Михаил Ахманов

                    ПАТРОНЫ НЕ КОНЧАЮТСЯ НИКОГДА
                                или
                    ЗАПИСКИ ОХОТНИКА НА ВАМПИРОВ


                                    В нынешние времена только ленивый
                                 не пишет про вампиров.

                                    Из статьи репортера В.Разуваева,
                                 опубликованной в еженедельнике "Кровь
                                 нации".

                           Гадючник

       Это был молодежный клуб - не из самых шикарных, но все же не
последняя помойка. Гадючник средней руки: танцы-обжиманцы, "однорукие
бандиты", секс в сортире, выпивка и, конечно, ширево. Когда-то здесь,
в солидном здании на Грузинском Валу, была пельменная, а рядом с ней
- почта и книжный магазин. Теперь вот - клуб "Доза". От почты остались
крыльцо в три ступеньки и прочные двери, от пельменной - неистребимый
запах варева, а от книжного магазина - ничего. Книжный, помнится,
назывался "Светоч" или что-то в этом роде... Недолог путь от света
к тьме!
       Я вылез из "жучка" и расправил плащ, стараясь, чтобы железки
под ним не гремели. Было около двенадцати, но светились только окна
"Дозы". В жилых домах - ни лучика, ни проблеска, подворотни пусты, да
и на улице прохожих не видать - научены горьким опытом и мимо не гуляют.
Кроме Влада, затаившегося у мусорных бачков, никого.
       Клуб заказал мне депутат Булыга, решивший приподнять свой
рейтинг перед выборами. Думаю, окрестные жители всю плешь ему проели.
И то сказать: детишек во двор не выпустишь, при школьниках и бабах нужен
конвой, да и не всякий крепкий мужик уцелеет в этаком соседстве. Даже в
собственной квартире, с решетками на окнах и железной дверью.
       Я не спеша направился к ступенькам. Над ними навис козырек со
световой рекламой: сочная девица пляшет танец живота. Все мигает, сияет,
девка крутит задом и буферами трясет оч-чень завлекательно. И подмигивает,
подмигивает! Мол, заходите, вьюноши, я вам еще не то покажу. Покажет, не
сомневайтесь! Пасть покажет с дюймовыми клыками.
       Влад отлепился от мусорного бака и - бочком, бочком, - стал
приближаться ко мне. Был он во всеоружии: камера за ухом, другая -
на запястье, под курткой и свитером - магнитофоны. Воротник свитера
сильно топорщился - наверняка пристроил на шею серебряный обруч. Я ему
раз двадцать говорил, что это пустая затея, сплошные суеверия, но Влад
непрошибаем. Упрямый осел! Но в прочих отношениях партнер что надо.
Конечно, не Забойщик, тут я не нуждаюсь в помощи, но в моем ремесле
отчетные документы не менее важны, чем проведенная акция. Все из-за
по-по, тварей гнусных и продажных! Отступишь слегка от закона, и
прощай, патент.
       При дверях стоял мордоворот, не инициант-вторичный, а из
прислужников. Голый до пояса, с затейливой татуировкой: на животе -
дракон, а вместо башки у змеюки - оскаленный череп. Патлы длинные, глазки
мутные, и на шее явственный знак, пара красных точек на сонной артерии.
       Он заступил мне дорогу.
       - Куда лезешь, козел? Чего тебе надо?
       - Догадайся с трех раз, придурок, - ответил я и двинул его
в челюсть.
       Глазки у парня закатились, он икнул и рухнул на ступени.
Столкнув его с крыльца, я приоткрыл дверь, вошел и огляделся. Веселье
было в самом разгаре: кто хороводы водит, кто дурью пробавляется, кто
пьет и жрет, кто ловит кайф, улегшись под столом. Марши гремят боевые,
девки пляшут топлесс, на помостах - стриптизерки у шестов, зелень с
подвязок свисает, а пацаны суют еще, чтоб ущипнуть где помясистее. На
нас с Владом - ноль внимания.
       Влад сопел за спиной.
       - Этих видишь? Где они?
       Глаз у меня наметанный, нюх отменный.
       - Бармен и двое у стойки. Случайная парочка, подкормиться пришли.
А справа, у игральных автоматов - хозяева, тоже наши клиенты. Баба с
жетонами, и при ней мужик - тот мордастый хмырь, у занавески... Навар
снимает.
       - Иницианты?
       - Само собой. Первичные нас бы с порога унюхали. - Я прищурился,
выбирая удобную позицию. - Ты вот что, партнер... ты забейся в уголок
и не дыши. Будь наготове.
       - Слушаюсь, сэр. Рад стараться, сэр. Пинта крови за вами, сэр.
       Влад исчез. Мордастый торговался с парнем. Уговорил, откинул
занавеску и потащил куда-то - надо думать, в интимный кабинет. Нравы
здесь простые: если бабок нет, за дурь и жетоны платят натурой. Обычно
стакан кровушки за дозу.
       Я начал протискиваться в чаще потных тел. Народ тут веселился
моложавый, пацаны да девки. Кольца в носу и ушах, пупки проколоты и
болтаются в них всякие фитюльки, зубы и ногти намазаны черным, и в
губах да бровях тоже разное понавешено. Головы у кого бритые, у кого
с петушиным гребнем либо иным сооружением, татуировки во всех обозримых
местах - а их, в виду летнего времени и скудости одеяний, совсем немало.
В своем плаще я, разумеется, выглядел вороном в фазаньей стае, но интерес
к моей персоне был невелик. Меня, как обычно, принимали за по-по, сборщика
дани.
       Протолкавшись к помосту, где извивалась стриптизерка, я ущипнул
ее за мягкое. Тоже привилегия по-по - щипать любые задницы и груди.
       Девица взвизгнула.
       - Слазь, подруга. Хватит бабки сшибать.
       Я столкнул ее прямо в лапы пацанов, крутившихся рядом, и залез
на помост. Обзор с него был великолепный: бармен, две твари у стойки,
крыса с жетонами и пятый хмырь - этот снова появился и стоял сейчас у
игрального автомата. Я ощущал эманацию каждого.
       Тут бы мне призадуматься!.. Хмырь снова в зале, а парень где?..
Тот парень, которого за занавеску утащили?.. Взяли с него стакан -
обязаны выдать жетонами или дурью... Но парня-то нет! Кому его мордастый
хмырь оставил? И зачем?.. Мог бы я порассуждать на эту тему, но, как
говорится, жадность фраера сгубила: пять клиентов, и все - точно на
ладони... Стреляй, не хочу!
       И я выстрелил. То есть сначала достал из-под плаща обрез,
верный мой "шеффилд" с укороченным стволом, вскинул его на уровень глаз
и выпалил.
       П-пах! - негромко сказало ружье, и череп бармена разлетелся
кровавыми клочьями. П-пах, п-пах! - и твари у стойки рухнули на пол.
П-пах! - и баба с жетонами свалилась со стула. П-пах! - и мозги хмыря
забрызгали серым месивом игральный автомат. Стрелял я клиентам в голову
- точнее, между глаз, чтобы клыки уцелели. Кончать вампиров нужно умеючи,
живучесть у них потрясающая, регенерация идет стремительно; бывает, что
после многочисленных ранений они способны расправиться с Забойщиком - даже
иницианты, не говоря уж о первичных. В голову, только в голову, судари
мои! Чтобы мозги полетели фонтаном!
       В зале поднялся рев и визг. Веселье кончилось, народ,
переворачивая стулья и столы, ринулся к выходу, а пяток держиморд - прямо
к моему помосту. Убивать прислужников я права не имел - такие уж законы в
нашей демократической державе. Одному я врезал носком под челюсть, другого
огрел прикладом, а после распахнул плащ и предъявил оставшейся троице свои
игрушки. Были там сюрикены, были метательные ножи, обрезок железной трубы,
цепь с шипастым шаром и, разумется, клинок, добрая японская катана. Это их
отрезвило.
       Бросая на меня злобные взгляды, охранники попятились к дверям.
И правильно сделали: конец пришел их службе. Пять ублюдков валялись
мертвыми, публика разбежалась, и лишь запахи и звуки напоминали о былом
веселье. Пахло пельменным варевом, потом и спиртным, да музыкальный
автомат наигрывал что-то бодрящее. П-пах! Я всадил в него пулю, и музыка
смолкла.
       Я чувствовал себя победителем. Акция прошла как по маслу - ни
лишних трупов, ни больших убытков заведению, даже стекла уцелели. Я мог
рассчитывать на премиальные, хотя, сказать по правде, мой наниматель
Булыга был скуповат. В пустом зале царили тишь и благодать, у потолка
мерно вспыхивали разноцветные огни, и чуть слышно стрекотала камера
Влада. Чистая работа! Красота! За окнами уже слышался отдаленный вой
сирены - к нам торопились по-по. Сейчас составим протокол, подумал я,
приобщим к нему видеозапись и...
       Занавеска в дальнем конце помещения отдернулась. Нечто темное,
похожее на огромного краба с растопыренными клешнями, взметнулось над
полом в стремительном прыжке. Вот и шестой клиент... - мелькнула мысль.
За долю секунды я не успел разглядеть лица и пасти чудища, но в этом
не было нужды - повидал я их хари и зубы во всех возможных ракурсах.
Тварь неслась ко мне со скоростью снаряда, не было времени прицелиться,
я выпалил наудачу и, очевидно, промазал. В следующее мгновение страшный
удар сбросил меня с помоста, ружье отлетело в сторону, и у горла лязгнули
клыки.
       Он промахнулся совсем чуть-чуть - клык оцарапал кожу у сонной
артерии. Мы ворочались среди обломков мебели, он - сверху, я - снизу.
Обрезок трубы впился мне в ребра, ножи и рукоять катаны давили в живот,
но этот мой арсенал был бесполезен - ничего не достать, не ухватить!
Обеими руками я упирался в челюсть монстра, ощущая, как его когти
пронзают плащ и царапают кожу. Он был чудовищно силен - должно быть,
только что напился крови. Как объект питания я его не занимал, не
кровушки моей ему хотелось - он жаждал прикончить врага. Таков инстинкт
у всех первичных, и те, кто может с ним совладать, те самые опасные.
       Этот не смог. Глаза у него были обезумевшие, бессмысленные -
взгляд зверя, не человека. Впрочем, к роду хомо сапиенс он не относился.
В этом разница между преступником и вурдалаком: первый, каким бы он ни был
злодеем, все-таки наш собрат, а для второго мы лишь низшее звено пищевой
цепочки. Примерно как для нас коровы.
       Есть, однако, коровы, и есть бодливые быки. Продолжая упираться
в челюсть левой рукой, я на миг ослабил правую и ударил его в скулу
браслетом, охватившим запястье. Удар был слаб, но пружина сработала,
выпустив под ладонью острое лезвие. Я вонзил его в шею твари, дернул
к себе, перерезав горло, и хватка монстра ослабела. Но он не умер, он
по-прежнему тянулся ко мне жуткой своей пастью, и рана на шее была как
второй рот - огромный, переполненный хлеставшей кровью.
       Я перевернул его на спину, оседлал и, наконец, дотянулся до
катаны. Секунда, и все было кончено. Голова - отдельно, тело - отдельно...
Таких упырей я люблю.
       Пошатываясь, я поднялся и стер с лица кровавую жижу. Затем
сунул руку в карман, вытащил клещи и выломал верхний правый клык. Два
сантиметра... Не самый крупный в моей коллекции, но все же впечатляет.
Острый, белый, похожий на отшлифованный кусочек кварца.
       - Ты не ранен? - послышался голос за моей спиной.
       Я обернулся.
       - Все тип-топ. Драку заснял, партнер?
       - Разумеется. - Камеры Влада тихо стрекотали. Внезапно он
сморщился и с тоской произнес: - Хороша, ведьма! Дает же бог такую
красоту проклятым тварям... Или тут дьявол постарался?
      Я моргнул. Передо мной, на грязном затоптанном полу, лежала
нагая женщина. Маленькие твердые груди с розовыми сосками, тонкий
гибкий стан, длинные стройные ноги и - нелепый штрих! - обрубок шеи
с торчавшим позвонком. Откатившуюся голову окружал ореол черных волос,
с прекрасного лица ушло выражение свирепости, и теперь оно казалось
умиротворенным и спокойным. Лоб высокий, глаза карие, губы алые...
Верхняя в крови - там, где я выломал клык.
       - Где она сейчас? В преисподней? - спросил Влад. - Ты как
думаешь, Петр?
       Поделиться своим мнением я не успел - с грохотом рухнули
входные двери, и в зал ворвалась спецбригада по-по. Не меньше дюжины
легавых - все в бронежилетах с высоким воротом, в тонированных шлемах,
шипастых наплечниках и с автоматами. За боевой командой шагал старый
знакомец комиссар Фурсей из полиции нравов, а с ним чины рангом помельче,
шестерки да эксперты. Рожи у всех были кислые - понимали, что заведение
накрылось, и дохода от этой кормушки больше не предвидится.
       - Так-так, - пробурчал Фурсей, окидывая взглядом помещение.
- Что мы имеем здесь, коллеги? Восемь трупов, а при них - герр Петер
Дойч, наш вершитель правосудия - и как всегда, в кровище... Чувствую,
кто-то расстанется с лицензией!
       - Трупов шесть, и это не люди, - уточнил я. - Мои клиенты!
Проверяйте, пан комиссар.
       Словно подтверждая сказанное, зашевелились два охранника,
которых я приласкал ботинком и прикладом. Комиссар мигнул своим бойцам,
и те, ухватив мордоворотов за ноги, потащили их улицу. Свидетели,
как-никак!
       Застрекотала камера Влада.
       - Прекратить съемку! - гаркнул Фурсей. - Ты кто такой, гнида
недобитая?
       - Как будто вы не узнаете... Разуваев, репортер газеты "Кровь
нации"! - гордо сообщил Влад, выставляя напоказ свой журналистский
значок. - Вы бы полегче, комиссар... Закон о свободе прессы еще не
отменили.
       - В самом деле? - Фурсей поглядел на своих подчиненных, и те
кивнули с мрачным видом. - Ну, тогда снимай, журналюга, но с места не
сходи. И ты, Забойщик! - Это уже мне. - Мертвяков сюда!
       Он харкнул на пол, и бойцы принялись стаскивать к его ногам
покойных. Все это было спектаклем, рассчитанным на идиотов. Фурсей
знал, что правила мной не нарушены, но, как всякий босс из силового
ведомства, хотел продемонстрировать свою власть и крутизну. И оба мы
знали кое-что еще: с этой "Дозы" шел откат в полицию, причем немалый.
Что благодеяние для местных жителей, то для по-по острый нож... Но с
этой проблемой будет разбираться депутат Булыга.
       - Документы! Сюда! Быстро!
       Фурсей подставил ладонь, и я вложил в нее контракт и свой
опознавательный жетон. На жетон он даже не взглянул, впился глазами
в контракт, вычитал имя нанимателя и разом присмирел. Булыга - фигура
видная, член московского ЗАКСа от партии "Чистые руки", противник
Легализации. Такого на арапа не возьмешь!
       - Чистоплюй... - буркнул комиссар с явным разочарованием,
возвращая мне бумаги. - Ладно! Поглядим, кого ты укокошил, мистер Дойч.
       - Исключительно врагов народа, Фурсей-сан, - ответил я.
       - Проверим. Если что не так, я тебе матку выверну. И тебе! -
Он ткнул пальцем в грудь Влада. - Мое слово что банковский вексель!
       - Свобода прессы!.. - пискнул мой партнер.
       - Ма-алчать! Будет тебе свобода и миска баланды впридачу! -
Комиссар свирепо оскалился, сделавшись похожим на вампира. - Медэксперт
и фотограф здесь? Приступайте! А ты, Петренко, пошарь в карманах у
покойничков. Хорошо бы личности выяснить...
       Ставлю еврик против деревянного, что троих комиссар уже опознал,
хоть были они безголовы. Своих кормильцев не забудешь! Но имелись еще
двое у стойки и эта голая красотка из первичных. Ее голову подкатили к
обрубку шеи, и медик, взглянув на зубки красавицы, повернулся ко мне и
с уважением произнес:
       - Первичная! Ловко вы ее успокоили, Дойч... Снести башку одним
ударом! Давно я такого не видывал!
       Щуплый инспектор - должно быть, Петренко, - обшарил мертвецов,
а заодно кассу бармена и столик с жетонами. Главным вещдоком были валюта
и рубли, а также снимки уцелевших челюстей - медик разжимал их особым
ланцетом, фотограф давил на кнопку, и камера тихо жужжала, увековечивая
мои труды. По-по в боевом снаряжении исчезли - должно быть, Фурсей
убедился, что персонально ему ничего не грозит. Трое его сотрудников
сунулись в коридор за занавеской и притащили мертвого парня - голого и
плоского, как выжатый лимон, с отметинами от клыков на шее. Медэксперт
его осмотрел, пожал равнодушно плечами и, поглядев на тело обезглавленной
вампирши, заявил:
       - Обычное дело: он ее трахал, а она сосала кровь. Эта первичная,
а остальные пятеро - иницианты. Никаких претензий к Забойщику, комиссар.
       - Могу собрать оружие, дон Фурсей? - осведомился я.
       - Можешь, ловец божий. - Физиономия комиссара помрачнела. -
Собирай барахло, бери своего недоумка и валите отсюда к едреней фене.
       - Сам туда вали, оборотень в погонах, - прошептал Влад, но очень,
очень тихо. Что до меня, то пререкаться я не стал, вытер клинок, сунул в
ножны и подобрал обрез. Ружье было чистым, как стеклышко, ни запаха дыма,
ни нагара в стволе. Чудесная вещица!
       Кажется, комиссар тоже так считал.
       - Дай-ка сюда! Хочу взглянуть на твою игрушку.
       Не люблю расставаться с "шеффилдом", но как откажешь любопытному
по-по? Я подчинился.
       - Осторожнее, сударь мой. Эта игрушка стоит вашего жалованья за
десять лет.
       Вообще-то обрез я получил в подарок, но Фурсею знать об этом не
обязательно. Ни Фурсею, ни его шестеркам, ни даже Владу. Никому на свете!
Мои отношения с Лавкой - мое личное дело. Впрочем, если и рассказать,
кто поверит?
       Фурсей направил ствол на стойку бара и попытался нажать на спуск.
Ничего не получилось.
       - Где предохранитель? - Он недоуменно прищурился.
       - Нет предохранителя.
       - Не заряжено? Какая-то хитрая блокировка?
       - Заряжено, и никаких блокировок нет.
       Выхватив у него ружье, я послал пулю в игральный автомат.
Рявкнуло, будто гром прокатился, полетели клочья пластика, какие-то
шестеренки и раскрашенная жесть. "Шеффилд" был разгневан - я отдал его
в чужие руки! Ну ничего, отойдет, успокоится...
       Я сунул обрез в кобуру под мышкой, посмотрел на рожи Фурсея и
ошеломленных помощников, и ухмыльнулся.
       - Вот так-то, синьоры. Пуля "дум-дум". Когда нужно - разрывная,
а в прочих случаях - бронебойная.
       - Какого хрена? Морочишь меня?! - взъярился Фурсей.
       - Нет. Просто у нас, Забойщиков, есть свои маленькие секреты.
       Повернувшись, я зашагал к выходу. Влад топал за мной, его камеры
по-прежнему жужжали, так как было им что фиксировать. Запись годилась
не только для телерепортажа или отчета властям, но и как свидетельство
акции - если работодатель захочет с ним ознакомиться. И впереди нас
ждал последний, заключительный аккорд.
       Улица была полна народа - вероятно, все местные обитатели
высыпали из домов. По-по из спецбригады оттеснили их с тротуара, но
люди не рвались громить заведение, не швыряли в окна камни - здесь
была не агрессивная молодежь, а отцы и матери семейств, бабушки и
редкие дедки, дожившие до пенсии. Над толпой стоял гул:
       - Кровопийцы проклятые!..
       - Гады, чмо безбожное!..
       - Вот и нашлась на них управа! Накрыли гадючник!..
       - Булыга-то, наш Сергей Петрович, расщедрился, Забойщика
вызвал...
       - Это больших денег стоит!..
       - Еще бы! Забойщик, это вам не суки из по-по...
       - Сволочи они! Все куплены, от постовых до генералов! Нашу кровь
продают и дачи строют!..
       - Нинку из пятой квартиры помните? Высосали ее...
       - И мальца Андреевых, Лешкой звать...
       - И Веруню... три годика малышке... Родители как убивались!..
       - А наш Сергей Петрович молодец! Другие-то козлы из ЗАКСа пакет
гречки дают да кулек сахара...
       - Петрович, он народный радетель... Если голосовать, так только
за него...
       Влад, не сходя с крыльца, вскинул руки и выкрикнул:
       - Правильно, братья и сестры, за него! Ну-ка хором: спасибо,
Булыга!
       Толпа взревела как стадо жаждущих слонов, дорвавшихся до
водопоя:
       - Бу-лы-га! Бу-лы-га! Спа-си-бо! Бу-лы-га! Бу-лы-га!
       Магнитофоны и камеры впитали народную любовь и благодарность,
заполнив ею магнитные диски. Потом раздался щелчок - Влад отключил
аппаратуру.
       - Хорошие у нас люди, - с довольной улыбкой молвил он. -
Сделаешь им на полушку, а радости на целый рубль.
       - Ну, за полушку мы бы и пальцем не шевельнули, и за рубль
тоже, - откликнулся я.
       - Это гипербола. Фигура речи такая, - сказал Влад и полез в
машину.
       Я вытащил платок, вытер с лица остатки крови, уселся на место
водителя, и мы поехали. Сквозь раздавшуюся толпу по улице Грузинский
Вал, затем темными пустыми переулками - к Садовому кольцу, затем по
Малой Бронной - в Третий Берендяевский проезд... Мой "жучок"-ишачок
машинка невеликая, на двух пассажиров, зато с вместительным багажником
и мощным мотором; при нужде на ладони развернется и сиганет под сто
пятьдесят. Но сейчас я не спешил. Работа сделана, мысль о гонораре
греет душу, мышцы расслабились, мерный рокот мотора навевает сон. Покой
и умиротворение сердец, как любит говорить дьяк Степан... Было, было,
правда, в этой благодати черное пятнышко - вспоминалась мне ведьма, мой
шестой и нежданный клиент. Нет-нет да и мелькнет ее лицо на фоне сонных
улиц, а как мелькнет, так и в груди защемит. Лоб высокий, глазки карие,
губы алые, и верхняя - в крови... Порчу она на меня навести не успела,
в этом я не сомневался. С чего бы ее вспоминать?.. Ни с чего, абсолютно
ни с чего...
       Выбросив ее из головы, я свернул в крохотный дворик и заглушил
мотор.

                           Интермедия 1

       Первый канал российского телевидения, 9 июня, 20.30 вечера.
               Передача из цикла "Они жаждут". Прямой эфир.

       ВЕДУЩИЙ: Сегодня у нас в студии редкий гость, магистр
Гильдии Забойщиков. Хотя этот профессиональный союз широко известен в
нашей стране, его члены, по вполне понятным соображениям, предпочитают
хранить инкогнито. Так что мы не покажем лица нашего гостя и не назовем
его имени. Но телезрители могут обращаться к нему с вопросами по
телефонам... - (Называет номера.) - Однако первые вопросы, пользуясь
правом ведущего, я задам сам. - (Пауза.) - Будьте добры, магистр,
скажите несколько слов об истории создания вашей Гильдии.
       МАГИСТР (голос искажен): История не очень долгая: наш союз
отпочковался от Министерства по чрезвычайным ситуациям двенадцать лет
назад. Это случилось после известных событий, потребовавших новых форм
и способов борьбы с так называемым "вамп-бизнесом". Вернее, с империей
зла, грозящей поработить человечество.
       ВЕДУЩИЙ: Пожайлуста, уточните, что вы имеете в виду под
"известными событиями".
       МАГИСТР: Разумеется, первый демарш Движения Легализации в
Амстердаме.
       ВЕДУЩИЙ: Насколько мне известно, цель Движения состоит в том,
что вампиры пожелали явно обозначить свое присутствие в нашем мире.
       МАГИСТР: Да, это так. Многие тысячелетия империя зла, о которой
я упомянул, была тайной, и мы, нормальные люди, гадали, существует ли
она на самом деле или относится к мрачным фантазиям и страшилкам. Но
теперь нет сомнений в ее реальности.
       ВЕДУЩИЙ: Почему же покровы тайны сорваны именно сейчас?
       МАГИСТР (негромко смеется): Двадцать первый век, уважаемый,
двадцать первый век! Толерантность, политесность, боязнь конфликтов
- по крайней мере, в странах золотого миллиарда! Что прежде делали с
вампирами? В сердце - осиновый кол, по черепу - кувалдой! Или расчленяли
и сжигали! Так было всего лишь век назад... да что там век!.. В недавние
советские времена отправили бы их в секретные лаборатории, чтобы выяснить
причину живучести в целях обороны! И легли бы они под нож вивисектора...
А нынче у нас демократия, и нравы смягчились. Мы теперь часть Европы
и привержены ценностям гуманизма: смертная казнь отменена, эвтаназия
разрешена, наркотики - на каждом углу, однополые браки сделались фактом.
Геи заявляют о своих потребностях... Почему бы не заявить и вампирам?
       ВЕДУЩИЙ: Но согласитесь, это несколько разные потребности.
Геи не пьют кровь и никого не лишают жизни.
       МАГИСТР: А кто вам сказал, что вампиры лишают жизни? Геи
сексуально ориентированы на мужчин, лесбиянки - на женщин, такая у них
потребность. А потребность другой части населения - питаться кровью,
но почему человеческой? Бычья и свиная тоже подойдут... Причины такой
аномалии - те же, что у геев, генетические. Можно ли из-за этого лишать
прав часть населения?
       ВЕДУЩИЙ: Вы утрируете, магистр!
       МАГИСТР: Конечно. К счастью, полная Легализация не состоялась.
То есть они о себе заявили, но мы их права не признали, и убийство
вампира не считается преступлением. Мы убивали это гнусное отродье,
убиваем и будем убивать.
       ВЕДУЩИЙ (после паузы): Смягчение нравов - единственная причина
их легализации?
       МАГИСТР: Увы, нет. Имеется еще одно обстоятельство: количество
вампиров выросло в разы. Как минимум, на порядок, и особенно в России.
       ВЕДУЩИЙ: Это как-то связано с генетикой?
       МАГИСТР: Скорее, с политикой и социологией. Вы знакомы с
"Астральным кодексом" Льва Байкалова?
       ВЕДУЩИЙ: Да, разумеется.
       МАГИСТР: На ряде исторических примеров Байкалов показал,
что число вампиров увеличивается в эпохи смут и бедствий - например,
так было в период Столетней войны. Именно такую эпоху мы переживаем
в России. Скоропалительный крах советского строя привел к обнищанию
массы людей, растлению молодежи, росту преступности и чудовищной
коррупции. Лозунг сегодняшнего дня - обогащайся! Есть деньги - все
позволено! Россия и раньше не страдала от избытка нравственности,
но к прежним мерзавцам добавились новые, те, кто богатеет на взятках,
на спиртном и фальшивых лекарствах, на торговле людьми, наркотиках,
проституции, на разграблении богатств страны. Это питательная среда
для перерождения людей в вампиров - согласно теории Байкалова.
       ВЕДУЩИЙ: Гипотезы Байкалова, позволю заметить. Эти ноосферные
проекции, что внедряются в людей, - факт не доказанный.
       МАГИСТР: Для вас - гипотеза, для меня - теория... Как всякий
практик, я нуждаюсь в идейном руководстве. Байкалов подходит лучше
других. - (Пауза.) - Есть еще вопросы?
       ВЕДУЩИЙ: Да, безусловно. Кроме доморощенных, к нам хлынул
поток кровососов из зарубежья. Говорят, сам Дракула не раз бывал в
Москве и хочет созвать у нас первый Конвент вампиров... Как вы это
объясняете?
       МАГИСТР: Ну, до Конвента дело не дойдет, мы позаботимся...
А что касается потока, то связан он с тем же, с продажностью властей и
охранительных структур, с падением нравственности и вседозволенностью.
Рыба ищет где глубже, человек - где лучше, а вампиры - где безопаснее и
сытнее. В условиях нашей демократии пищи им хватает.
       ВЕДУЩИЙ: Вы что-то имеете против демократии? Вы сторонник
авторитарного режима?
       МАГИСТР: Отнюдь. Просто я считаю, что демократия не может быть
нищей. Эти два понятия так же несовместимы, как война и мир.
       ВЕДУЩИЙ (с печальным вздохом): Возможно, вы правы. Но будем
все-таки надеяться на лучшее, на то, что со временем мы достигнем
процветания и мира.
       МАГИСТР: Vis pacem, para bellum.
       ВЕДУЩИЙ: Простите? При чем тут парабеллум?
       МАГИСТР: Ни при чем. Я сказал: хочешь мира, готовь войну.
       ВЕДУЩИЙ: Хмм... А, латинская поговорка... Может быть, магистр,
перейдем к вопросам телезрителей?
       МАГИСТР: Не возражаю.
       ВЕДУЩИЙ: Пока шла наша беседа, мои помощники отобрали все
наиболее интересное из поступивших звонков, SMS и посланий по мейлу,
которых было... было... О, только из Москвы - пятнадцать с половиной
тысяч! Вот первый вопрос: правда ли, что вампиры обладают каким-то
особым знанием, некой сакральной тайной, которая делает их особенно
сильными?
       МАГИСТР: Чепуха. Наш розыск занимался этой проблемой и ничего
не обнаружил. Уверяю вас: если отрубить кровососу башку, он сдохнет,
и никакие сакральные тайны ему не помогут.
       ВЕДУЩИЙ: Еще один вопрос, явно от пацифиста. Он спрашивает: к
чему такая беспощадная война, к чему взаимная жестокость, если вампиры
могут питаться кровью животных?
       МАГИСТР: Пацифизм в данном случае неуместен. Могут ли вампиры
прожить за счет крови свиней, коров и баранов? Да, могут, но никогда
не согласятся с этим, ибо человеческая кровь для них слаще.
       ВЕДУЩИЙ: И это очень печально. Кстати, вот несколько вопросов,
касающихся их предпочтений. Все ли люди для них одинаковы или нет?
       МАГИСТР: Различия, конечно, имеются. Факторы выбора - возраст
и пол жертвы, ее внешний вид и даже психическое состояние.
       ВЕДУЩИЙ: Психическое состояние?..
       МАГИСТР: Да. Они не просто сосут кровь, но наслаждаются страхом
гибнущего человека. Выбирают тех, кто сознает ужас происходящего особенно
остро, кто молод, здоров и хорош собой. Пожилые люди для них - товар
низкого качества, как и бомжи или нищие. Впрочем, это не дает гарантий
безопасности, хотя они предпочитают молодых. Пик приходится на девочек
и девушек в возрасте от двенадцати до двадцати лет - это, так сказать,
пища для избранных, для кровососов высшего разряда. У недавно обращенных
инициантов запросы скромнее - дети-несмышленыши, старики, недужные...
Никто не гарантирован от нападения.
       ВЕДУЩИЙ: От нападения и, возможно, продажи, не так ли?
       МАГИСТР: Да, продажи. Не секрет, что у нас процветает торговля
людьми.
       ВЕДУЩИЙ: Всвязи с этим еще один вопрос. Наш зритель любопытствует,
какова стоимость девочки двенадцати-тринадцати лет.
       Мрачная напряженная тишина.
       МАГИСТР (говорит глухим от ярости голосом): Ты меня слышишь,
любопытник? Слышишь?.. Я знаю, какой ты породы! И я до тебя доберусь,
ублюдок, приласкаю клинком по темечку! Девчонку захотел?.. Ну, будет
тебе девчонка - сорок пятый калибр, в стальной оболочке! Я тебя, гад
зубастый...
       ВЕДУЩИЙ: Просим извинения у телезрителей. Мы вынужденв прервать
передачу по техническим причинам.