ну да, вы не биолог, вы физик.
Послушайте...
Простите... Я хотела это спросить потом... Действительно, давайте вернемся к тому вечеру.
Значит, вы меня все равно об этом спросите?
Обязательно. Не отвертитесь. Рассказывайте, а в уме прокручивайте вариант ответа... Только не думайте, чтобы я не слышала, хорошо?
Да. Я подумал, что это темное поле - единственная возможность связать в одно целое все явления. И происшествие с Зоей. И единичные события. И склейки, которые с каждым происходят ежедневно, но случаются гораздо чаще, если начинаешь думать о них целенаправленно.