Вячеслав АЛЕКСЕЕВ


                         СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ



     Жанр альтернативной истории давно и  прочно  занял  позиции  одного  из
главных  направлений  фантастики.  Взгляд  на   историю   в   сослагательном
наклонении оказался  настолько  увлекательным  и  заманчивым,  что  к  этому
традиционно фантастическому приему охотно обращаются и писатели, далекие  от
НФ. Предлагаемый вашему вниманию обзор не  является  критическим  обобщением
жанра, автор попытался классифицировать основные темы и приемы  литературной
альтернативной истории.



     Вряд ли найдутся на земле люди, которые ни разу  не  мечтали  исправить
какой-нибудь  момент  своей  биографии.  Увы,  совершенного   не   воротишь,
свершившегося - не исправишь: физические законы  нашего  мира  не  позволяют
повернуть время вспять и переиграть исходную ситуацию. И  все  же,  заглушая
досаду поговоркой "Что ни делается - все к лучшему", человек вновь  и  вновь
мысленно восклицает: "Эх! Если бы я тогда..."
     Жанр альтернативной истории (далее - АИ), условно отнесенный к  научной
фантастике, возник именно на  этой  почве  -  что  было  бы,  если?..  Может
возникнуть вопрос: почему именно  к  НФ,  ведь  современная  наука  отрицает
возможность путешествий во времени  и  тем  более  саму  идею  корректировки
истории? Но в том-то  и  дело,  что  классический  вариант  АИ  предполагает
построение альтернативного мира в точном соответствии с законами социологии,
политологии, историческими закономерностями развития общества и государства,
но с учетом тенденций, возникших от случайного или неслучайного события,  не
произошедшего в нашем  мире  или  случившегося  иначе.  То  есть  этот  жанр
все-таки опирается на науку.

     Попытки  переписать  или   "причесать"   дела   давно   минувших   дней
предпринимались еще на заре человечества: например, дошедшие до нас  саги  и
былины  искажают  описываемые  реальные  события.  Однако  как  литературное
направление, а позже  -  жанр,  своим  рождением  АИ  обязана  американскому
острослову Марку Твену. Его роман "Янки из  Коннектикута  при  дворе  короля
Артура" отвечает большинству критериев, хотя автор ставил перед собой  более
прозаическую  задачу:  спародировать  штампы  рыцарского   романа.   Главный
персонаж, молодой предприимчивый американец, оказавшись в  Англии  VI  века,
по-своему пытается ускорить  прогресс,  внедрить  в  средневековое  общество
электричество и огнестрельное  оружие,  попутно  высмеивая  благородные,  но
непрактичные рыцарские традиции. Несмотря на  отдельные  успехи,  скачок  из
Средневековья в век пара и электричества не получился, нововведения  рыцарям
оказались не нужны. Янки покинул Англию - и все вернулось на круги своя.
     Марк Твен, конечно, не победил миры Вальтера Скотта, но,  сам  того  не
подозревая, открыл принципиально  новый  литературный  жанр,  за  сотню  лет
окрепший и превратившийся в одну из магистральных ветвей НФ.

     На первый взгляд, приемы  АИ  просты:  берем  кого-нибудь  из  реальных
исторических деятелей - например, Наполеона, Атиллу или Авраама Линкольна  -
и приписываем ему поступок с далеко идущими "альтернативными" последствиями.
Увы, в лучшем случае выйдет примитивная фэнтези, в худшем...  вообще  ничего
не получится. Роман этой тематики твердо  держится  именно  на  исторической
достоверности, которую ни громкими именами, ни крутыми сюжетными ходами,  ни
стилизацией под старину  не  создать.  Убедительность  и  непротиворечивость
могут появиться только в строго определенные моменты  для  каждой  возможной
развилки: обычно это период социальных  или  природных  катастроф,  влекущих
неустойчивое состояние  социума,  природы,  эволюции.  Вот  тут-то  малейшая
случайность, самый немыслимый эпизод, приводят к грандиозным сдвигам в жизни
цивилизации. Вне катастроф ход развития общества очень сложно  повернуть  на
иной  путь.  Например,  разгром  немцев  под  Москвой   во   время   Великой
Отечественной войны создал благоприятные условия для победы над гитлеровской
Германией. Ни ФАУ, ни работы по  созданию  атомной  бомбы  Германию  уже  не
спасли  бы.  Но  до  того  ситуация  была  более  чем   неустойчива.   Любой
предшествующий эпизод - задержка войск из Сибири, замена Жукова и  Тимошенко
на Ворошилова с Буденным, - и история могла пойти уже по иному сценарию.
     А вот некое изобретение, пусть даже  опередившее  время,  где-нибудь  в
Урюпинске середины XIX века и последовавший за ним технологический прорыв  в
стабильной аграрной империи - из разряда легковесных выдумок. Натяжка  не  в
самой возможности изобретения умельцем-самородком танка или  самолета,  а  в
маниловских  мечтаниях,  что  это-де  повлияло  бы  на  траекторию  движения
страны - по крайней мере до ближайшей социальной катастрофы (1905  или  1914
года). Вспомним Леонардо да Винчи - он еще в Средние века придумал и танк, и
подводную  лодку.  Но  разве  изменили  его  изобретения  историю,  ускорили
прогресс?

     Из писателей, чьи  произведения  причислены  к  эталонам  жанра,  можно
выделить Гарри Гаррисона, Пола Андерсона, Кита Лаумера, Севера  Гансовского,
Андрея Аникина и Вячеслава Пьецуха. Именно  их  произведения  сформулировали
основные рамки, допущения и критерии  развития  сюжета:  не  путешествия  во
времени с познавательными целями, а изменение  хода  истории  знакомого  нам
мира,  анализ  возможных  последствий  того  или  иного   неслучившегося   в
реальности события. Поэтому ни "Машина времени" Герберта Уэллса,  ни  модный
"Вокзал времени" Роберта Асприна в разряд АИ не попадают.


                              Эволюция нелюдей

     Классическим образцом жанра АИ является трилогия Гарри Гаррисона "Запад
Эдема", "Зима в Эдеме" и "Возвращение в Эдем". Развилку  популярный  фантаст
установил в доисторической эпохе Земли:  каким  путем  двинулась  бы  земная
цивилизация, не упади на  нашу  планету  метеорит,  положивший  конец  эпохе
динозавров? По Гаррисону динозавры могли бы  эволюционировать  до  разумного
вида. Dino Sapiens? А почему бы и нет! Этой версии, кстати, не чурались даже
некоторые  ученые  -  например,  Дейл  Рассел,  обнаруживший  кости  мелких,
прямоходящих  ящеров  -   стенонихозавров.   Размер   головного   мозга,   а
следовательно, и способность  к  сложному,  многофункциональному  поведению,
возрастал у них столь же быстро, как и у гоминидов.
     Холоднокровным динозаврам (в романе -  ийлане),  предпочитающим  теплый
субтропический климат, не нужен огонь. Но без него, казалось бы,  невозможен
и технический прогресс, однако цивилизация динозавров пошла по иному пути  -
ийлане начали развивать биотехнологию, "выращивая"  с  помощью  генетических
преобразований  жилье,  одежду,  оружие,  научные  приборы  и  все   прочее,
необходимое для жизни.
     Логичность и  проработанность  деталей  альтернативы  Гаррисона  вполне
убеждают читателя: так могло быть. В основе  романа  -  конфликт  двух  форм
цивилизации, динозавров и людей. В итоге он заканчивается победой людей, что
вполне обосновано: на стороне человека выступает  природа  -  похолодание  и
грядущее оледенение. Рано или поздно ийлане  либо  уйдут  к  экватору,  либо
погибнут: биоцивилизация ничего  не  смогла  противопоставить  надвигающимся
ледникам.
     У Павла Шумила в романе "Долг перед видом" из цикла "Слово  о  драконе"
динозавры пошли обычным, "человеческим", путем технологического прогресса  и
довели собственную планету до катастрофы. А когда спохватились, животный мир
уже исчез,  да  и  самим  "покорителям"  досталось  в  наследство  множество
генетических неприятностей.
     Итак,  первая  разновидность   направления   -   природно-эволюционная.
Поворотной точкой, развилкой  с  нашим  миром  явился  катаклизм.  Наряду  с
гаррисоновской трилогией в эту категорию АИ логично  вписывается  и  дилогия
Владимира Васильева "Волчья натура"/"3верь в каждом из нас": в  этой  версии
разумные обитатели Земли произошли  не  от  праобезьян,  а  от  прасобак.  В
остальном же история  развивается  по  "человеческому  стандарту"  -  войны,
революции  и  прочие  символы  становления  цивилизации.  Но  собакообразные
оказались добрее, особенно в отношении заповеди "не убий".
     Кит Лаумер в "Желтой зоне" и "Обратной стороне времени" тоже  обозначил
иную возможность развития земной цивилизации. В первом романе разум появился
не  у  приматов,  а  у  грызунов,  во  втором  -  доминирующим  видом  стали
синантропы. Хомо сапиенс так и не появился. А в рассказе Гарри Тартлдава  "В
низине" хомо сапиенс и хомо неандерталис мирно соседствуют  благодаря  тому,
что не существует Гибралтара...


                             Один в поле - воин

     Нередко "исходным материалом" для создателей произведений  в  жанре  АИ
становится реальная историческая личность, ее роль в развитии общества. Один
из ярких примеров - роман Пола Андерсона "Патруль времени". В 215 г. до н.э.
в битве между Римом и Карфагеном погибли  римские  полководцы,  отец  и  сын
Сципиони.
     В нашем мире, как известно, первый этап той битвы тоже был проигран, но
полководцы остались в живых и спустя некоторое время, перегруппировав  силы,
разгромили-таки Карфаген. В  мире  Пола  Андерсона  в  этой  войне  потерпел
поражение Рим, и восторжествовала карфагенская империя. Как изменился бы мир
при такой  расстановке  сил  в  реальной  истории?  По  мнению  Андерсона  -
радикально. Ведь воинственный Рим не только подхлестывал  развитие  соседних
народов, но внедрил новую мировую религию  -  христианство.  Автор  убежден:
только монотеизм стимулирует  развитие  науки  и  техники,  ибо  единый  Бог
предполагает единый план устройства мира, законы которого можно изучать. Вот
почему на альтернативной Земле Пола Андерсона  не  только  коренным  образом
изменилась политическая картина, но  произошла  стагнация  в  технической  и
научной областях.
     Может быть, с исторической  точки  зрения  мир  Андерсона  выглядит  не
слишком достоверно, однако автор  убедительно  доказал:  отдельные  личности
способны существенно изменить направление и пути развития цивилизации.  Иной
точки зрения придерживается Север Гансовский. Главный герой рассказа  "Демон
истории"  получил  возможность  подкорректировать   события   прошлого.   Он
отправляется в 1914 год, чтобы уничтожить будущего  диктатора,  развязавшего
вторую мировую войну. Миссия выполнена, однако  по  возвращении  выяснилось:
место  убитого  занял  другой  человек  -  Адольф  Гитлер.  Изменились  лишь
некоторые несущественные детали: названия лагерей смерти, ракет.
     Из других произведений,  в  которых  личность  изменяет  привычный  ход
истории, можно вспомнить романы Г.Гаррисона и Т.Шиппи "Молот и крест" (в 864
г. англосаксонский король казнил влиятельного вождя викингов,  спровоцировав
вторжение в Англию огромной армии викингов), Леонида Резника "Дом в  центре"
(Святослав Игоревич в 970 г. попал  в  плен  и  принял  мусульманство,  Русь
разделилась на два государства со столицами в  Новгороде  и  Киеве),  сериал
Хольма ван Зайчика "Евразийская симфония" (Александр  Невский  и  сын  Батыя
Сартак заключают союз, в результате которого появляется государство Ордусь),
Андрея Аникина "Смерть в Дрездене" (Наполеон умер во время подготовки похода
на Россию, но война все  равно  состоялась),  Кира  Булычёва  "Река  Хронос"
(Ленин в 1917 году не доехал до России, революция не удалась:  Колчак  сверг
Временное правительство  и  провозгласил  Императором  царевича  Алексея)...
Условно к этому же типу произведений можно  отнести  любопытные  размышления
Клода Шейнисса "Самоубийство": эрцгерцога  Фердинанда  не  убили,  и  первая
мировая война началась лет на десять позже, зато по  полной  программе  -  с
танками, газами и атомной бомбой.


                            Теологический вопрос

     Следующая разновидность АИ исследует роль  религии.  В  уже  упомянутом
"Патруле времени" Пола Андерсона рассматривалось развитие языческой  Европы,
но в данном случае это явилось следствием поражения в войне Римской империи.
А вот в романе Николая Романецкого "Убьем в себе Додолу" язычество -  основа
для моделирования альтернативного мира.  Древняя  Русь  разделилась  на  два
самостоятельных государства с центрами в Новгороде и Киеве. Северная Русь не
приняла христианства, оставшись языческой. В этом плане роман  перекликается
с  миром  андерсоновского  "Патруля  времени":  по   мнению   Н.Романецкого,
техническое развитие всей земли, включая христианскую  часть,  затормозится,
однако успешно эволюционируют мистика и эзотерические науки.
     В романе Павла Шумила "Осколки Эдема" языческой Римской империи все  же
удалось  совершить  технологический  прорыв,   выйти   в   космос   и   даже
колонизировать дальние планеты. Правда, технический прогресс  "современного"
Рима зиждется исключительно на энтузиазме одиночек.
     К "теологическим" альтернативкам относятся "Крест и король" Г.Гаррисона
и Т.Шиппи (в Дании появляется новая  религия,  вытесняющая  христианство  из
Англии,  в  последовавшие  за  этим  войны  вовлекаются  Римская  империя  и
мусульманские  Испания  и  Византия),  "Ура  трансатлантическому   тоннелю!"
Г.Гаррисона (в 1212 г. мавры победили  при  Навас-де-Толосе,  Испания  стала
мусульманской страной, Колумб  не  открыл  Америку,  технология  нашла  иные
пути), дилогия "Холодные берега" и "Близится утро"  Сергея  Лукьянен-ко  (11
апостолов и  Иуда  Искариот  поменялись  местами,  иная  технология,  другой
жизненный путь у знаковых исторических личностей), цикл "Русские идут"  Юрия
Никитина (следующий после Ельцина президент  России,  бывший  генерал,  взял
курс на сближение с исламским миром и  мусульманизацию  страны:  в  итоге  -
успешное российско-арабское противостояние  экспансии  американского  образа
жизни).


                                Другая война

     Альтернативный финал войн,  восстаний  и  революций  -  пожалуй,  самая
любимая   тема   фантастов.   Интересно,   что,   рассматривая   религиозную
альтернативу,  большинство  авторов  приходит  к  схожим  выводам.   А   вот
последствия вооруженных конфликтов порождают прямо противоположные  взгляды.
Например, восстание декабристов. По версии Сергея Булыги  ("Лисавета  Иванна
велела кланяться") и Льва Вершинина ("Первый год республики") успешный  итог
восстания не принес счастья народу и более всего напомнил  итог  Французской
революции: в  России  установилась  кровавая  диктатура.  К  иному  варианту
склоняется  Владимир  Савченко  ("Пятое  измерение"):   победа   декабристов
подарила процветание не только России, но и всей Европе.
     А что было бы, если бы в 1815  году  Наполеон  не  проиграл  битву  при
Ватерлоо? Тут у фантастов тоже нет единого  мнения:  Кит  Лаумер  ("Обратная
сторона времени") считает, что это  неизбежно  привело  бы  к  замораживанию
технического прогресса, а российский фантаст  Иосиф  Келлер  ("Бесцеремонный
Вениамин  Гиршгорн"),  напротив,  изображает  вариант,  в   котором   победа
Наполеона дала бы существенный толчок развитию науки и техники.
     Романы "Гравилет "Цесаревич" Вячеслава Рыбакова или "Бином  Всевышнего"
Сергея   Лукницкого   предлагают   удивительную   картину    патриархальной,
умиротворенной России, в которой  не  случился  октябрьский  переворот  1917
года, а в альтернативе Василия Щепетнева "Марс, 1939  г."  монархия  хоть  и
удержала  свои  позиции,  но  1939  год  все  равно  "отметился"   массовыми
репрессиями.
     Василий  Звягинцев  в   цикле   "Дырка   для   ордена"   связал   итоги
незначительной по историческим меркам  Русско-японской  войны  1904  года  с
коренным переустройством планеты в целом на  последующее  столетие.  В  мире
ставропольского фантаста Российская империя выигрывает войну, благодаря чему
не  случилось  октябрьского  переворота  1917  года,  а  Япония   не   стала
индустриальной  державой.  По  Звягинцеву,  после   первой   мировой   войны
образовались относительно стабильное содружество  индустриальных  государств
(включая Российскую империю)  и  пояс  стран  "третьего  мира",  сотрясаемый
локальными конфликтами.
     Особенно охотно фантасты обращаются к теме второй  мировой  войны.  Как
изменилась бы история, если бы  победу  одержала  гитлеровская  Германия?  В
одной из самых  известных  работ  на  эту  тему  -  романе  Роберта  Харриса
"Фатерланд" -  империя  третьего  рейха,  накрывшая  всю  Европу,  мало  чем
отличается от позднего Советского Союза: "железный занавес", государственная
ложь, истребление инакомыслия и политическое зомбирование населения. Похожая
картина наблюдается и в романе  Андрея  Лазарчука  "Все,  способные  держать
оружие", с той лишь разницей, что российский фантаст  предлагает  взгляд  "с
другой  стороны  баррикад"  -  из  неоккупированной  и  независимой  Сибири,
продолжающей вести против рейха тайные операции. Но если Харрис  и  Лазарчук
даже не сомневаются в том, что  третий  рейх  есть  зло,  то  "исторический"
выверт, предложенный ветераном советской  НФ  Сергеем  Абрамовым  в  повести
"Тихий ангел пролетел", шокирует: Германия после  депортации  и  уничтожения
коммунистов вернула бы России независимость...
     В "Варианте "Бис" Сергея Анисимова слегка  искаженное  течение  Великой
Отечественной войны  приводит  к  небольшому  опережению  "графика",  однако
последствия этого оказались неожиданными - Англия и США заключают соглашение
с гитлеровской Германией и участвуют в походе против СССР.
     Альфред  Бестер  со  свойственной  ему  парадоксальностью  в   рассказе
"Перепутанные провода" изобразил мир, в котором  США  после  второй  мировой
войны оказались под властью Японии. Однако  на  жизни  американцев  подобная
военно-политическая пертурбация практически никак не отразилась - ну,  разве
что  японцев  в  Америке  стало  чуть  больше.  В  числе   других   заметных
произведений,  посвященных  альтернативной  второй  мировой  войне,  назовем
классический роман "Человек в Высоком Замке" Филипа Дика, рассказ "Чайки над
Кремлем"  Даниэля  Клугера  и  сериал  "Одиссей  покидает   Итаку"   Василия
Звягинцева.

     Впрочем, эпопею Звягинцева трудно отнести к "стандартной" АИ, поскольку
герои романов, странствуя по времени, активно  вмешиваются  в  ход  истории,
корректируют и изменяют ее. Сериал российского фантаста  представляет  собой
некое новое направление АИ, которое условно  можно  назвать  "принудительной
историей".
     В.Звягинцев не единственный,  в  чьих  романах  история  корректируется
вмешательством "извне". В одной  из  лучших  повестей  1980-х  "...и  медные
трубы" Севера Гансовского странник во  времени,  оказавшись  в  XVIII  веке,
поднимает  восстание  против  Екатерины  II,  вооружив   своих   сторонников
автоматическим  оружием.  В  "Русских  сказках"  Романа   Злотникова   исход
гражданской войны тоже решают пришельцы из будущего.  К  этому  же  типу  АИ
относится, пожалуй, и трилогия о Гроне ("Обреченный  на  бой",  "Смертельный
удар" и "Последняя битва")  того  же  Романа  Злотникова:  наш  современник,
спецназовец, оказавшись в бронзовом веке, успешно создает империю, правда, в
отличие от героев В.Звягинцева, уповает он только на  собственные  знания  и
опыт.


                               "Научная" база

     Конечно, альтернативная история - поджанр именно  фантастики.  Реальная
история все еще не знает сослагательного наклонения. Хотя с понятием "время"
человечество до сих пор не разобралось.  Большинство  ученых  придерживается
мнения,  что  время  линейно  и  одномерно.  Правда,  всегда  оговариваются:
"Считается одномерным, пока не  доказано  обратное".  Потому  что  поведение
элементарных частиц  не  вписывается  в  законы  с  одномерным  временем.  А
человек,  который,  казалось  бы,  мог  объяснить  противоречия  -   Альберт
Эйнштейн, -  довольно  быстро  свернул  работу  по  созданию  единой  теории
поля-пространства-времени,  объяснившись  весьма  туманно:   человечеству-де
слишком рано знакомиться со следствиями, вытекающими из новой теории.
     Известный  советский  инженер-авиаконструктор  Роберт   Бартини   почти
одновременно с Эйнштейном высказал довольно смелую гипотезу:  время,  как  и
пространство, трехмерно. Иначе говоря, если наш  мир  расположен  на  некоей
временной линии "вперед-назад", то справа и слева от нее располагаются точно
такие же линии  альтернативных  миров,  мало  чем  отличающихся  от  "нашей"
Земли -  ну,  разве  что  история  там  могла  пойти  иным  путем.  Конечно,
конструкция  Бартини  -  пока  лишь  гипотеза,  которую  ни   доказать,   ни
опровергнуть невозможно, но зато благодаря ей целое литературное направление
обретает некую наукообразную "почву". И на окрик: "Историю нельзя менять!" -
писатель может ответить: "Да, нельзя. Но в  произведении  описан  иной  мир,
параллельный - на целых пять минут справа от линии нашего времени!"


                              ЭКСПЕРТИЗА ТЕМЫ

     Существует ли в истории некая  узловая  точка  (или  точки),  в  случае
"корректировки" которой человеческая цивилизация могла бы пойти совсем  иным
путем?


     Андрей СТОЛЯРОВ:

     Любое развитие - личности, общества,  цивилизации,  развитие  научного,
мистического или художественного познания - представляет  собой  чередование
хаоса и порядка.
     И вот тут мы обращаемся к ситуации выбора. В  период  хаоса,  в  период
фазового перехода между двумя структурными парадигмами, когда  реальность  -
например, реальность исторического бытия - претерпевает  разрыв,  существует
принципиальная множественность  будущих  состояний.  Говоря  иными  словами,
существуют разные ветви развития, и включившись в одну из них, мы тем  самым
закрываем все остальные.
     Мифологическое сознание выражает это метафорой: "Налево пойдешь -  коня
потеряешь, направо пойдешь - жизнь потеряешь".
     Интересно, что рациональный выбор  в  такой  ситуации  невозможен.  Это
хорошо иллюстрирует уже давно известный в науке  "феномен  карандаша".  Если
карандаш поставить строго вертикально на острие, то он все равно упадет в ту
или иную сторону. То есть  он  сделает  выбор,  исключающий  все  остальные.
Казалось бы, учтя начальные  факторы,  можно  предсказать,  куда  именно  он
упадет. Однако еще А.М.Ляпунов подсчитал, что  точность,  которая  при  этом
требуется, равна экспоненте е в степени минус 100. Такая  точность  в  нашей
реальности просто недостижима. Все физические  величины,  с  которыми  имеет
дело наука, масштабы времени и  пространства,  расположены  в  интервале  от
10-50 до 10+50. В результате обретает смысл исторический анекдот о том,  что
Наполеон проиграл битву при Ватерлоо лишь потому, что страдал  в  этот  день
насморком. Не будь у него простуды, история Европы пошла бы другим путем.
     Вообще,  точки  бифуркации,  точки  ветвления,  зоны   неосуществленных
возможностей лучше всего заметны в масштабах геополитики. "Средний мир", мир
ньютоновских законов истории, более  нагляден,  чем  микромир  личности  или
мегамир глобальной цивилизации.
     Представляется, например, очевидным, что Россия даже после поражения  в
Крымской войне могла бы не продавать  Аляску  Соединенным  Штатам.  Конечно,
удержание  столь   отдаленных   и   малопривлекательных   тогда   территорий
потребовало бы  громадного  напряжения  сил,  зато  геополитический  расклад
современности оказался бы, вероятно, совершенно иным.
     Также представляется очевидным,  что  приход  большевиков  к  власти  в
результате Октябрьской революции 1917 года не являлся  жесткой  исторической
неизбежностью. В конце концов аналогичные социальные  крайности  в  Венгрии,
Германии,  Финляндии  и  некоторых  других  странах  были   вполне   успешно
элиминированы. Развитие России в  качестве  капиталистического  государства,
смещенного,  по-видимому,  к  социал-демократии,  но  все-таки   избежавшего
"диктатуры пролетариата" - это тоже несбывшийся исторический вариант.
     Неосуществленными версиями бытия только по XX веку и  только  в  части,
касающейся нашей страны, на мой взгляд, являются победа Российской империи в
Русско-японской  войне,  поражение   большевизма,   победа   Л.Троцкого   во
внутрипартийной  борьбе  со  Сталиным,  англо-франко-советский  союз  против
Гитлера (вместо Мюнхенского соглашения), постепенная перестройка  социализма
(вместо обвальной приватизации). Можно также предположить  временную  победу
ГКЧП в августе 1991  года,  временную  победу  Верховного  Совета  России  в
октябре 1993 года,  "промежуточные"  между  Б.Ельциным  и  В.Путиным  фигуры
политического руководства.
     Все это - "теневые реальности", которые не  обрели  воплощения  в  силу
множества обстоятельств. Причем большинство из  них  представляет  собой  не
истинные  бифуркации,  а  второстепенные  "вилки",  после  которых   история
возвращается к основному сюжету.
     Что же касается глобальной человеческой цивилизации, то  здесь  я  вижу
лишь три  крупных  "станции",  где  локомотив  истории  мог  бы  перейти  на
параллельную  магистраль.  Это,  во-первых,  Неолитический  кризис,   кризис
пищевого ресурса, когда после изобретения оружия дальнего действия, то  есть
копий,  лука  и  стрел,  популяции  крупных  животных,  являвшихся  основным
источником  пищи,  подверглись  со  стороны   человека   такому   тотальному
истреблению,  что  сами  первобытные  племена  были  поставлены   на   грань
вымирания. Тогда двинулись вверх земледельческие культуры, но этого, на  мой
взгляд, могло и не произойти. Далее, это  "атомный  кризис"  1960  -  1970-х
годов, когда человечество имело все шансы исчезнуть  в  результате  ядерного
конфликта двух сверхдержав. И  наконец,  это  нынешняя  резко  неравновесная
ситуация, имеющая в перспективе обвал всей мировой экономики  -  с  распадом
"сложных" экономических отношений и возвращением человечества к натуральному
(средневековому) способу производства.


     Андрей ВАЛЕНТИНОВ:

     Как представляется, по-настоящему узловых точек в истории  человеческой
цивилизации немного. Подкорректировать  же  их  очень  трудно,  если  вообще
возможно.
     Изменения крупные, но непринципиальные осуществимы в  большей  степени.
Скажем, во времена Колумба идея плыть в Индию на  Запад  (встретив  по  пути
Америку) уже выходила из  моды,  тем  более,  что  португальцы  готовы  были
обогнуть  Африку,  а  географы  вычислили  истинные  размеры  Земли  (далеко
плыть!). Значит, не успей Колумб в 1492 году, Америку открыли бы значительно
позже, а следовательно, неизбежны:
     1. Тяжелейший экономический  и  политический  кризис  в  перенаселенной
Западной Европе;
     2. Решающие турецкие успехи в начале  XIX  века,  возможно,  завоевание
османами всей Европы;
     3. Сохранение и  развитие  своеобразных  цивилизаций  Америки,  Азии  и
Африки из-за запаздывания, по сравнению с  "нашим"  вариантом,  колониальной
экспансии;
     4. Общее технологическое отставание человечества где-то на  век-полтора
со всеми последствиями.
     Если  же  говорить  о  принципиальных  моментах  Истории,  то  очевидна
развилка - VII - VI тысячелетия до Р.Х.  Из-за  резкого  потепления  погибли
"экологические"  цивилизации  Каменного  века,   основанные   на   охоте   и
собирательстве. Как следствие: Неолитическая революция, земледелие, города -
и так вплоть до государства и современного типа цивилизации в целом.
     Конечно, включив Машину времени, можно: а)  изменить  климат,  растянув
потепление  на  несколько  тысяч  лет;  б)  задержать  (набегом  врагов  или
пандемией) развитие цивилизаций Земледельческого полумесяца, что  остановило
бы наступление Неолитической революции в ее наиболее крайней форме. Тогда бы
в Европе и Азии появилось общество, совмещавшее разные "сектора"  хозяйства.
Не было бы необходимости в городах, да и вообще в государстве  как  таковом,
не  было  бы  и  крупных   войн.   Развитие   бы   шло   приблизительно   по
североамериканскому сценарию, и мы сейчас бы жили, как ирокезы и могикане до
прихода белых.
     Изменим климат? Напустим чуму?


     Олег ДИВОВ:

     Ни одной по-настоящему судьбоносной развилки в нашем прошлом я не вижу.
Ведь чаши весов никогда не стояли на одном уровне. Всегда  был  выбор  между
путем меньшего и большего сопротивления. Иначе говоря - однозначный выбор. А
это уже не "развилка", это  почти  прямая  дорога,  вымощенная,  разумеется,
благими намерениями.
     У  нас  просто  не   было   шансов   свернуть.   Стать   "биологической
цивилизацией"  мы  не  могли  из-за   недоразвитой   психики,   цивилизацией
победившего гуманизма - из-за недоразвитой  этики,  цивилизацией  "всеобщего
благоденствия" - из-за  неравномерного  распределения  ресурсов.  Переход  в
любую  принципиально  новую  форму  бытия  возможен  для  нас  только  через
нынешнюю, технологическую, фазу. Именно  технологическая  цивилизация  может
быстро накопить такие огромные информационные активы и так их перегреть, что
они, извините за выражение,  однажды  долбанут.  Результатом  взрыва  станет
цепная реакция,  серия  знаковых  событий,  возможно,  невзаимосвязанных  на
первый взгляд. Эти события резко  "сдвинут"  наши  представления  о  мире  в
сторону  действительно  реальной  картинки  и,  скорее  всего,  спровоцируют
глубокие системные перемены.
     Но будет ли это выбором одной из ветвей развилки? Скорее нет,  чем  да.
Ведь чаши весов опять не уравновешены. Выходит, судьба ведет нас на коротком
поводке по самой естественной дорожке.
     И тут я спрашиваю себя и вас: а они бывают вообще,  пресловутые  "точки
принятия  решения"?  Не  есть  ли  вся  альтернативная  история  просто  наш
поминальный плач по утраченным возможностям? И не происходит  ли  этот  плач
исключительно от нежелания смириться с неизбежным?
     А и пусть оно неизбежно. Это не лишает смысла работу фантаста - строить
модели, обсчитывать вероятности, искать свежие  решения.  Скорее,  наоборот.
Ведь  каждый  писатель,  оставшийся  в   памяти   человечества,   действовал
одинаково - бился головой о стену реальности, пока та не подвигалась. И  чем
больше альтернативных версий прошлого  мы  создадим,  тем  выше  шансы,  что
нормально сложится наше бурящее.
     Я давно заметил: если "альтернативка" сделана всерьез  и  мудро,  автор
наверняка придет к выводу о  нереальности  или  непродуктивности  глобальных
перемен в судьбе земной цивилизации.  Думается,  по-настоящему  судьбоносные
выборы и масштабные ломки у нас не в прошлом, а впереди. И все же, все же...
Хочется надеяться, что маленькие разви-лочки никто не отменял. А  значит,  я
имею право подписаться под словами Венедикта Ерофеева: "...от  многого  было
бы избавление, если бы, допустим, в апреле 1917-го Ильич был бы  таков,  что
не смог бы влезть на броневик".


ж. "Если" N 12 2004 г.

--------------------------------------------------------------------
Данное художественное  произведение  распространяется  в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения  целостности  и  неизменности  текста,
включая  сохранение  настоящего   уведомления.   Любое  коммерческое
использование  настоящего  текста  без  ведома  и  прямого  согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 03.02.2005 16:30