Аннотация: 18++ Содержит нецензурную лексику, жесткий цинизм и всё такое прочее. Может задеть, поэтому ранимым натурам не читать категорически!
Очень часто услышавший об Y-хромосомном Адаме, митохондриальной Еве и всём таком прочем, имеет такую кашу в голове, что считает, что у остальных она еще больше. И начинает поучать, ругаться и всё такое.
В чем тут надо разобраться в первую очередь. Я выделю эти пункты не для того, чтобы вас запутать, и боже упаси научить, а чтобы вы сравнили со своими же знаниями.
Итак:
1. То что все, ныне живущие (или во всяком случае, проверенные) являются потомками одного чувака, жившего около 60 тыс. лет назад (цифра может уточниться), не означает, что он был единственным мужчиной, жившим в это самое время, и что все остальные тогдашние мужчины не оставили потомства. Оставили. И в нас сидят их гены. Через их дочек, внучек, правнучек. Но вот по мужской линии их род, скорее всего не сразу (то есть сыновья могли и выжить, а вот их пра-пра-правнуки где-то уже не смогли), так вот, их род по мужской линии где-то, но прервался.
2. То же самое для митохондриальной Евы, но по женской линии. Но жила она примерно 100-150 тыс. лет назад (цифра тоже может уточниться; сегодня с религиозным реваншем обе цифры пытаются стянуть, что называется, за уши; во всяком случае, заказ есть).
Более того пункты 1 и 2 несколько раз я бы сказал фрактально повторялись. Если взять момент времени 10 тыс. лет назад, число мужчин, живших тогда и оставивших потомков мужского пола можно пересчитать по пальцам. Менее остро, но около того дело стоит для прямых потомков по женской нисходящей линии для женщин живших тогда же.
Далее:
3. Ни Y-хромосома, ни, тем более, митохондрии не несут практически ничего, что отражается в нашей внешности. Цвет глаз, кожи, волос, рост, размер молочных желез и полового члена. Ничего.
4. Принадлежность к той или иной группе не говорит ни о какой элитарности, потому что наследственность по другим линиям может быть какой угодно (см. Этюд. 1).
5. Тем не менее (наверное, всё-таки, к счастью), для каждого мужчины мы имеем два трека – по восходящей мужской и восходящей женской линии. Для женщины – один. Так уж получилось. Мужской, в принципе, можно по отцу поискать. Лучше после подтверждения биологического отцовства по другим генам. Но это уже другой вопрос.
Почему треки? Потому что как Y-хромосома, так и митохондрии передаются почти неизменными. Именно почти. Потому что иногда случаются мутации. И именно по ним можно проследить родственные связи и время разделения. Оценить очень приблизительно, потому что и частота мутаций и частота смены поколений может очень сильно варьироваться. Это в двух словах. Это всё несложно понять, и надеюсь это ясно. Отследить все остальные гены намного сложнее, потому что они стохастически выбираются из разных аллелей при образовании половых клеток. Это школьная программа, если забыли – посмотрите учебник.
6. Главное, по обоим трекам применительно ко всей человеческой популяции наблюдается сильная бедность в разнообразии. И это на самом деле так. Так уж получилось.
Тут чуть внимания, далее речь пойдёт о том, что вы могли и не знать:
7. Несмотря на то, что мы уже уяснили, что наличие этих самых «Адама» и «Евы» не свидетельствует, что генов остальных мужчин и женщин не осталось – в конце концов, даже неандертальские гены у нас (европейцах, во всяком случае) имеются – тем не менее, эта генетическая бедность нуждается в объяснении. Естественное выбывание (оно таки предсказывается теорией вероятности) идет существенно (подчеркиваю, существенно) медленнее. Я проверил, могу даже оценочные формулы привести.
8. Единственным более-менее внятным объяснением служат так называемые «бутылочные горлышки», которые, должно быть случались не раз. Это означает, что популяция сократилась до минимума, а потом размножилась. Причины бутылочных горлышек могли быть разными (переселение малой группы, эпидемии, прочие катастрофы, тысячи их), но само наличие этих самых горлышек, причем множественных, уже можно считать фактом.
И вот тут вот возникают проблемы:
9. Результаты близкородственного скрещивания для высокоорганизованных организмов плачевны. Особенно для человека. Так что одна пара homo sapiens sapiens обречена. Две-три, пожалуй, тоже. А десяток уже не объясняет этой самой бедности. Не достаточно узкое горлышко получается.
Вот тут вот как раз и приходят на помощь уточняющие сценарии, приведенные в этюде 2.
10. По восходящей мужской линии. Несколько (буквально, порядка десятка) родных-двоюродных братьев (потомков одного деда) взяли и перебили старых «авторитетов», а до кучи и остальных самцов, включая мальчиков (чтоб не мстили, да и вообще), а потом оплодотворили (точнее, оплодотворяли оставшуюся жизнь) всех оставшихся «бесхозными» самок детородного возраста. Данный сценарий полностью объясняет данную генетическую бедность, сильно сглаживает трудности с близкородственным скрещиванием.
11. Сложнее с восходящей женской линией. Дело в том, что у самцов и самок, как не странно, действительно разные роли. Кинуть, pardon moi, «палку» намного проще, нежели выносить и родить ребенка. Можете поверить на слово. Ну, или спросить любую родившую женщину. Поэтому несколько мужчин, освободивших себе «пространство», вполне могут брюхатить сотни баб. Даже один, если так получилось, может справиться. А вот с женщинами сложнее. Тут наиболее вероятный сценарий видится следующим (он тоже был озвучен во втором этюде, но его стоит повторить и разъяснить):
Итак, представьте себе, что живёт некое полупервобытное, только что начавшее «оседать» с земледелием, племя, живёт, более-менее, не тужит, а тут кочевники. Налетели внезапно. Как водится, перебили мужиков, перетрахали баб – тут классика жанра. Что дальше? Если б не были кочевниками, возможно, забрали бы баб с собой. А так, места для них нет. Убивать? Могли. Но могли и оставить. Тут инстинкты, так сказать, не настаивают. Скорее наоборот. Инстинкт сохранить свое потомство в этом случае как раз против лишнего насилия. Ну, вот остались эти бабы без мужиков. Поплакали. Крепко так поплакали. А дальше жизнь продолжается. Если есть крепкая баба лет пятидесяти-шестидесяти с несколькими крепкими дочками и внучками, они легко создают основу нового общества. Остальные же бабы занимают подчиненное положение, что уменьшает вероятность выживания их, баб этих, потомства.
Немного разъясню. Почему у прочих баб уменьшается вероятность выживания потомства? Инстинкты, вот такие они. Новая «королева» хочет выживания своих деток-внучек-правнучек, а ресурсов мало. Прочим уже может не хватить. Настолько не хватить, что дочек «второсортных» баб даже поубивать могут. Ну, или «по-доброму» до немногих оставшихся мальчиков не допускать. Как-то так. Помните сказки про злых мачех? Вот-вот, это оно самое и есть. Инстинкт сохранить именно свое потомство тут безжалостен. Я сам не за то, но другого объяснения имеющейся бедности митохондриального разнообразия не вижу.
А теперь главное. Почему это всё написанное выше на хер никому (кроме тех, кто действительно хочет разобраться, а таковые не составляют большинства даже среди ученых), не нужно. Отвечаю. Политкорректность и всякие прочие групповые интересы. Многим хочется себя видеть белыми и пушистыми. Назвать свой народ богоизбранным. Наконец, не конфликтовать с феминистками. Ну и так далее. А уж тем более какой-то кавказец здесь вещать вздумал! («И это мне, брогоизбранному православно-языческому славяно-арийцу! – сразу думает иной читатель. – Это у него каша в голове, это он сам ничего не понял!») В общем, умный понял, дураку объяснять – только время терять. Остается надеяться, критическая масса понявших таки наберется. Со временем.