Михаил Ахманов

                    СЕРИАЛ "ИВАР ТРЕВЕЛЬЯН"

                           Книга 4

                       МЕЧ НАД ПРОПАСТЬЮ

                     Глава 1. Пик Шенанди

       В не столь отдаленном прошлом, когда юный практикант Ивар
Тревельян стажировался на Пекле, местная база ФРИК была сравнительно
скромной: небольшой лабораторный корпус, несколько домиков для персонала
миссии, искусственная речка и парк, состоявший из шести сосенок, двух
берез, дуба и розового куста. За прошедшие годы многое переменилось.
На месте незатейливых строений стояла хрустальная башня о шести этажах,
похожая на замок лоона эо, *) слева и справа от которой располагались
ангары для киберов и транспортной техники; речка наполняла широкий
бассейн с проточной водой, облицованный гранитом; парк, который украшали
беседки и копии античных статуй, был теперь достоин своего названия, так
как в нем росли как минимум сотня деревьев, в том числе - хтаа с Роона
и цветущая кайсейра с Данвейта. Еще здесь имелась прелестная лужайка для
пикников, ядовито-зеленый колючий кактус, гондванская хвойная пальма и три
скамейки из настоящего дерева - вероятно, сооруженные каким-то заскучавшим
умельцем. Если вспомнить о духоте и зное, царивших на этой неприветливой
планете, база была настоящим раем, снабженным к тому же гравитационной
установкой. Это являлось большим удобством - не всякому понравится жить
при тяготении на треть больше земного.
       Тревельян добрался сюда на грузовом корабле, чтобы принять
руководство миссией Раваны - или Пекла, как неофициально называли
этот мир. Вообще-то после трудов праведных на Осиере и Сайкате **) ему
полагался отдых, но местная ситуация была критической: Серый Трубач
перешел Поднебесный Хребет, считавшийся неприступным, и со дня на день
мог обрушиться со всем своим воинством на города и страны, что находились
под патронажем ФРИК. Для разрешения этой проблемы миссия нуждалась в
опытном координаторе, не планетологе или этнографе, а человеке, способном
вплотную заняться дикарями шас-га и, при нужде, снять с их предводителя
голову. Ивар Тревельян, социоксенолог и разведчик-наблюдатель Фонда
Развития Инопланетных Культур, кавалер Почетной Медали, Венка Отваги и
Обруча Славы, как раз являлся таким специалистом. Во всяком случае, так
полагали члены Консулата ФРИК и непосредственный шеф Тревельяна консул
Юи Сато.
       По пути с Сайката Ивару пришлось задержаться в Провале, ***)
у светила, не описанного в Звездном Атласе и других компьютерных базах.
Там была странная планета, мир неведомых существ, уничтоженных даскинами,
но не лишенных надежды на возрождение, ибо гены этой расы сохранились,
и сохранился искусственный разум, способный активировать биологическую
ткань. Правда, сей биоморф ****) нуждался в руководстве, и Тревельян
оставил ему компаньона, своего спутника и дальнего предка, чей интеллект
был заключен в памятном кристалле. *****)
       Печальное событие! Предок являлся его неизменным спутником во
многих странствиях и хоть не обладал телесной оболочкой, был мудрым
собеседником, умел ободрить и снабдить советами. Жаль, что пришлось
с ним расстаться... Жаль! Это с одной стороны, но с другой на базе
Раваны Ивару не грозило одиночество, как на Сайкатской станции среди
кни'лина, и собеседников тут оказалось хоть отбавляй. Здесь обитали
настоящие люди - по крайней мере, девять из двенадцати. Да и трое
инженеров-терукси, входивших в штат миссии, ничем не отличались от
землян.
       Транспорт, доставивший Тревельяна, ушел вчера, и прошлый день
он посвятил ознакомлению с раванской базой. Четверо из штата миссии
были его сокурсниками, закончившими Ксенологическую Академию, и с ними
он встречался год, или десять, или двадцать лет назад. С Энджелой Престон,
планетологом и экс-координатором, он когда-то крутил роман, ее заместитель
этнограф Юэн Чин учился на параллельном потоке, а супруги-океанологи Петр
и Лейла Исаевы были старыми друзьями, и в их доме под Самаркандом он
гостил не раз. С остальными, почти с каждым, включая трех терукси, Ивар
быстро нашел контакт; он обладал счастливой способностью внушать симпатию
людям, да и нелюдям тоже - дар, совершенно необходимый для ксенолога.
       На это утро он назначил общий сбор и совещание. Для таких
мероприятий предназначалась аудитория на первом этаже, но, по мнению
Ивара, ее строгая обстановка и изобилие экранов привели бы к лишнему
официозу - скажем, к необходимости надеть мундир. Поэтому встретились
в его апартаментах: Энджела и Юэн Чин были здесь живьем, остальные - в
голографическом виде.
       Штат миссии состоял из групп: шесть планетологов (двое из них
занимались вулканами и двое - океаном), три этнографа и три инженера-
терукси - эти последние были специалистами по терраформированию и
управлению погодой. Обычно люди трудились в разных концах планеты,
возвращаясь изредка на базу, но сейчас здесь присутствовали все.
Положение казалось слишком серьезным; никто не знал, куда двинутся
кочевники, какие города и веси они начнут жечь и громить. Орда Серого
Трубача была сравнительно небольшой, тысяч тридцать всадников, но для
малонаселенной Раваны это являлось огромным войском. Трубач мог разделить
свои отряды, обрушиться на Кьолл и порты востока и запада, мог даже
захватить корабли и, с помощью мореходов ядугар и туфан, перебраться на
другие континенты. Тревельян предпочитал не рисковать, пока не выяснит
задачи и пункты дислокации каждой из исследовательских групп.
       - Начнем, - сказал он, когда последний участник совещания
вулканолог Пардини возник из серебристого тумана голограммы. - С вас,
Джакомо, и начнем. Где вы в данный момент работаете?
       - В центральном районе хребта, координатор. - Пардини вызвал
карту и обозначил место лагеря. - Я там с Маевским и Веронезе. Они
изучают планетарную кору, состав магмы в кратере Рыжего Орка и газовые
выбросы, а я веду наблюдения за его активностью. Это, знаете ли,
прелюбопытнейший вулкан... под ним - возможно, в оливиновом поясе -
ртутное озеро... во всяком случае, я полагаю...
       На эти темы Пардини мог распространяться бесконечно, и
Тревельян, слушая его, поглядывал на двух планетологов, Йозефа Маевского
и Анну Веронезе. Маевский - смуглое лицо, ястребиный нос, пронзительные
маленькие глазки под густыми бровями - походил на престарелого пирата,
но, несмотря на внешность, был добрейшим стариком и на досуге занимался
светоживописью. Что до рыжей зеленоглазой Анны, то та блистала юностью
и красотой. На совещание она явилась в бикини - лежала в шезлонге под
гондванской пальмой, грациозно изогнувшись и попивая манговый сок. Было
незаметно, чтобы ее угнетало расставание с Рыжим Орком, огненной лавой
и раскаленными тучами сернистых газов.
       - Благодарю, Джакомо, - молвил Тревельян, когда вулканолог
иссяк. - Вам, а также Йозефу и Анне, придется побыть здесь. Отложите
ваши исследования. Центральный район слишком близок к стану шас-га.
       Пардини всплеснул руками.
       - Но они не могут проникнуть на эту территорию! Высота минимум
девять тысяч метров, разреженный воздух, потоки лавы и ядовитые пары
в атмосфере... Там невозможно дышать, даже имплант не помогает! Мы
работаем в скафандрах!
       - Утихомирься, Джакомо, - сказал Маевский. - Ивар прав.
       - Но я хотел бы понять, что нам угрожает!
       - Неизвестность, - отозвался Тревельян. - Мы не знаем, как
Серый Трубач и его банда преодолели горы. Пока это не выяснится, вы
трое останетесь здесь.
       Анна Веронезе отодвинула бокал с соком и улыбнулась ему. Она
явно предпочитала бикини скафандру.
       - Этот довод перевешивает все остальные, - строго вымолвила
Престон. - Я имею в виду нашу неосведомленнось о маршруте кочевников.
Напомню, что все группы отозваны на базу по распоряжению Консулата.
       Энджела была яркой брюнеткой с синими глазами, и за двадцать
лет, прошедших с времени студенчества, почти не изменилась. Тревельян
остался для нее другом юности, но, похоже, о былом романе она не хотела
вспоминать. Как и сам Ивар; даже в молодые годы Энджела казалась ему
слишком серьезной, а он предпочитал девушек с более легким характером.
       - Теперь послушаем океанологов. - Его взгляд переместился
к сидевшим рядом Лейле и Петру. - Если не ошибаюсь, ваш лагерь - на
Безымянном архипелаге?
       - На архипелаге Исаевых, - поправила Лейла. - Мы, Ивар, первыми
высадились там и, по традиции, он носит наше имя. Там четыре островка:
Петр, Лейла, Зульфия и Гюльчетай.
       - Ничего не имею против традиций, - пробормотал Тревельян. -
А кто такие Гюльчетай и Зульфия?
       Петр ухмыльнулся.
       - Наши дочери, конечно! Старшей восемнадцать, младшей - пять...
Время бежит, Ивар!
       - Поздравляю от всей души. - Тревельян уставился на бывших
сокурсников. Надо же, две дочери!.. - мелькнуло в его голове. И старшей
уже восемнадцать... Да, Петр прав, время бежит! Бежит, а у него, кроме
наград, почетных венков и обручей, ничего! Хотя, если разобраться, если
припомнить всех женщин, даривших его благосклонностью, то, может быть...
       Лейла прервала его мысль.
       - Наш архипелаг в Южном океане, Ивар, очень далеко отсюда. От
Поднебесного Хребта нас отделяет все пространство Хиры, а это Кьолл,
пустыня и прибрежные плоскогорья. Семь тысяч километров по суше, две
тысячи по морю...
       - Я понял, Лейла. До вас эта шайка не доберется, так что
возвращайтесь на свой архипелаг. Кстати, чем вы там занимаетесь?
       - Очень интересным делом, - откликнулся Петр. - Понимаешь,
рыболовство в этом мире не очень развито, а при скудости местных
пищевых ресурсов океан - великое сокровище. Если его освоить, выйдет
великолепный эстап! ******) Ну а мы... как бы это сказать попроще... мы
выясняем, что из океана можно выловить и съесть, не рискуя жизнью. В нем
полно ядовитых тварей, но кое-что... В общем, приходи вечером, пальчики
оближешь!
       - Непременно приду, - пообещал Тревельян, поворачиваясь к Юэну,
главе этнографов. - Что за дела у тебя, дружище? Помнится, ты занимался
торговыми культурами?
       - Да, ядугар и туфан, они перспективнее Кьолла. Теперь у меня
есть помощник. - Юэн Чин кивнул на Тулунова. - Мой практикант, стажер
Академии... Он уже побывал в Негерту и Саенси. Как видишь, ему легко
гримироваться.
       Юный стажер Инанту Тулунов взирал на Ивара с благоговением -
примерно так, как мусульмане в старину глядели на священную Каабу. Он
был эскимосом почти чистой крови, что само собой казалось удивительным
- смешение народов и рас в колониях и на Земле редко позволяло выделить
древние генетические линии. Инанту в этом смысле повезло - узкоглазый,
плосколицый и темноволосый, он в самом деле походил на представителей
народа туфан. У тех, конечно, волос было побольше, кожа посмуглей и
внешность позвероватее, но полное сходство являлось делом косметики,
а не биопластики.
       - Нам, думаю, придется посидеть на базе... - начал Юэн Чин,
однако Нора Миллер, еще один этнограф, прервала его.
       - Вам, а не нам. Я работаю на континенте Раху и не вижу повода
прерывать свои исследования!
       - Да, доктор, само собой! На Раху вы можете лететь хоть сейчас!
- воскликнул Тревельян, отлично сознавая, что на Норе Миллер его власть
координатора кончается. Во-первых, эта худощавая дама за восемьдесят
отличалась крутым характером и редкостным упрямством, а во-вторых,
была крупнейшей фигурой во многих областях, специалистом по археологии,
этнографии, антропологии и лингвистике, профессором и доктором едва ли
не всех планетарных университетов Земли, Венеры, Марса, а также систем
Сириуса, Проциона и Альфы Центавра. Имелись также в третьих и в четвертых,
но всех причин и поводов рассматривать не стоило - хватало того, что на
отдаленном континенте Нора Миллер будет в полной безопасности. Конечно,
от дикарей Трубача, но не исключалось, что туземцы Раху сами решат,
четвертовать ли ее или обезглавить.
       Доктор Миллер выключила свой голопроектор и исчезла. Пожав
плечами, Тревельян обратился к инженерной группе, в которой было трое:
Джикат Ду, Теругга и Кафингар Миклан Барахеш. Все - терукси, очень
красивые мужчины внушительного роста и телосложения. Внешне они ничем
не отличались от землян, да и в генетическом смысле тоже; их метаболизм
был практически адекватен человеческому, и скрещивание рас давало вполне
жизнеспособное потомство.
       - Ваши эксперименты надо приостановить, коллеги. Особенно те,
которые проводит Кафингар Миклан Барахеш.
       Этот инженер-терукси был специалистом по управлению погодой,
изучавшим проблему орошения Кьолла с помощью искусственных дождей.
Джикат Ду и Теругга занимались терраформированием.
       Кафингар мягко улыбнулся.
       - Называйте меня Кафи, координатор. Мы восприняли земной обычай
сокращать длинные имена. Если позволите... - Он пригладил светлые
мягкие волосы, что падали волной на левое плечо. - Возможно, я сумел
бы справиться с нашими затруднениями. В горах, у вулканов, и в Великой
Южной Пустыне есть мои установки.
       Великолепно говорит на земной лингве, отметил Тревельян.
Приятный человек, улыбчив и контактен, как все терукси. Правда, его
соплеменники Джикат и Теругга улыбок не расточали, что, вероятно,
объяснялось запретом, наложенным на их исследования.
       - У вас есть предложение, коллега Кафи? - поинтересовался
Тревельян.
       - Да, координатор. Думаю, я мог бы загнать этих дикарей шас-га
обратно в северную степь.
       - Каким же образом?
       - Скажем, устроив песчаную бурю. Землетрясение тоже подойдет...
потоки лавы, выброс вулканических бомб, удушающее облако сернистых
газов... Если хотите, я даже могу вызвать циклон направленного действия.
       - Мы это уже обсуждали, Кафи, - с мягкой улыбкой произнесла
Энджела Престон. - Я ведь тебе объясняла, что любые меры, повлекшие
массовую гибель разумных существ, негуманны и потому исключены.
       - Помилуй бог, как говорят у вас! - воскликнул специалист по
управлению погодой. - Нужно ли из-за этого тревожиться, Энджи? Ведь
шас-га каннибалы, почти животные! И они идут на Кьолл! Да они его
просто съедят!
       - Тем не менее Энджела права, - возразил Тревельян. - Способ,
который вы предлагаете, по сути аналогичен применению оружия. Если
бы все решалось так примитивно, сюда прислали бы не меня, а боевой
фрегат. - Он отступил к хрустальной стене, коснулся ее лопатками и,
оглядев своих сотрудников, произнес: - Вот что, коллеги... Похоже,
скоро мне придется отлучиться, так что я назначаю заместителями
Энджелу и Юэн Чина. Океанологи и доктор Миллер пусть возвращаются в
свои лагеря, остальных прошу сидеть на базе. Можете заняться анализом
собранных материалов или принимать солнечные ванны... - Тут Ивар
покосился на планетолога Веронезе, соблазнительно изогнувшуюся под
гондванской пальмой. - Вы должны быть здесь не только потому, что это
гарантирует вашу безопасность. Возможно, мне потребуется помощь...
возможно, в помощи будет нуждаться Кьолл или поселения на западе и
востоке... Но что бы ни случилось, я рассчитываю на вас. - Повернувшись
к стене, за которой висели два солнца, белое и алое, он закончил: - Пока
все. Работайте, отдыхайте, наслаждайтесь прохладой, видом деревьев и
запахом зелени... Энджела и Юэн, прошу уделить мне еще немного времени.
Нужно поговорить.
       Девять голограмм погасли одна за другой. В просторной комнате
остались трое.

                             * * *

       Небо за прозрачной стеной было темным - пик Шенанди поднимался
в стратосферу, и здесь, на высоте шестнадцати километров, воздух
практически отсутствовал. Но на территории базы дышалось свободно -
накрывавший ее силовой экран удерживал живительный газ и предохранял
от жесткого излучения Асура и Ракшаса. Первое из этих солнц являлось
красным гигантом, чей диск казался раза в четыре больше светила Земли,
второе, горячий белый карлик, выглядело ослепительным прожектором,
подвешенным на невидимой нити. В этой двойной звездной системе
доминировал Асур; Равана обращалась вокруг него за 748 суток, а сутки,
если измерять их относительно красного солнца, состояли из двадцати
восьми с половиной земных часов. В данный период астрономической истории
сутки, отсчитанные по восходам Ракшаса, были почти такими же, но белое
солнце раньше вставало и раньше садилось, так что день на планете был
в среднем на 77 минут длиннее ночи. Два восхода и два заката порождали
в атмосфере красочные эффекты, но наблюдать их на пике Шенанди не
представлялось возможным; тут висели в темных небесах алое и белое
светила да виднелась редкая россыпь далеких звезд.
       - Что ты намерен делать? Собираешься загнать шас-га обратно в
степь? - раздался голос Юэн Чина, и Тревельян оторвал взгляд от неба
и струившихся внизу облаков с торчащими над ними горными вершинами.
Зрелище было великолепным, и не верилось, что внизу, под облачным
покровом, царят духота и жуткий зной.
       - Загнать обратно? - повторил он. - Да, разумеется, но не сейчас.
В данный момент у нас другая задача.
       - Чтобы вернуть их на прежнее место, надо понять, как они
преодолели горы. Нам это не удалось, - промолвила Престон, и Ивару
показалось, что в ее голосе сквозит напряжение.
       Он кивнул, подумав, что Энджела всегда отличалась прагматизмом
и ясностью мышления. Без этих качеств ей не доверили бы пост координатора,
и не ее вина, что ситуация на Пекле накалилась. У каждого свои задачи, и
специалисту по вулканам трудно разобраться в психике и побудительных
мотивах диких племен.
       - Да, ответ на этот вопрос - первостепенная проблема, -
подтвердил Тревельян. - Считается, что перебраться через Поднебесный
Хребет невозможно. В одних местах - активная вулканическая деятельность,
потоки лавы, трещины в почве и ядовитые облака в ущельях и на склонах
гор. В других, более спокойных в этом отношении, неприступные скалы и
перевалы, лежащие на высоте восьми-двенадцати километров. Нам известно,
что контакты между степью и более цивилизованными районами за хребтом
все же происходили, но осуществлялись по морю и были очень редкими.
Никто не мог представить, что с севера явится целое войско... Но раз
это случилось, значит, произошли изменения. Какие? В горах открылся
разлом после сильного землетрясения?.. Шас-га отыскали цепочку пещер,
соединяющих северный и южный склоны?.. Или в районе какого-то перевала,
расположенного на доступной высоте, заткнулся вулкан?..
       - Нет, Ивар, нет. - Энджела покачала головой. - Такие феномены
мы бы не пропустили. Все эти предположения обсуждались не раз, и все
они - ты уж не обижайся - лежат на поверхности.
       - Никаких обид, - сказал Тревельян и вызвал карту центрального
континента. Она раскинулась в воздухе точно серо-желтое покрывало,
пересеченное темным барьером гор.
       На Пекле имелись пять материков, занимавших добрых две трети
планетарной поверхности, так что водные бассейны были представлены в
основном проливами, мелкими и очень солеными внутренними морями и двумя
небольшими океанами у полюсов. Пекло открыла и исследовала экспедиция
Сокольского-Шенанди, и, по решению ее координаторов, солнца Асур и
Ракшас, планета Равана, естественный спутник Гандхарв и континенты
Хираньякашипа, Вритра, Шамбара, Раху и Намучи получили названия,
взятые из древнеиндийской мифологии. *******) Самый крупный материк,
Хираньякашипа или Хира, превосходил по площади земную Евразию вместе
с Африкой и распадался в меридиональном направлении на несколько зон.
На севере - степи и пустыни, в которых кочевал народ шас-га; эта
обширная равнина была ограничена горами, что поднимались от западного
моря до восточного. В центральной части этот Поднебесный Хребет достигал
десяти-шестнадцати тысяч метров; такие огромные высоты, плюс крутые
склоны гор, разреженный воздух и обилие вулканов делали его неодолимым
препятствием для кочевников севера. Хребет задерживал облака, заставлял
их проливаться дождями и порождать ручьи, орошавшие южный склон. Правда,
вода была плохой, насыщенной сероводородом и другими примесями, но
все же ее хватало для поддержания жизни в сотнях оазисов, находившихся
между предгорьями и экваториальной пустыней. Их цепочка тянулась почти
на четырнадцать тысяч километров, и в этом поясе, получившем название
Кьолл, а также в торговых городах восточного побережья и поселениях
западного, был центр местной цивилизации. К югу лежала Великая Пустыня,
где бродили разбойничьи племена, и там, в районе экватора, стоял
невыносимый зной. Местность постепенно повышалась, и пески сменял камень
плоскогорий, выходивших к жжному полярному океану гигантскими обрывами.
Там тоже обитали какие-то дикари, очень немногочисленные и пока не
изученные эмиссарами ФРИК. Что не удивительно - Фонд трудился на Пекле
только шесть десятилетий, и основное внимание в этот период уделялось
странам Подножия Мира, то есть баронствам Кьолла и центрам морских
народов туфан и ядугар. Теперь все усилия земных цивилизаторов были
под угрозой. Раз кочевники проникли на южную сторону хребта, от Кьолла
и прибрежных городов останутся одни руины, а от их населения - груды
костей.
       - Они примерно здесь. - Тревельян коснулся точки на востоке
горной цепи. - Когда-то я бывал в этих местах, искал сладкую воду в
обличье хишиаггина. Их лагерь между двумя владениями - барона Оммиттахи
и этого... как его...
       - Волосатого Инкагассы, - подсказал Юэн Чин. - Инкагасса давно
скончался от старости и обжорства, но Оммиттаха жив-живехонек. Только
сильно одряхлел.
       Тревельян в задумчивости уставился на карту.
       - Полагаю, Серый Трубач разграбит эти оазисы и, возможно, ряд
соседних. Этому мы не успеем помешать. Чтобы подобраться к Трубачу
и внедриться в его окружение мне нужно дней двадцать. Но главное -
выяснить, как он проник к Подножию Мира... Это тоже требует времени.
       - Отправишься в степь? Ты уверен, что это хорошая идея? -
спросила Энджела Престон. Теперь в ее голосе звучала тревога.
       - Других пока не имеется. Шас-га нашли проход, войско перебралось
в южные предгорья, но в степи остались их женщины, дети, стада и какое-то
количество мужчин - пастухи и воины, не успевшие к общему сбору. Надо
проследить миграцию запоздавших. Очевидно, они будут стягиваться к
проходу в горах.
       - Это можно сделать с помощью спутника, - заметил Юэн Чин. По
правилам ФРИК любой патронируемый мир снабжался сателлитом наблюдения
и межзвездной связи, и на орбите Пекла тоже имелась такая станция.
Тревельян об этом не забыл.
       - Я уже подключился к спутнику, Юэн. Я привез с собой Мозг,
устройство с искусственным интеллектом, и сейчас он анализирует
передвижения групп кочевников. Думаю, к красному закату все будет
завершено. Утром я возьму флаер и вылечу в степь. А сейчас... - Ивар
почесал в затылке. - Кто у вас занимается биопластикой? Мне нужно
сделать лицо и поставить пару имплантов - боевой и дополнительный
медицинский, для быстрой адаптации.
       - Этим я сам займусь, - промолвил Юэн Чин. - Твою плоть, дружище,
я никому не доверю. Таким красавцем тебя изображу! Степные дамы будут в
восторге!
       Этнограф ухмыльнулся, и Тревельян ответил ему кислой улыбкой.
Женщин он любил, но от степных дам, как и от всех прочих обитательниц
Пекла, его слегка подташнивало. Сказать, что они были уродливы, значило
сделать им комплимент, причем весьма изрядный. В его карьере ксенолога
были моменты, когда приходилось странствовать по раскаленным пустыням,
окунаться в ледяные воды, пить жуткое пойло, закусывать инопланетными
червями или чем-то совсем уж противным земному метаболизму, но с такими
неудобствами справлялся медицинский имплант. Однако на женщин - там,
где они попадались - действие импланта не распространялось. Женщин Ивар
предпочитал изящных, симпатичных и, желательно, чистых. Таких, как милая
Анна Кей, с чьим изображением он познакомился на транспортном судне во
время полета к Раване.
       - Пойду подготовлю аппаратуру, - сказал этнограф. - Это не
займет много времени.
       - Подожди. Во время моего отсутствия пусть делами миссии
управляет Энджела. Ты, Юэн, будешь на связи со мной. И еще одно...
Твой практикант Инанту достаточно опытен, чтобы послать его в торговые
города?
       - У туфан, как я тебе сказал, он бывал не раз. Что нужно сделать?
       - Проверить их боеспособность. Городские укрепления, численность
и состав гарнизонов, вооружение и все такое... Заодно пусть поищет шас-га
и выяснит, откуда они взялись. Помнится мне, что у туфан и кьоллов есть
рабы-северяне.
       - Это ему по силам, - сказал Юэн Чин, поднимаясь. Они с Престон
направились к дверям, но у порога Энджела вдруг остановилась и спросила:
       - Что с тобой произошло на пути к Раване? Мы получили сообщение
от Консулата, что ты задержишься в Провале на несколько дней. Были
какие-то неприятности?
       - Нет, - ответил Ивар и насупился, вспомнив о своем потерянном
спутнике и предке, славном командоре Тревельяне-Красногорцеве. - Никаких
неприятностей, Энджи, только сложности... Будет время, расскажу.
       С тихим шорохом сдвинулась дверь, и он остался в комнате один.

                             * * *

       Четвертый этаж башни был жилым. Ниже находились лаборатории,
выше - резервные помещения, а на самом верху - солярий, бассейн и
небольшой цветник. В круглом холле жилого этажа тоже имелись растения -
огромный куст генетически модифицированных пионов. Повинуясь неведомому
для Энджелы ритму, на нем распускались то белые, то розовые, то багряные
цветы, наполняя воздух нежным приятным ароматом. Сейчас куст выбросил
белые бутоны, самые любимые. Энджела остановилась, чтобы полюбоваться
на них.
       В холл выходили восемнадцать дверей от личных апартаментов,
и столько же было в запасе на пятом этаже; при неоходимости штат миссии
можно было увеличить втрое. "Такую группу мне не доверят", - подумала
Энджела. Собственно, нынешний персонал ей не доверили тоже... Обидно!
Хотя справедливо.
       Вздохнув, она направилась в свой жилой отсек. Там, у прозрачной
стены, выходившей на запад, сидел Кафингар Миклан Барахеш, и лучи Ракшаса
золотили его длинные волосы. В его глазах было столько нежности, что
сердце Энджелы замерло.
       Он поднялся и обнял ее.
       - Ты расстроена, моя чатчейни?
       Чатчейни, маленькая пушистая птичка с его родины... Так мужчины-
терукси обращались к возлюбленной. Энджеле нравилось это слово, как и
губы Кафи, искавшие ее губ.
       - Нет, - пробормотала она, задохнувшись от поцелуя, - нет,
милый...
       Конечно, она была расстроена, и Кафи, с присущей терукси
чуткостью, это заметил. Она не справилась, и Юи Сато прислал Ивара...
Не кого-нибудь, а Ивара Тревельяна, словно, не подозревая о том, хотел
напомнить ей о сделанной ошибке. Все могло повернуться иначе, будь она
в те годы уступчивей - возможно, у них с Иваром было бы сейчас пять
сыновей или хотя бы две дочери, как у Исаевых... Но юности присущ
максимализм. Все или ничего! Ничего и не осталось...
       Теплые губы Кафи напомнили ей, что это совсем не так. Улыбнувшись,
она села в широкое кресло у окна, и Кафи, как обычно, устроился рядом.
       - Почему он здесь? Именно он? - спросил Кафингар. Энджела знала,
что его вопрос не продиктован ревностью, ибо терукси не были знакомы с
этом чувством; просто ее возлюбленный понимал - что-то не так.
       - Ивар один из лучших разведчиков Фонда, - произнесла она. -
Не удивительно, что его отправили к нам. Его опыт и решительность...
       Энджела смолкла. Кафи взял ее ладонь, принялся перебирать и
поглаживать тонкие пальцы. Эта ласка успокоила ее.
       - У вашего Фонда много опытных и решительных разведчиков, -
произнес он. - Чем Ивар лучше других?
       - Не лучше, удачливей, - сказала Энджела. - Ты ведь слышал
про Осиер? Слышал, что он отыскал там парапримов?
       - Новую расу, которая, как и мы, занимается прогрессорством?
Да, знаю. Кажется, к ним направили корабль с эмиссаром ФРИК?
       - Направили, но дело не в этом. Подумай, часто ли мы находим
цивилизации чужих?.. Я думаю, для этого нужно особое везенье.
       - Ну, вы нашли нас, - сказал, подумав, Кафингар. - Нашли
чужаков-терукси.
       - Вы не чужаки. - Энджела прильнула к его плечу. - Ты мне не
чужой. Может ли быть иначе?
       Наступила тишина, прерываемая лишь тихим дыханием и звуками
поцелуев. Наконец Энджела прошептала:
       - Я догадываюсь, почему его прислали... я заглянула в архивы
миссии... Он был здесь, Кафи, был! Давно, совсем юным... таким же
стажером, как Инанту... Я об этом не знала. Это случилось после того,
как мы разошлись и очень обиделись друг на друга.
       - Ты и сейчас обижена на него, чатчейни?
       - Нет, конечно, нет! Если на что и обижаться, так на судьбу...
мы были такими молодыми, такими глупыми...
       - К счастью для меня. Вы, земляне, нашли терукси, а я,
недостойный, нашел свою любимую, - с нежностью произнес Кафингар.
Потом спросил: - Значит, Ивар здесь стажировался... И что же дальше?
       - Сейчас, когда мы беседовали в его отсеке, он упомянул, что
знает район у владений Оммиттахи и Кадда, наследника Инкагассы. У него
есть опыт, Кафи, ему знакомы местные условия... и он не раз имел дело
с дикарями... даже с такими жуткими, как эти шас-га... - Голос Энджелы
дрогнул. - Он хочет к ним отправиться. Представляешь, полететь в пустыню
к этим убийцам, этим людоедам! Я такое и представить не могу!
       - У тебя другая специальность, - напомнил Кафингар. - Ты
планетолог.
       - А ты? Ты бы смог?
       Он отбросил прядь волос с плеча и совсем по-земному покачал
головой.
       - Вряд ли. Мое занятие - погодные установки. Вот если бы вы
разрешили устроить небольшой ураган... ну, совсем-совсем крохотный...
       Улыбнувшись, Кафингар Миклан Барахеш махнул рукой.

-----------------------------------------------------------------------

         *) О лоона эо, дроми, кни'лина и других расах Галактики см.
в Приложении.
        **) Эти миссии Тревельяна описаны в романах "Посланец небес"
и "Далекий Сайкат".
       ***) Провал - лишенное звезд пространство, разделяющее две ветви
галактической спирали: Рукав Ориона, где находится Земля, и Рукав Персея
(внешняя ветвь Галактики).
      ****) Биоморф - киборг, искусственное существо отчасти
биологической природы.
     *****) Эти события описаны в романе "Недостающее звено".
    ******) Эстап или ЭСТП (терминология ФРИК) - элемент социального
и технологического прогресса, внедряемый эмиссарами Фонда в примитивное
общество. Например, таким элементом может быть идея о шарообразности
мира или одомашнивании животных, способ выплавки стали или селекция
сельскохозяйственных культур, проект паровой машины или ткацкого
станка. В данном случае речь идет о рыболовном промысле.
   *******) В древнеиндийской мифологии ракшасами именуют демонов.
Асуры, первоначально старшие боги, аналог древнегреческих титанов, со
временем тоже превратились в демонических существ. Равана - могучий и
злобный ракшас, герой ряда древнеиндийских сказаний. К тому же разряду
демонов-полубогов относятся Гандхарв, Хираньякашипа и остальные персонажи.


                        Глава 2. Встречи

       Ракшас, белое солнце, опустился за горный хребет, гигантский
диск красного Асура неторопливо погружался в облака, подсвечивая их
кровавыми лучами. Интервал между закатами двух светил, как и между их
восходами, испытывал прецессию с периодом сто двадцать тысяч лет, и в
отдаленной перспективе ночь на планете должна была исчезнуть, сменившись
чередованием красных и белых дней.
       Когда от Асура остался только алый серпик над пеленою туч и небо
потемнело, Ивар отправился в гости. Далеко идти не пришлось - до дверей
апартаментов Исаевых было ровно двадцать шагов.
       Большая комната носила явный след женской руки: на стенах -
гобелены с изображениями цветущих яблонь и персиковых деревьев, на полу
- ширазский ковер, мягкие оттоманки завалены подушками, восьмиугольный
низкий столик украшен орнаментом, вязью арабских письмен. "Хвала Аллаху,
господу миров", - прочитал Тревельян и, подумав, что вещь, вероятно,
старинная, опустился на диванчик.
       Трапеза была великолепной: водоросли со вкусом грибов, местные
трепанги, тушеные в собственном соку, какая-то рыба из южных морей с
нежным розоватым мясом, таявшем на языке, устрицы величиной с ладонь и
охлажденный фруктовый шербет. Отведав всего понемногу, Тревельян огладил
лицо ладонями и, запинаясь - древнеузбекский он помнил не очень хорошо -
пробормотал благодарность хозяйке дома. Лейла порозовела от удовольствия.
       - О твоих подвигах на Осиере мы наслышаны, из центра нам
послана справка, - произнес Петр. - Но сейчас ты прилетел с Сайката,
верно?
       - Отчасти. С Сайкатской Исследовательской Станции, - уточнил
Тревельян. - Это сателлит, подвешенный над планетой, база комплексной
экспедиции.
       - Кажется, совместный проект с кни'лина? - спросила Лейла. -
Я слышала, там, на Сайкате, две расы враждующих гуманоидов, и ФРИК
желает их развести, переселив одно из племен на другой материк.
       - Ну, моя девочка, до гуманоидов им далеко, это не гуманоиды, а
примитивные гоминиды каменного века. Группа кни'лина начала исследования,
а меня послали ревизором - предполагалось, что я проверю их рекомендации
и подготовлю почву для прибывающей через пару месяцев миссии ФРИК. Дело,
вроде бы, несложное, однако...
       - Однако? - повторила Лейла, когда молчание затянулось.
       Ивар вздохнул.
       - Среди кни'лина начались склоки. Поначалу я думал, что сцепились
кланы похарас и ни, но ситуация была сложнее. Я не сразу врубился, и
многие из них погибли.
       - Погибли!.. - Лейла в ужасе всплеснула руками.
       - Да. Злопамятный народец... Они сводили давние счеты, а на
сайкатских дикарей им было наплевать.
       - Ты в этом не виноват, - молвил Петр.
       - Не виноват, - подтвердил Тревельян. - Но все равно неприятно.
       Он отхлебнул шербета и снова вздохнул. Шербет казался похожим
на один из напитков кни'лина - они были великие мастера по составлению
коктейлей из фруктовых соков.
       - То-то я смотрю, что ты какой-то грустный, - сказал Петр.
- Беспокоишься как там, на станции?
       - Нет. Специалистов кни'лина - тех, кто остался в живых -
заменили, прилетела земная группа, и сейчас там командует Роберт
Щербаков. Он назначен координатором.
       Лейла подлила Ивару шербета, пробормотав:
       - Но все же ты печален...
       - Есть немного. - Тревельян вздохнул в третий раз. - Меня
отправили на Пекло в транспортном корабле, маршрутом через Хаймор и
Горькую Ягоду. Последние прыжки пришлись на Провал, и я очутился у
звезды, не описанной в Атласе. Там была планета... Хтон, как я ее
назвал... дыра дырой, но я решил на нее заглянуть.
       - Почему? - спросила Лейла.
       - Были причины, детка.
       - Авантюрист... - буркнул Петр.
       - Не такой уж авантюрист! Я нашел древние руины, обследовал их,
вступил в контакт с биоморфами Хтона и вызвал боевой корабль. Сейчас
там фрегат Звездного Флота. Полагаю, вслед за ним пришлют большую
экспедицию.
       Темные глаза Лейлы вспыхнули, рот приоткрылся.
       - Там было что-то интересное, Ивар? Очень опасное? - прошептала
она.
       - Опасное? Нет, не слишком. На Хтоне обитали человекоподобные
существа, современные даскинам *) и очень агрессивные. Даскины решили,
что они нарушают мир в Галактике, и расправились с ними. Как именно, я
не готов объяснить... В общем, население вымерло, но остались несколько
киборгов-биоморфов и генетическое хранилище, так что можно клонировать
эту расу. Разумеется, под нашим контролем.
       - Даскины!.. - Глаза Лейлы округлились.
       - Черт побери! - воскликнул Петр, в изумлении уставившись на
Тревельяна.
       - Но это еще не все, - продолжил Ивар. - В разрушенном городе
мне попалась скульптурная группа, изображавшая лоона эо. Четыре существа,
взявшись за руки, стоят на пьедестале из гранита... Я видел такой же
памятник в Посольском Куполе у сервов **) - давно, когда проходил
там стажировку. Серв, показавший мне статуи, заметил: это знак, что мы
здесь побывали... Выходит, когда-то они и до Хтона добрались?.. Но зачем?
Это мертвый мир в бездне Провала! Зачем, почему, с какой целью... Не
спрашивайте меня, я не знаю ответов.
       Супруги переглянулись.
       - Ответы когда-нибудь появятся, - произнесла Лейла. - Сейчас
важнее факты. Найденный тобою древний памятник - большое открытие.
       - Несомненно, - подтвердил ее муж. - Ты можешь гордиться, Ивар!
       - Я горжусь, - сказал Тревельян и опять вздохнул.
       - А почему вид такой тоскливый?
       С кем разделить печаль, если не с друзьями?.. - подумалось
Ивару. Он выпил шербета, откинулся на подушки и произнес:
       - На Хтоне мне пришлось оставить своего спутника. Мой дед...
точнее, мой далекий предок по отцовской линии, командор Олаф Питер
Карлос Тревельян-Красногорцев, погибший когда-то в битве с дроми...
Без него мне как-то неуютно.
       - Теперь я понимаю... твой призрачный Советник... ***)
- кивая темноволосой головкой, протянула Лейла. - Но для чего ты его
оставил на этом Хтоне?
       - Я ведь сказал, что там есть киборги-биоморфы, а у каждого -
целый арсенал боевых роботов. Они враждуют, Лейла! Бьются так, что камни
в песок рассыпаются, песок лавой течет, а лава дымом в воздух уходит!
Бессмысленное, бесконечное побоище... А мой старик - великий полководец!
Он их живо в чувство приведет! Что до меня... ну, я подожду. Закончим с
Серым Трубачом, вернусь на Хтон, проверю, какой порядок дед навел. Да и
этими статуями нужно заняться.
       Петр похлопал Тревельяна по плечу, Лейла с сочувствием
вздохнула, поднялась и принесла чай и блюдо со сладкими пирожками бармак,
приготовленными по древнетатарскому рецепту. Друзья есть друзья, умиленно
подумал Ивар, наворачивая пирожки.
       - Я вам поведал массу интересного, - произнес он с набитым ртом.
- Теперь вы мне что-нибудь расскажите.
       - Например? - поинтересовался Петр.
       - Ну, скажем, про юного стажера Инанту... Что он за парень?
Крепкий? Инициативный? Не пугливый? Есть для него задание... Юэн его
рекомендует, но я хочу и вас послушать.
       - Очень милый мальчик, - сказала Лейла.
       - Этого мало, - заметил Тревельян.
       Петр усмехнулся.
       - Паренек достойный, но авантюрист. Похож на одного нашего
друга-приятеля... Ты заметил, как он на тебя глядит?
       - Заметил.
       - А знаешь, почему? Ты - его герой! Так сказать, эталон и
образец для подражания! Он кристаллы с твоими отчетами до дырок протер!
       Ивар очистил блюдо, запил шербетом и молвил:
       - Приятно знать, что растет достойная смена. Пирожки, кстати,
восхитительные... А что вы про нашего доктора скажете, про Нору Миллер?
Мне показалось, что дама слегка резковата.
       Лейла потупилась, Петр хмыкнул. Затем произнес:
       - Пунктик у нее - хочет записи даскинов расшифровать, собирает
о них информацию. Погоди, разошлют по базам твои материалы об этом
Хтоне, она в тебя вцепится - клещом вцепится, не оторвешь! Очень странная
особа... я бы сказал, однобокая, не как иные. - Тут он ласково поглядел
на Лейлу. - Ни семьи, ни детей, ни друзей, ни даже приличной внешности.
Одни науки на уме.
       - Ясно, - сказал Тревельян. - Таких в старину называли... э-э...
зеленый чулок. Или желтый?.. Ну, не важно. Когда вы летите на свой
остров?
       - Завтра. - Лейла щелкнула пальцами, и из кухонной ниши вылез
маленький робот с новым блюдом пирожков. - Могли бы и сегодня, но очень
хотелось с тобой посидеть.
       - Я это ценю. - Ивар потянулся к блюду и, взглянув на яркие
гобелены, заметил: - В Самарканде сейчас весна... сады цветут, настоящие
яблони... прелесть! Я слышал, у вас там высадили деревья бон с планет
терукси?
       - Высадили, - подтвердил Петр. - Это ты к чему?
       - У терукси тоже красиво, и экология на уровне... Утром я в
отчеты заглянул, в материалы терраформистов. Вроде бы они свои дела
закончили месяца три назад, а все не улетают. Это отдельная команда,
не из ФРИК, так что им здесь торчать?
       Лейла хихикнула.
       - Есть причины...
       - Конечно, есть. Инанту на меня глядел, а Кафингар - на Энджелу...
с обожанием глядел, клянусь Великой Пустотой! Ну, его я понимаю. А коллеги
что же? Что им тут сидеть? Пекло - неприятный мир...
       - У терукси очень развита мужская солидарность, - пояснил Петр.
- К тому же Кафи в их группе старший, а уважение к старшим у них в крови.
Они будут сидеть на Пекле столько, сколько пожелает Кафингар.
       Ивар кивнул, и беседа переключилась на другие темы, на дочерей
Исаевых, их поместье под Самаркандом и воспоминания юных лет. Когда
Тревельян покинул гостеприимных хозяев, была середина ночи; свет в холле
померк, на жилом ярусе царила тишина, и в огромном хрустальном окне сияла
редкая россыпь звезд и плыл зеленоватый диск Гандхарва. Остановившись у
куста пионов, благоухавших сладко и тревожно, он всмотрелся в висевшие
рядом зеркала. Прошло часов шесть, как Юэн Чин запустил процессы
биотрансформации, и внешность Ивара начала меняться: лицо становилось
более узким, словно его сдавливали с обеих сторон, рот и зубы делались
крупнее, кожа - смуглей, а постепенно удлинявшиеся волосы уже достигали
плеч. К утру он примет облик шас-га, воина Белых Плащей или Пришедших с
Края, не столь ужасных видом, как Зубы Наружу. Но так или иначе обличье
у него станет устрашающим.
       Тревельян пощупал импланты: медицинский - под ребрами, и боевой
- в указательном пальце. Кроме того, в плече сидело устройство для
голографических иллюзий, имевшее защитную функцию - обмануть и отпугнуть.
Импланты уже прижились; надавливая на них, он чувствовал лишь упругое
сопротивление мышечной ткани. Почти инстинктивно он коснулся виска, где
прежде сидел кристаллик с личностью командора, и вздохнул, не ощутив
привычной ментальной связи. Дед сейчас командует легионами на Хтоне...
- мелькнула мысль. Мозг, искусственный интеллект, вывезенный с Сайката,
его, конечно, не заменит, хотя помощник он неплохой. Помощник, и только...
Многого ему не хватает - юмора, человечности, тепла...
       Заслышав шорох, Ивар обернулся. Одна из выходивших в холл дверей
сдвинулась, и в проеме маячила тонкая женская фигурка. Свет, падавший
из жилого отсека, пронизывал полупрозрачное одеяние, и платье не скрывало
почти ничего, ни длинных стройных ног, ни мягких очертаний плеч и талии.
Девушка пристально глядела на него. Пряди рыжих волос падали на грудь,
пальцы теребили их, перебирали, в зеленых глазах затаилась лукавая усмешка.
       В горле у Тревельяна пересохло. Цветочный аромат туманил голову,
полумрак, царивший в холле, навевал грешные мысли. Он откашлялся, шагнул
к женщине и произнес:
       - Бессонница, Анна? Одолевают мечты о грохоте вулкана и шорохе
ползущей лавы? Под эти звуки лучше спалось?
       Она сморщила носик.
       - Не люблю спать в одиночестве - по крайней мере в те дни, когда
я без скафандра. Зайдешь?
       Предложение было соблазнительным, но Ивар лишь покачал головой.
       - Мне нужно еще поработать. И потом...
       Девушка перебила его.
       - Работа, работа! Все вы помешаны на работе! Для работы есть
Поднебесный Хребет, и Кьолл, и пустыня, и весь этот мерзкий мирок, а
здесь нужно отдыхать! В этом месте мы не ксенологи и планетологи, не
сотрудники Фонда и не герои-первопроходцы, а просто мужчины и женщины!
       - В общем-то ты права, - ответил Тревельян, поразмыслив. - Но
напомню: я сказал "и потом".
       - А что потом?
       Анна Веронезе раскраснелась и была чудо как хороша. Пару
секунд чувства Тревельяна сражались с сознанием долга. Долг победил.
       - Завтра я собираюсь в степь, и Юэн уже облучил меня в биотроне.
Начались изменения... - Он придвинулся ближе, позволив свету упасть на
лицо. - Неужели ты хочешь проснуться утром и увидеть в своей постели
жуткого шас-га?
       - Это было бы интересно, - заметила Анна. - Насколько я знаю
местную биологию, у шас-га, кьоллов, туфан и так далее все устроено как
у людей. Запах, правда, неприятный... Но ты ведь будешь не настоящим
шас-га, а чистым или хотя бы не очень грязным.
       Она потянулась к Тревельяну, но тот отступил на пару шагов.
       - Очень сожалею, моя прелесть... искуплю при первой возможности...
клянусь своим погребальным кувшином... ****)
       Девушка рассмеялась.
       - Не бойся, я не стану гоняться за тобой по всей башне и будить
уснувших коллег. Я тебя где-нибудь подстерегу... у пальмы или в бассейне.
       - Договорились, у пальмы, - сказал Тревельян, отступая к дверям
своих апартаментов.
       Но Анна, сделавшись вдруг серьезной, пошла за ним.
       - Подожди, Ивар, подожди... Я не за тем тебя поджидала, чтобы
затащить в постель... то есть это не исключается, совсем нет... - Ее
щеки вспыхнули. - Но я хочу спросить...
       - Да? - Ивар остановился.
       - Я восемь лет в системе ФРИК, двадцать месяцев на Пекле, но
у тебя гораздо больше опыта. Скажи, зачем мы здесь? Здесь и в других
мирах, где людям Земли вовсе не место? Какой в этом смысл?
       Хороший вопрос! - подумал Тревельян. Было время, когда он сам
его задавал и, доискиваясь ответа, терзал своих наставников, копался
в старых книгах и современных ученых трудах, спорил с сокурсниками и
учителями. Какой в этом смысл?.. Слишком мягкая формулировка, выбранная
теми, кто опасается спросить иначе: какое у нас право? Почему мы лезем
в жизнь других миров, пусть не столь совершенных, как наш? Кто просил
нас о помощи? Кто выдал мандат на изменение их судеб? И если уж мы этим
занимаемся, откуда известно, что наши усилия - к добру?..
       Это не касалось споров с равными по мощи. Подобные конфликты
разрешали война, или искусство дипломатов, или толерантность и
терпение, но во всяком случае противоборствующие стороны осознавали
ситуацию и могли защититься. Любая звездная цивилизация владела боевыми
флотами, крепостями и сотнями колонизированных миров, мощной технологией,
неисчерпаемым демографическим ресурсом, но главное - самосознанием расы
и исторической перспективой. Собственно, она уже не являлась чем-то
отдельным, обособленным от своих партнеров, а входила в галактический
клуб, существовала в русле межзвездной политики и развивалась с учетом
угроз или благ, проистекающих от соседей. Но те, кто не имел иного оружия
кроме клинка и топора, кто поклонялся небу и солнцу, льдам и камням,
кто жил в нереальном мире, полном богов и демонов - те были поистине
беззащитны. Вести их за собою как детей?.. Но дети-то чужие, и прав
усыновить их нет ни у кого.
       Девушка смотрела на Тревельяна, и ее взгляд был настойчивым
и тревожным. Что я могу ответить?.. - подумал он и произнес:
       - Ты спрашиваешь о том, что не подвластно логическому анализу.
Зачем мы здесь? Какой в этом смысл?.. А есть ли смысл в жизни и в чем
он состоит? С какой целью мы родились и копошимся в этой галактической
ветви, расселяемся среди звезд, деремся то с фаата, то с дроми, то с
кни'лина? В чем смысл нашего существования? Не проще ли, появившись на
свет, сразу вытянуть ножки? Вселенной от этого не холодно, ни жарко, и
в ней не прибавится ни зла, ни добра.
       Анна Веронезе замотала головой. Взметнулись рыжие локоны,
сверкнули изумрудные глаза, рот упрямо сжался.
       - Ты отвечаешь вопросом на вопрос. Это нечестно!
       - А честно задавать мне такие вопросы? Я не господь бог, я
даже не консул Фонда! - Помолчав, Ивар тихо промолвил: - Мы хотим творить
добро. Выходит не всегда, но мы стараемся. Другого ответа у меня нет.
       - Мы творим добро, исходя из собственных понятий, - сказала
Анна. - Вот, например, эти шас-га, что прорвались за хребет... Положим,
ты загонишь их обратно, спасешь побережье и Кьолл, но ведь когда-нибудь
они вернутся! Вернутся, Ивар! Мы закроем один проход, они найдут другой...
или схватят купцов туфан и приплывут на их кораблях в Негерту и Саенси...
или придумают что-то еще... Чтобы избавиться от этой угрозы, ты должен
их уничтожить, как предлагал Кафингар! Но будет ли это благом и добром?
Для Кьолла - разумеется, а для самих шас-га?
       Тревельян пожал плечами.
       - Такие дилеммы возникают постоянно и, разрешая их, мы должны
исходить из конкретной ситуации. Я с тобой согласен: появится другой
Серый Трубач и поведет свои племена за горы... Наша задача - сделать
это вторжение не слишком разрушительным. Мы здесь больше полувека и
все это время занимались Кьоллом и приморскими народами. Теперь нужно
цивилизовать степняков. Возможно, лет через сто, когда шас-га снова
доберутся до Кьолла, они хотя бы не будут людоедами.
       - Большое достижение, - то ли насмешливо, то ли серьезно
сказала девушка и направилась к своей двери. - Спокойной ночи, Ивар.
Когда-нибудь мы закончим этот разговор.
       Тревельян хмуро глядел ей вслед. Вспомнился ему Осиер, где он,
странствуя в обличье местного рапсода, встретил хранителя той планеты
и странной ее цивилизации, вполне архаичной, однако не поддававшейся
усилиям ФРИК. Эта встреча являлась, несомненно, самым важным из его
открытий: чтобы найти собратьев по разуму, неведомый доселе галактический
народ, нужна особая удача. Хранитель был парапримом - так назвали эту расу
на Земле, - и, в сущности, таким же прогрессором, как Ивар и его коллеги.
Но свою задачу он видел в другом: не развивать Осиер ускоренными темпами,
а защитить от внешних воздействий - прежде всего, от землян. Были у него
претензии к Фонду, были! И к Фонду, и ко всей человеческой расе! Может
быть, справедливые?
       Вы настолько обуяны гордыней, сказал параприм, что считаете
вправе явиться в чужой мир и переделывать его по собственному разумению.
Вы занимаетесь этим, уподобляясь богам из ваших собственных легенд.
Ускоряете то, подталкиваете это... Торопите, торопите! Быстрее, еще
быстрее, совсем быстро! Чтобы ваших собратьев здесь и в других мирах
стало больше, стало совсем много, миллиарды и миллиарды! Чтобы всякий
клочок океана и суши были под контролем, чтобы ваши машины плодились
как блохи в собачьей шкуре...
       Что-то еще он говорил, что-то насчет кораблей и оружия, а
потом произнес: быстро и много не значит хорошо. Как следует из вашей
собственной истории, быстрый прогресс не увеличивает счастья.
       Это верно, подумал Тревельян. Верно, если вспомнить, что
творилось на Земле в двадцатом веке, да и в двадцать первом тоже.
       Дверь его отсека сдвинулась, он вошел и встал у прозрачной
стены, глядя на зеленоватый диск, висевший в небе. Лучи Гандхарва тонули
в плотном слое облаков, порождая в них нефритовые отблески, и это было
сказочно красиво. Не хотелось думать о том, что под ними лежат жаркие
безводные равнины, такие огромные, что Гоби, Сахара и все другие древние
пустыни Земли закрыли бы лишь небольшую частицу этих пространств.
       Тревельян стоял, вспоминая слова Петра и Лейлы, заботливо
укладывая в памяти все услышанное: об Инанту, пареньке достойном, но
авантюристе, о Норе Миллер - зеленом или, возможно, желтом чулке, без
семьи, детей, друзей, и даже без приличной внешности, о терукси Кафи,
страстно влюбленном в Энджелу, и его компатриотах. Если добавить сюда
рыжего планетолога Веронезе с ее темпераментом и сомнениями, то кое-что
полезное он о коллегах узнал. Конечно, не из пустого любопытства, а
потому, что старший группы должен знать своих людей - тем более, что он
покинет базу, и что случится тут в его отсутствие, ведомо лишь Владыкам
Пустоты. До сих пор Энджела справлялась, но ситуация теперь другая,
момент опасный, и лучше не спускаться вниз с высот Шенанди. Здесь
надежное убежище, и надо полагать, что Престон и Юэн Чин присмотрят за
коллективом... особенно за Пардини... чтобы не удрал к своим вулканам...
       - Зеркало! - произнес Тревельян, и голопроектор послушно
развернул серебристую поверхность от пола до потолка. Метаморфоза, как
обычно бывает на заключительном этапе, ускорилась, и теперь его лицо
все больше походило на жуткую маску индейского идола: дубленая кожа
с серым пепельным оттенком, растянутая до ушей пасть и зубы как клыки
вампира. Оглядев свою физиономию, Ивар довольно хмыкнул и направился в
кабинет.
       Здесь парила в воздухе огромная белесоватая тарелка. Ее края
свисали вниз тонкими фестонами и колыхались, как у медузы, поверхность
шла буграми и впадинами, и это означало, что Мозг мыслит с особой
интенсивностью. Почему он принимал ту или иную конфигурацию, оставалось
для Ивара загадкой; возможно, еще не привык к своему новому обличью,
и эксперименты с телесными формами его развлекали. Мозг был создан и
запрограммирован кни'лина для управления Сайкатской Исследовательской
Станцией, но после случившихся там трагедий его решили заменить земным
компьютером. Ивар подобрал бесхозное имущество и распорядился, чтобы
искусственный интеллект поместили в корпус трафора, робота-трансформера.
Это было милосердным актом с его стороны - кни'лина не церемонились с
мыслящими устройствами, и Мозг, скорее всего, попал бы на свалку.
       Он выдвинул видеодатчик и приветствовал хозяина бравурной
мелодией. Потом произнес, выбрав для общения сочный баритон:
       - Отлично выглядите, эмиссар. Ваши зубы просто восхитительны!
Они станут еще больше?
       - Поговори у меня! - буркнул Тревельян. - Что с анализом?
Закончил?
       - Да, эмиссар. Сейчас я выбираю для вас подходящих спутников.
       - Не для вас, а для нас. Ты отправишься со мной.
       Наступила пауза. Секунды через три-четыре, что было для
быстродействующего Мозга изрядным временем, он вкрадчиво заметил:
       - Стоит ли брать меня в пустыню к дикарям? На Хтоне мы выяснили,
что в полевых условиях я совершенно бесполезен. Тогда как здесь, на базе,
при обработке поступающей информации...
       - С информацией подождем, - сказал Тревельян. - В пустыне мне
твои извилины не нужны. Там мне понадобится транспортное средство.
       Трафор издал странный звук, похожий на завывание ветра в каминной
трубе.
       - Со всем уважением, эмиссар... Я способен выполнять более
интеллектуальные задачи.
       - Это от нас не уйдет, но есть моменты, когда практика важней
теории. Так что готовься, дружок, в дорогу. Сейчас изучим местность,
потом я лягу спать, а ты свяжись с компьютером базы. Зафиксируй образ
рогатого скакуна и все его повадки. Тебе придется имитировать эту тварь.
       - Слушаюсь, - с оттенком тоски произнес Мозг и развернул карту
северной пустыни. То была огромная территория, протянувшаяся в широтном
направлении на тысячи километров, но населенная редко - все кочевавшие
здесь Очаги шас-га не превышали четверти миллиона. Впрочем, на Пекле
всего-то жили миллиона три, даже считая со зверолюдьми с континента Раху.
       Голографическая схема висела в воздухе и на ней тут и там
горели желтые огоньки. Каждый соответствовал группе шас-га, Очагу или
семейному Шесту, наблюдаемому со спутника, кружившего над Пеклом, с
которым Мозг находился в непрерывной связи. Одни огоньки были неподвижны,
обозначая пункты стоянок, обычно привязанные к колодцам или естественным
водоемам, другие, неторопливо перемещавшиеся, показывали маршруты племен
или отдельных семей, кочевавших в степных просторах. Их мельтешение
казалось таким же хаотическим, как танец молекул в газе, но доверять
первому впечатлению не стоило - анализ маршрутов мог выявить некую
тенденцию, центр притяжения всех или части странствующих по пустыне
групп. Именно это интересовало Тревельяна.
       - На карте данные, полученные со спутника за последние восемь
дней, - сообщил Мозг. - Кроме мобильных объектов показаны стойбища и
лагеря пастухов. Я уберу их.
       Неподвижные огни погасли. Их было сравнительно немного;
остальные, тысячи желтых точек, блуждали в пустыне, вновь и вновь
повторяя свои движения в соответствии с восьмидневным циклом. На первый
взгляд их пляска казалась бессмысленной, но Ивар знал, что люди каждого
Очага обычно кочуют в строго определенном районе, в границах родовых
земель. Раньше вторжения на чужие пастбища приводили к яростным схваткам,
но Серый Трубач покончил с междуусобной борьбой; с виновными и неугодными
он расправлялся сам.
       - Ты выявил какую-то закономерность? - спросил Тревельян, наблюдая
за кружением огней.
       - Да, эмиссар. Часть мобильных объектов локализована в одной
из шестидесяти двух областей, что, вероятно, соответствуют племенным
территориям. Их я тоже уберу.
       Две трети блуждающих огоньков исчезли, но их оставалось
еще достаточно, от полутора до двух тысяч, как прикинул Тревельян.
Маршруты, однако, по-прежнему выглядели непредсказуемыми. Одни шас-га
бродили у северных рубежей огромной пустыни, другие вроде бы пересекали
центральные равнины, третьи сосредоточились на юге, в предгорьях
Поднебесного Хребта.
       - Я сделал выборочную проверку, использовав телескопы спутника,
- сообщил Мозг. - Есть группы воинов, есть такие, что перегоняют стада
или людей - вероятно, женщин, и есть путешествующие. Судя по тому, что
они везут с собой, это кузнецы, чародеи, лекари, мастера, изготовляющие
луки, и тому подобные искусники. Как показал прогноз, большая часть
маршрутов закончится у стойбищ или мест торговли, где встречаются
несколько племен. Все подобные пункты привязаны к водным источникам.
       - Я знаю, - сказал Тревельян. - Дальше.
       - Мной выделены триста девятнадцать объектов, чьи передвижения
имеют общий градиент. Рассмотрим их, - сказал Мозг, и созвездия огней
мгновенно проредились, а цвет их сменился с желтого на красный. -
Показываю прогнозируемые маршруты. Все они ведут к определенной области
горного хребта, геологически стабильной, без явных следов подвижек
планетной коры.
       Из алых точек выплеснули стрелки и потянулись к Поднебесному
Хребту, пересекавшему материк от восточных до западных морей. Затем
Мозг пометил район схождения маршрутов - эта плоскогорье лежало к
северо-западу от пика Шенанди, на изрядной дистанции, и никогда не
посещалась. Во всяком случае, в архиве базы сведений об этом не было,
и картирование местности велось только со спутника. Вероятно, она
считалась не очень интересной и безопасной в тектоническом смысле -
вулканы здесь отсутствовали, зато плоскогорье изобиловало ущельями,
каньонами и пещерами, недоступными для изучения с орбиты.
       Тревельян задумчиво смотрел на алые точки и стрелки, что
тянулись к плоскогорью.
       - Вот куда они идут... любопытно... - пробормотал он. - Ты
можешь определить величину области, к которой двигается вся эта орава?
       - Да, эмиссар. С учетом возможной ошибки - около ста шестидесяти
квадратных километров.
       - Прилично! Месяц будешь шарить среди трещин и пещер в поисках
прохода... если там есть проход...
       - Но у вас, кажется, другие планы? - напомнил Мозг. - Вы говорили,
что хотите присоединиться к группе кочевников, которая идет к проходу и
находится сейчас вблизи гор. Могу предложить четыре варианта.
       - Валяй, - сказал Ивар. - То есть излагай. Я слушаю.
       - Две группы воинов, в каждой около сотни шас-га, достигнут
интересующего вас района через три и пять дней соответственно. Они
двигаются с северо-востока.
       - Не пойдет. Воины обычно злы, голодны, и всякий чужак для них
- еда. К тому же туповаты, много от этих онкка *****) не узнаешь... Нет,
мне нужен кто-то поинтеллигентнее!
       - Есть ремесленник. Делает колокольчики для рогатых скакунов...
мне, наверное, такой тоже придется носить... - печально произнес Мозг.
       - Я выберу тебе самый красивый, - пообещал Тревельян. - Так что
у нас с этим мастером колокольных дел?
       - Он значительно дальше, чем воины. Приближается с севера, будет
в нужном пункте через двадцать-двадцать пять суток. С ним идут помощники
и слуги, восемь шас-га из Людей Молота.
       - Двадцать или больше дней... Столько Серый Трубач не усидит на
месте... - пробормотал Тревельян. - Ну, кто там у нас еще?
       - Колдун. Большоя свита, и в ней шас-га из разных Очагов. Они
идут с северо-запада и окажутся на плоскогорье через десять-двенадцать
суток.
       - Колдун! Вот это годится! - Ивар повеселел. - И время
подходящее, хватит для адаптации! Даешь колдуна!
       - Вы считаете, что у него интеллект выше, чем у колокольного
мастера? - с сомнением вымолвил Мозг. - Мои познания в сфере колдовства
ограничены, так как у кни'лина нет подобных суеверий. Но я справился в
компьютере базы и понял, что колдуны - опасный народ.
       - Бог не выдаст, свинья не съест, - произнес Тревельян на
древнерусском. - Пойду-ка я спать, а ты давай работай. Преображайся
в скакуна.
       - Если позволите, эмиссар... один вопрос...
       - Да?
       - Этот вождь кочевников, Серый Трубач... Странное имя, вы не
находите?
       - Не имя, а титул, - пояснил Ивар. - Взгляни на меня - видишь,
моя кожа сероватого оттенка? Пески пустыни здесь тоже серые, и этот
цвет у шас-га считается священным. Ну, а Трубач... - Разинув пасть, он
испустил трубный вопль. - Так предводитель сзывает воинов на битву, и
чем громче орет, тем больше у него бойцов. Серый Трубач не просто вождь,
он великий властитель, каких в степи давно уже не было. Но мы его
укоротим.
       - Надеюсь, - буркнул трафор и свернул карту.
       Тревельян отправился в спальный отсек, осмотрел, раздевшись,
свое лицо и тело, и остался доволен. Потом включил тихую музыку и
уснул. Приснилась ему Анна, но не рыжий планетолог Веронезе, а юная
Анна Кей, когда-то летевшая на том же транспорте, который доставил
Ивара на Равану. Там была целая галерея голограмм бывших пассажиров,
готовых пообщаться с одиноким странником, и Анна показалась Ивару
приятнее всех - может быть, он даже в нее влюбился. Тридцать два года
назад она отправилась с Ваала на Данвейт вместе с группой экскурсантов,
студентов Ваальского колледжа древней истории. Девятнадцать лет,
нежное светлое личико, белокурые локоны и тонкая изящная фигурка...
Очаровательная девушка! Беседуя с ней Ивар забывал, что, в сущности,
говорит с машиной, с корабельным компьютером, запечатлевшим ее облик
и голос.
       Когда-нибудь он ее разыщет... непременно разыщет... А пока она
являлась в снах, улыбалась Ивару, говорила с ним, но, пробудившись, он
не мог припомнить ни слова.

-----------------------------------------------------------------------

       *) Даскины или Древние - могущественная раса, некогда правившая
Галактикой. Исчезли по неизвестной причине миллионы лет назад (подробнее
см. в Приложении).
      **) Посольские Купола - квартал инопланетных посольств в
лунном городе Кенде, на берегу Моря Дождей, где курсанты Ксенологической
Академии проходят обязательную практику. Первый Купол занимают сервы,
роботы-андроиды дипломатической миссии лоона эо. Древняя мудрая раса
лоона эо придерживается политики изоляционизма и общается со всеми
остальными галактическими цивилизациями с помощью своих андроидов. Их
сервы считаются самыми совершенными мыслящими машинами в Галактике.
     ***) Термином "призрачный Советник" обозначают разумы умерших
людей, запечатленные в памятных кристаллах. Кристалл можно имплантировать
в организм живого носителя, с которым заключенный в кристалле разум
устанавливает мысленную связь. Подобные кристаллы используются в качестве
советников и спутников тех, кто выполняет опасные миссии или обречен, по
роду своих занятий, на долгое одиночество.
    ****) У кни'лина прах умерших хранят в особым образом расписанных
погребальных кувшинах.
   *****) - Онкка - на языке кьоллов "дурак".