Ахманов Михаил
Вторжение

Lib.ru/Фантастика: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]
  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ахманов Михаил
  • Размещен: 15/12/2006, изменен: 08/04/2008. 56k. Статистика.
  • Глава: Фантастика
  • Сериал Пришедшие из Мрака
  • Оценка: 6.15*49  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Книга 1

  • Михаил Ахманов СЕРИАЛ "ПРИШЕДШИЕ ИЗ МРАКА" Книга 1 ВТОРЖЕНИЕ Пролог. Земля, Москва, Кремль. 3 июня 2088 года Запись событий была короткой - около шести минут с начала атаки до последнего залпа, который уничтожил средний крейсер "Тибурон". На огромном экране, занимавшем всю стену кабинета, взрывались корабли, настигнутые лучевым ударом, как мошки в пламени сгорали истребители, кружились багровые облака раскаленного газа, тонкие, ослепительно яркие плазменные шнуры с хишным упорством терзали броню. Фоном для этой картины служила тьма, расцвеченная искрами равнодушных звезд. Просмотрев запись, сидевший перед экраном человек поднял руку и повелительно щелкнул пальцами. Фильм пустили снова, помедленнее, с комментариями аналитиков, выделявших отдельные, самые мрачные фрагменты. Первый, длившийся двадцать шесть секунд, предшествовал бою: на экране возникли гигантский звездолет, поблескивающий в свете далекого Солнца, девять земных крейсеров, что окружали кольцом чужака, и угловатые аппараты, взлетающие с его поверхности. Десять, двадцать, тридцать... словно пулеметная очередь... Боевые машины расходились двумя веерами выше и ниже плоскости эклиптики, прикрывая цилиндрический корпус звездолета. Он был огромен - судя по возникшей рядом масштабной сетке, пять или шесть километров в длину. С ним не могли сравниться самые крупные базы и орбитальные станции, созданные за последние полвека. Внезапно кольцо земных крейсеров, охватившее пришельца, сделалось подвижным, завертелось, роняя длинные огненные струи; выхлопы дюз тянулись к звездам, затмевая их слабое робкое сияние. Эта карусель стремительно набирала скорость, и кружившие в ней корабли явно готовились к битве: поворачивались орудийные башни, хищно подрагивали стволы метателей плазмы и свомов, в темных каналах ракетных портов отсвечивал металл. Мгновение, и стая серебристых стрелок оторвалась от "Сахалина", самого крупного рейдера флотилии, и ринулась в темноту. Тут же, не прекращая своего кружения, выпустили ракеты "Памир" и "Ланкастер", за ними - "Сидней" и пять других крейсеров. Залп, залп, и снова залп... Стреляли не по машинам пришельцев, по их звездолету, а эта мишень была такой огромной, что миновать ее снаряды не могли. Ракетные залпы стали началом атаки, удар истребителей - ее продолжением. В бортах кораблей раскрылись шлюзы, юркие "грифы" и "коршуны" ринулись в пустоту; их плотное облако, казавшееся в первый миг бесформенным, выхлестнуло четыре острия. Они врезались в строй вражеских машин, и сотни ало-фиолетовых вспышек замелькали во мраке - били из лазеров и свомов. На первый взгляд, сокрушительный удар, но голос аналитика, негромкий и холодный, сообщил, что преимущество на стороне врагов. Их аппараты оказались увертливыми и смертоносными, хоть не имели ни ракет, ни плазменных метателей, ни чего-то подобного лазеру; единственным средством нападения был пучок антипротонов, накрывавший цель с большой дистанции и с убийственной точностью. Его энергия и плотность были настолько огромными, что вызывали аннигиляцию ничтожного количества частиц, плававших в вакууме. "Сидней" был первым среди погибших; широкий багровый язык протянулся от машины чужаков, слизнул три истребителя, ударил в корму, прямо в реактор, защищенный многослойной броней, и крейсер исчез в фонтане пламени. Разлетевшиеся обломки или, возможно, орудия "грифов" накрыли чужой аппарат, но он не взорвался, а стал разваливаться на части, будто разрубленный невидимым клинком. Три другие машины, прорвавшись сквозь заслон "коршунов", атаковали "Ланкастер", две - "Неву"; помимо численного превосходства они выглядели маневреннее и быстрее земных кораблей. Кажется, "Ланкастер" выпустил последние ракеты... Они пропали в темноте, потом мрак отступил перед багряными струями огня, тянувшимися от машин пришельцев. Лучи сошлись на крейсере, в самой середине, но за мгновение до этого "Ланкастер", будто смертельно раненый зверь, успел ударить из плазменных пушек. Там, где потоки плазмы и антиматерии пересеклись, вспыхнула ослепительная звезда, затем рванул термоядерный реактор. Раскаленная туманность возникла на месте крейсера и трех боевых аппаратов, ее края бешено вращались, вытягивались в пространство скрюченными оранжевыми пальцами, словно желая вырвать клочья тьмы. - Пятнадцать секунд до поражения главной цели, - произнес за кадром голос аналитика. - Четыреста семьдесят восемь ракет в трех волнах, совокупная мощность сто тридцать восемь тысяч шестьсот мегатонн. Предполагалось, что их защитные поля не выдержат. Однако... Яростный огонь ворвался в тихий кабинет, заставив вздрогнуть сидевшего перед экраном человека. Мнилось, будто Вселенная, корчась в муках и безмолвных стонах, породила новую звезду и бросила его прямо в жаркое чрево. Фильтры пригасили ее свет, сделали призрачной тенью, но даже так она была страшна. Раскаленные массы ворочались в ее глубине, вспухали на поверхности чудовищными алыми горбами, истончались нитями протуберанцев, бросали во тьму клочья светящейся плазмы; казалось, что мир, еще недавно подобный обсидиану с редкими искрами звезд, вдруг превратился в огненную преисподнюю. В центре экрана раскрылось окно и потянулись кадры событий, параллельных взрыву. "Памир", тяжелый рейдер с экипажем двести двадцать человек, исчез во вспышке пламени, столкнувшись с аппаратом чужаков; эскадрилья "грифов" сгорела в багровом выбросе аннигилятора, рассеялись газовыми облаками "Фудзи" и "Нева", мертвая "Парана" плыла в темноте, распадаясь на части. Но "Сахалин" еще сражался, бил из лазеров и свомов, и в верхнем секторе небесной сферы еще оборонялись "Тибурон" и "Рейн". Рожденная ядерным взрывом звезда, на фоне которой мелькали эти картины, постепенно тускнела, протуберанцы и плазменные волны улеглись, энергия рассеялась в пустоте роями стремительных квантов. Периферийная область уже не слепила глаза, и сквозь ее прозрачное марево виднелся звездолет чужих, неповрежденный и несокрушимый. - Взломать защиту не удалось, - прокомментировал аналитик. - Половина флотилии погибла. Выдвинут резерв: крейсера "Викинг" и "Волга" и адмиральский фрегат "Суздаль". Их истребители пытаются ударить во фланг противнику. - Выждав мгновение, он уточнил: - Эта акция успеха не имела. Экран показал три атакующих корабля, затем на их месте вспыхнуло раскаленное облако, такое же, как поглотившее "Ланкастер"; исчезли "Сахалин" и "Рейн", а с ними - "коршуны" и "грифы"; от грозной карусели могучих машин остался только разреженный газ. Три десятка инопланетных аппаратов висели в пространстве, слизывая багровыми языками редких мошек-истребителей, и за этим заслоном мчался к чужому звездалету "Тибурон", последний крейсер флотилии. Орудия его молчали. В потемневшей броне, с оплавленными башнями и шлюзами, он шел на таран, шел в безнадежную атаку, как воин разбитой армии, не желавший признать поражения. Два чужака лениво развернулись ему навстречу, плюнули огнем, и в темноте вспыхнуло облако плазмы. Внизу экрана вспыхнули и побежали названия погибших крейсеров, вместе с именами капитанов, тактико-техническими данными и численностью команд; траурный список, в котором первыми шли адмирал Тимохин и "Суздаль", флагман флотилии. Двенадцать боевых кораблей, две тысячи в экипажах... Фильм закончился. Некоторое время хозяин кабинета сидел, уставившись в пол и будто размышляя, не просмотреть ли запись снова, потом поднял голову и произнес: - Соедините с Вашингтоном. Срочно. 1. Солнечная система, пространство между орбитами Плутона и Юпитера Корабль Третьей Фазы двигался к желтой звезде над плоскостью эклиптики, от края галактического рукава, где, за флером разреженной туманности, остались Новые Миры. Уже не беззащитные, раз Кораблю с флотом боевых модулей посчастливилось отыскать эту звездную систему, расположенную так удачно и наверняка обитаемую. Кроме этих явных преимуществ, пятая планета, газовый гигант, окруженный роем спутников, возможно несла следы даскинов - точнее, заметной аномалии, связанной с их астроинженерной деятельностью. Пока это являлось не точным знанием, а лишь гипотезой, которую надлежало проверить, и Корабль, сориентировавшись на далекое беловатое пятно, повернул к огромной планете. Этот мир чудовищной величины относился скорее к классу протозвезд, обладавших многочисленными сателлитами; как раз такая ситуация, которую предпочитали Древние. Гиперсветовой привод, позволявший странствовать в Галактике, был отключен, и Корабль плыл на волнах тяготения. Плыл неторопливо, затратив двенадцать циклов времени, чтобы пройти над орбитами внешних планет. Девятая, самая дальняя из них, не представляла интереса - лишенный атмосферы небольшой сфероид, холодный и бесплодный, подходящий только для размещения форпоста с аппаратурой дальнего обнаружения. Восьмая пряталась за желтым светилом, но, если не считать более долгого периода оборота, походила на седьмую; обе являлись крупными телами с массой, на порядок большей оптимальных величин, далекими от солнца и, значит, бедными энергией. Шестая была любопытнее: еще более массивная планета, с четырьмя спутниками и кольцом из глыб космического льда и каменных обломков. Довольно редкий феномен для обитаемой системы; редкий и небесполезный, ибо кольцо могло служить источником разнообразного сырья, начиная от воды, в которой нуждался Корабль, и кончая полиметаллическими рудами. Здесь, однако, разработки не велись. Может быть, ресурсы населенного мира пока что не были исчерпаны, или его обитатели, уже знакомые с электромагнетизмом и трансляцией сигналов, еще не вышли в космос. Не исключалось, впрочем, что они не нуждаются в раздробленной материи кольца, так как в их распоряжении имелся пояс астероидов, лежавший на границе зоны внутренних планет, более близкий и удобный для длительной эксплуатации. Настоящее сокровище, по меркам любой галактической расы! Кладезь руд и минералов, легкодоступных при нулевой гравитации и потому весьма дешевых. Масштаб работ в поясе астероидов мог служить критерием технологического развития местных бино тегари, но с этим вопросом еще предстояло разбираться, как и с артефактом Древних. В данный момент на Корабле фиксировали лишь неразборчивый поток радиосигналов, идущих из обитаемого мира, всенаправленное излучение, слишком слабое для расшифровки. Но этот факт был столь же многообещающим, заманчивым и ценным, как стратегическое положение системы, доступные запасы минералов и аномалия на газовом гиганте. Пожалуй, он был еще важней - ведь никакие ресурсы и артефакты не могли сравниться с наличием разума. Не опускаясь в плоскость эклиптики, Корабль плыл к пятой планете. Пока что она была безымянной, как остальные четыре внешних мира и четыре внутренних, как планетарные спутники, кометы, астероиды, принадлежавшие к свите желтой звезды. Несомненно, у бино тегари имелись названия для всех небесных тел, и вскоре эта информация станет доступной Кораблю и Связке. В обитаемых звездных системах всегда сохраняли автохронные названия, даже такие, которые не выговорить вслух. Бывало, они оставались единственной памятью о расах, не переживших контакта с чужой культурой, вымерших или истребленных. Истребление, впрочем, было вариантом нежелательным, ибо любая межзвездная цивилизация нуждалась в слугах и помощниках. Протозвезда превратилась из светлого пятнышка в большой белесый диск, подернутый желто-серой рябью циклонов. Течения газовых масс в ее атмосфере были хаотичными и быстрыми; они закручивались в воронки, мчались по лику гиганта, дрейфовали от полюса к полюсу. ныряли вниз, к ядру из сверхплотного водорода, и, наконец, рассыпались, таяли, исчезали. Лишь один из вихрей был неподвижен и стабилен. Огромный красноватый эллипс располагался в южном полушарии и занимал его восьмую часть; внутренние планеты, от первой до четвертой, могли утонуть в его пучине всем скопом или по отдельности. Чудовищная аномалия, рожденная не стихийной силой, а мощью и разумом Древних... Корабль отстрелил разведывательный модуль. Эта небольшая капсула управлялась тхо, частично разумным пилотом, подключенным через биоинтерфейс к системе навигации. В сфере наблюдений Корабля было видно, как блестящая искорка стремительно падает к планете, и, одновременно с ее движением, сфера озарилась крохотными огоньками спутников газового гиганта. Четыре из них были крупными, сравнимыми с планетарными телами; мелких насчитывалось больше десяти. Паутина символов, вспыхнувших на экваторе сферы, несла информацию об их размерах, массах и периодах обращения. Тхо, пилотировавший модуль, вдруг что-то забормотал. Как всякий вспомогательный работник он не отличался разговорчивостью, и воспринять его речь вне ментального поля, созданного разумами экипажа, было нелегко. Зато сообщение капсулы, связанной с Кораблем, казалось более понятным: она посылала не звуковую, а визуальную информацию. Символы с численными данными исчезли из сферы наблюдений, огромный белесоватый сегмент протозвезды растаял вместе красным глазом аномалии, зато приблизился один из спутников, третий по величине. Вид его устрашал: багрово-красный, оранжевый, желтый цвета мешались с черным и белым в резкой неприятной дисгармонии, жерла вулканов извергали ядовитые пары и лаву, сетка алых трещин рассекала поверхность, испещренную сотнями кратеров. В недрах этого мира бушевало пламя, и приливные силы протозвезды, чудовищные на небольшом расстоянии, ломали хрупкую корку, вздымая катившийся вдоль экватора огненный вал. Это жуткое зрелище заставило вздрогнуть бино фаата у сферы наблюдений, но только на мгновение. Визуальные данные от модуля шли непрерывно, картины менялись с неуловимой быстротой, огненный мир отдалялся, превращаясь в размытый, окруженный заревом багровый диск, а в стороне от него, почти незаметной тенью на фоне мрака, проявилось нечто бесформенное - крупная структура, будто бы слепленная из комьев темной пыли. Тонкий, пронзительно яркий луч протянулся от нее к разведчику, сверкнула вспышка, и модуль перестал существовать. Изображение в сфере мигнуло, но темный объект был уже опознан оборонительной системой Корабля. Переговоры с ним не велись, переговоры были бесполезны; всякая встреча бино фаата и сильмарри кончалась одинаково - залпом аннигиляторов и распылением в плазму. При равенстве сил подобный исход для тех и других был неизбежен, но в этот раз удача отвернулась от сильмарри: не флот, а одиночный рейдер столкнулся с Кораблем. Сильмарри, впрочем, не пытались скрыться; их коллективный разум не ведал страха уничтожения, а инстинкт - во всяком случае, если дело касалось бино фаата - не оставлял иного выбора, кроме атаки. Корабль сбросил боевые модули - шесть, чтобы блокировать все направления в пространстве и не затягивать схватку сверх необходимого. При перевесе шесть к одному долго она не продлилась; удар аннигиляторов пробил защитные поля сильмарри, полыхнул ослепительный свет, и раскаленное облако газа засияло в пустоте словно новая туманность, которая, по прошествии времен, породит звезду, планеты и, вероятно, жизнь. Иллюзия, одна иллюзия! В масштабе Вселенной масса туманности была величиной ничтожной, а большая часть энергии рассеялась с жесткими квантами. Когда шесть модулей пристыковались к Кораблю, сияние в облаке угасло, и осколки атомов - то, что осталось от рейдера сильмарри - канули в вечную тьму и забвение. На Корабле, однако, помнили о них. То, что чужаки добрались в этот галактический рукав, грозило опасностью Новым Мирам, хотя сильмарри, скорее всего, не строили планов захвата колоний Третьей Фазы. Быть может, их привлекло к желтой звезде длинноволновое излучение, признак цивилизации, использующей радиосигналы; быть может, они собирались исследовать артефакт даскинов или обосноваться в поясе астероидов; быть может, у них имелась какая-то другая цель, совсем непонятная, ибо кто из гуманоидов мог угадать приоритеты и цели мыслящих червей? Но так или иначе они здесь появились, и это стало предупреждением - ведь за сильмарри могли последовать другие. Поспешность была не в обычаях бино фаата, и все же приходилось торопиться. Недолгое время Корабль, окутанный маревом защитных полей, висел у гигантского газового шара, словно размышляя, продолжить ли его исследование или направиться к тому из внутренних миров, откуда шел поток сигналов. Затем мерцание поля поблекло, огромный цилиндр плавно развернулся основанием к звезде, блестящий выпуклый корпус поймал и отразил ее лучи. Волны тяготения подхватили Корабль; он двинулся вперед, набирая скорость, но вдруг застыл, будто бы связанный неодолимыми силами пятой планеты. К ней приближался новый объект. На этот раз совсем небольшой - его масса была гораздо меньше, чем у боевого модуля. 2. Солнечная система, орбита Юпитера. 14 мая 2088 года по времени Земли Кают-компания десантников на "Жаворонке" невелика: восемь шагов в длину, шесть в ширину и высоту. Все предназначенное для еды и отдыха размещалось у стен и было либо плоским, либо узким. Плоские экраны, у которых болтались шлены и привязные ремни, плоские крышки люков, ведущих в коридор и душевую, узкие откидные столы, похожие на полки, узкие стойки раздаточных автоматов. Зато середина помещения оставалась свободной, как и положено по инструкции: никаких помех для продвижения к люку и дальше, в коридор на палубе С. Выскочить, ринуться к шлюзам на красной стене, нырнуть в отмеченный нужным номером и очутиться в своем истребителе. Потом закрывается кокон, и пневматические толкатели выбрасывают суденышко в пустоту... Согласно нормативам, через двадцать семь секунд после сигнала тревоги. Сиденья тоже были узкими, и Павел Литвин едва помещался между подлокотниками. Это означало, что его физические кондиции на пределе - слишком крупных мужчин и женщин в ОКС *) не брали. Во всяком случае, не брали в подразделения и службы, связанные с полетами, поскольку рослый человек с большой мышечной массой нуждался в дополнительном жизнеобеспечении. Больше воздуха, больше воды, больше пищи и кресло попросторнее... К тому же крупные люди не отличались той ловкостью и быстротой, какая необходима в космофлоте и десанте, особенно в условиях невесомости и резко меняющегося тяготения. В Байконурской школе, которую кончал Литвин, рослых и крупных дразнили баскетболистами, и дорога им была одна - в наземные команды и штабы. Он вспоминал об этом всякий раз, когда с трудом втискивался на сиденье. Только один сантиметр роста отделял его от судьбы неудачников, ползающих по земной поверхности. Но сейчас "Жаворонок" находился в свободном полете, сиденья были убраны в стены, и Литвин плавал под потолком, пристегнувшись к ремню безопасности. Тут вполне хватало места, чтобы вытянуть ноги и пошевелить руками без риска наткнуться на чью-то голову или задницу. "Жаворонок", средний крейсер Первого космического флота, нес шестнадцать бронированных амфибий и столько же УИ **) класса "гриф", так что помещение было рассчитана на шестнадцать пилотов-десантников. Но в этом рейсе их осталось четверо, что позволяло наслаждаться необычайным простором в кают-компании и кубриках, а заодно бездельем. Крейсер не находился на боевом дежурстве, не инспектировал шахты на Меркурии или в Поясе Астероидов, не охранял коммуникации между Землей и Луной от нежелательных небесных тел, а выполнял сугубо мирную и скучную работу по установке бакенов. Эти навигационные маяки позволяли ориентироваться там, куда не дотягивался Ультранет, на расстоянии в десять астрономических единиц ***) от Солнца, то есть в пределах сатурнианской орбиты. Эксперты ОКС полагали, что этого хватит на несколько ближайших лет, до начала нового столетия, так как экспедиции к дальним планетам, Урану, Нептуну и Плутону, пока что являлись большой экзотикой и редкостью. Но Сатурн и Юпитер посещали чаще, хотя занимались этим не боевые корабли и десантный корпус, а научно-мсследовательская служба Объединенных Космических Сил и университетские ученые. Считалось, что до промышленных разработок и строительства баз на спутниках еще далеко, но любое подобное мероприятие начиналось так же, как в былые годы золотая лихорадка на Аляске, то есть с установки вешек и столбов. Бакен представлял собой миниатюрную автоматическую станцию на пленочных батареях, отслеживающую свои координаты при движении по гелиоцентрической орбите за Юпитером. У каждого из тридцати маяков были своя частота и скважность излучения сигнала, что позволяло распознать их с полной достоверностью; всенаправленные импульсы повторялись примерно через десять минут, необходимых для накопления энергии. За пару месяцев, прошедших с начала работ, "Жаворонок" установил двадцать восемь маяков и находился сейчас вблизи Юпитера. Вид загадочной планеты внес небольшое разнообразие в жизнь экипажа; всякий, кому не лень, мог любоваться циклонами на ее поверхности и рассуждать о тайнах Красного Пятна. В какой-то мере это скрашивало скудость рациона, тоску по синим небесам и остальные неприятности вроде регулярных учений, которые устраивал Би Джей. Юпитер, во всей своей грозной и мрачной красе, маячил на потолочных экранах. Если сощурить глаза и не прислушиваться к бормотанию Луиса Родригеса, казалось, что паришь на границе атмосферы, не защишенный скафандром и корабельной броней, и красный глаз Пятна тебе с игривостью подмигивает. Какое-никакое, а все же развлечение, думал Литвин, глядя, как над Пятном мчатся белесые тучи. Лучше, чем слушать Родригеса, страдавшего воспоминаниями о женских прелестях на пляжах Акапулько. С латинским темпераментом он толковал об этом в сотый раз, и на лице внимавшего ему Коркорана застыло мученическое выражение. Эби Макнил, которой Луис надоел не меньше, чем Литвину, ускользнула в самый дальний угол и, нахлобучив шлем и смежив веки, слушала музыку. Старинный рэп, судя по тому, как подергивались ее руки. - Девочки, - бубнил Родригес, - какие там девочки, Рихард! Чтоб мне неба не видать! Красотки! Наши мексиканочки, еще из Аргентины и Перу, потом мулаточки из Штатов и вообще американок прорва... Лежишь на песочке и видишь: ноги, ноги, ноги! И все из плеч растут, такие, знаешь, гладкие и смуглые, как... - А груди? - вяло поинтересовался Коркоран. - Груди выше ног мелькают? Или ты лишь до коленок разглядывал? - А как же! Сиськи потрясающие, но между ними и коленками еще есть задницы. А задница, Рихард, это у девушки главное, это как заряд в торпеде. Все на ней держится, и то, что сверху прилепили, и то, что привинчено снизу. Особенно у американок! Посмотришь на такую, и руки сами тянутся, а все остальное... гмм... ну, ты понимаешь... - У нас американка тоже есть, - заметил Коркоран, покосившись на Эби. - Не хуже красоток из Акапулько. - У нее пропорции не те. То есть, я хочу сказать, размеры... - Родригес тоже бросил взгляд на миниатюрную Макнил. - Тощая, рыжая, бледная, а что до задка и сисек... Литвин, оторвавшись от созерцания Юпитера, многозначительно прочистил горло, и Родригес смолк. Потом громким шопотом сообщил Коркорану: - Лейтенант-коммандер проявляет недовольство. Не любит наш коммандер вспоминать, какие буфера и задницы у баб, поскольку службой увлечен. Ну, ничего, ничего... Вернемся, я его проветрю в Акапулько. Там, клянусь реактором, на славян огромный спрос! Там, скажу тебе, Рихард... Изображение Юпитера исчезло, сменившись лицом Иштвана Сабо, офицера связи. Дрогнули полные яркие губы, и в кают-компании прошелестело: - Командир звена десантников в рубку к капитану. Быстро! Синяя готовность. - Хорошо хоть не зеленая, - пробурчал Родригес. - И не красная! - Опять учения, - вздохнул Коркоран, перемещаясь в облюбованный Макнил уголок. Он похлопал девушку по плечу. - Очнись, рыжая! Би Джей припас тебе работу. Щелкнув магнитной застежкой ремня, Литвин прижал к стене подошвы башмаков, оттолкнулся и проскользнул в люк. Коридор на палубе С был достаточно широким, чтобы двое могли разойтись в невесомости, хоть по вертикали, хоть по горизонтали. В стене красного тревожного оттенка у самого пола поблескивали плоские крышки шлюзов с номерами; стена напротив, пол и потолок имели спокойный светло-серый цвет. Восемь люков в серой стене вели в кубрики, каждый на двоих; Литвин устроился с Коркораном, давним приятелем, Макнил и Родригес в этом рейсе куковали в одиночестве. Впрочем, не было секретом, что Рихард иногда наведывается к Эби. Такие неуставные отношения в десанте не поощрялись, однако и не запрещались. Руководители ОКС, люди разумные, понимали, что для борьбы с тоской и одиночеством любые средства хороши. Пулей проскочив до шахты, Литвин ввинтался в нее, поднялся, касаясь ладонями ступеней трапа, на палубу В, где обитал экипаж, а затем на палубу А, командную и навигационную. Тут было попросторнее - если вытянуть руки, до стен не достанешь. По морской традиции, одной из многих воспринятых космофлотом, коридор палубы А назывался шканцами, и здесь проводили торжественные построения экипажа. "Жаворонок" был кораблем постройки 2060-го года, летавшим двадцать восемь лет, то есть посудиной не новой, сменившей два поколения команды, и потому коридор украшали двести с лишним голографических портретов. Капитаны и навигаторы, десантники и пилоты, офицеры инженерной службы, связисты и стрелки строго взирали на Литвина, спешившего на мостик. Он мчался "лунным шагом", отталкиваясь носками от пола и пролетая три-четыре метра в стремительном прыжке. Главное при таком способе передвижения состояло в том, чтобы не врезаться макушкой в потолок - даже в невесомости удар получался чувствительный. Створки овального люка разошлись, он нырнул в рубку управления, зацепился ногой за скобу и доложил: - Лейтенант-коммандер Литвин явился по вашему вызову, сэр! Би Джей Кессиди, первый после бога на борту "Жаворонка", нетерпеливо махнул ему рукой. Шла вахта Прицци, второго помощника, но весь командный состав находился в рубке: сам капитан, и первый помощник Жак Шеврез, и старший навигатор Зайдель, и Бондаренко, глава инженерной секции. Кроме них тут были два вахтенных пилота и молодой энсин ****) Сабо, связист. Прицци и пилоты сидели у пульта, все остальные сгрудились за их спинами. Литвин уставился в большой потолочный экран. Там снова и снова прокручивалась запись: темный провал с россыпью звезд, примерно в направлении северного галактического полюса, затем - внезапный взрыв и заставлявшее прищуриться ослепительное облако раскаленного газа, похожеее на ало-голубую каракатицу с раскинутыми щупальцами. Облако быстро бледнело по краям, таяло в черной космической бездне и, наконец, сливалось с ней, вновь пропуская звездный свет. Эта картина повторялась раз за разом, а на экранах локаторов мелькали цифры: расстояние, координаты, светимость, примерная оценка мощности, дисперсия потока излучения. - В основном жесткие гамма-кванты, - басом произнес Бондаренко. - И очень быстрые - весь цикл занял меньше минуты. - Точно, быстрые, - подтвердил Прицци. - В датчиках уже нормальный фон, локаторы тоже ничего не видят. И в оптике ничего. Пустота! Странно! Шеврез, первый помощник, ухмыльнулся. - Объясняю для непонятливых: столкнулись позитрон и электрон, летевшие на световых скоростях, с динамической массой в две мегатонны. Была бы она больше на сотню порядков, родилась бы новая вселенная... Ну, а старой, вместе с нами, камерады, пришел бы обязательный каюк! - Выходит, повезло нам, Жак, сказочно повезло, - молвил Зайдель, тоже растянув в улыбке тонкие губы. - И нам, и Солнечной системе, и всей Галактике. Правда, верится с трудом в такое столкновение. - Повернувшись к вычислительному блоку, он коснулся клавиш и сообщил: - Вот, глядите! Вероятность процесса примерно десять в минус пятисотой степени. У нас и названий нет для такого числа! - К чему природе названия? - с французской непринужденностью возразил Шеврез. - Природа всего лишь берет позитрон с электроном и... - Заткнитесь, - негромко произнес капитан, и в рубке наступила тишина. - Во-первых, я не поклонник теории Большого Взрыва, *****) а во-вторых, я желаю точно знать, что там случилось. Олафсон, - Би Джей похлопал по плечу пилота, - какая дистанция до этого феномена? - Триста двенадцать и сорок пять сотых мегаметра, командир. - Три часа полетного времени... И ничего в этой точке нет и не было? Ни корабля, ни зонда, ни астероида, ни какой-нибудь паршивой глыбы? Зайдель, проверь! Навигатор влез в кресло перед вычислительным блоком, остальные склонились над экранами, где высвечивались спектральные характеристики потока. Литвин видел лишь спины, обтянутые комбинезонами, темные кудри Шевреза да обширную плешь Бондаренко. Потом услышал голос инженера: - А Жак ведь прав! Спектр такой, будто аннигилировала масса в несколько тонн! Может, камешек к нам завернул из антивещества? Хотя нет... при полной аннигиляции на таком расстоянии нас бы сожгло как тараканов в печке... Но похоже... очень похоже, черт побери! Или аннигиляция, или ядерный взрыв... Юный Иштван Сабо, стоявший рядом с Литвиным, сделал большие глаза и зашептал ему в ухо: - Как ты думаешь, Пол, реактор у нелегала взорвался? И что за нелегал? Тут, под боком у Юпитера? Магометанин или желтый? А может, из нью-луддитов? Литвин покачал головой. Нелепые предположения! Лишь юный возраст и неопытность Сабо оправдывали их. Исламские террористы, Дети Аллаха, Алый Джихад и все другие-прочие, как и нью-луддиты, в космос, к счастью, не летали, а корабли Поднебесной были слишком маломощными, чтобы добраться к внешним мирам. У террористов имелось много занятий на Земле, одно другого интереснее; миниатюрное оружие, вирусы тетрачумы и психотропные препараты давали столько возможностей, что не было смысла в терактах на Марсе или у Юпитера. Что до китайцев, то те, само собой, не отказались бы устроить пакость на рудниках Цереры или в марсианских куполах, однако их флот контролировался орбитальной службой ОКС. Кроме того, хотя в Поднебесной строили термоядерные станции, компактный реактор, пригодный для дальних перелетов, оставался там недосягаемой мечтой. Политика технологического сдерживания Китая была негласной, но весьма эффективной. - Что у тебя, Курт? - раздался голос капитана. - Еще проверяю, сэр, - доложил Зайдель. - Камней в небесах что грязи в болоте... восемьдесят девять тысяч согласно каталогу. - Чей-то корабль? Или зонд? - Это уже проверил - точно нет. Никаких рейсов к орбите Юпитера за последние восемь недель. До того болтался здесь "Коперник" с польскими и шведскими планетологами. Очередные исследования Красного Пятна, экспедиция краковского и стокгольмского университетов. - Может, это "Коперник" и есть? - Вряд ли, сэр. Шесть дней назад, во время сеанса связи с "Барракудой", мы получили информацию о нем. Лоханка благополучно двигается к марсианской станции "Маринер". О нелегальном судне и речи нет, отметил Литвин. Теоретически этот вариант не исключался - крупная межпланетная корпорация вроде "Боинг Космик" или "Нео Полиметалл" могла снарядить корабль или автоматический зонд и отправить его в любую область, сообщив ложные сведения о маршруте и цели полета. Но деньги в таких корпорациях считали хорошо и на пустые затеи не тратили. Большие боссы - не университетские профессора; им интересны залежи руд в астероидном поясе, а не загадки Красного Пятна. Вычислительный блок закончил поиск в каталоге и мелодично звякнул. Зайдель отодвинулся - так, чтобы капитану был виден экран. Потом буркнул: - Ничего, сэр. - Ничего тут нет и быть не может, - произнес Прицци. - Разве что какой-то мелкий камешек... Все ведь не перепишешь! - А если камешек не наш? - пробасил Бондаренко. - Мог ведь извне появиться, и если он в самом деле из антиматерии... - Отставить дискуссию, - прервал его Би Джей, выпрямляясь. - Идем в район феномена и поглядим, что к чему. Зайдель, рассчитай курс, Шеврез, прими вахту у Прицци. Все по боевым постам! - Он наклонился к коммутатору и рявкнул: - Говорит капитан! Зеленая тревога! - Моя задача, сэр? - спросил Литвин. - Выйти в космос и обследовать пространство в радиусе двух мегаметров от корабля. Ищите любые обломки или подозрительное излучение. Если мы что-то заметим на локаторах, вас дополнительно ориентируют. Время начала операции... Курт, когда мы там будем? - Через три часа семь минут, капитан. При ускорении две десятых "же". - Годится. Иди, Пол, - Би Джей подтолкнул Литвина к выходу. - Сбросим вас на подходе, минут за десять. Ждите сигнала! Литвин выбрался в коридор, но не успел доплыть до шахты, как резкий звук сирены всколыхнул воздух. Прогудело трижды, с пятисекундными интервалами - знак, что нужно приготовиться к ускорению. Он ухватился за скобу, расслабился, услышал тихий рокот пробудившихся двигателей, и в тот же момент его потянуло книзу. Пол стал полом, потолок - потолком, а лейтенант-коммандер Литвин уже не был воздушным шариком, но весил целых шестнадцать килограммов. Испытывая приятное чувство сопричастности к вселенской силе тяготения, он ринулся в шахту и скользнул на палубу С. За его спиной с мягким шелестом распахивались люки, раздавался топот, гул людских голосов и резкая отрывистая команда. Экипаж занимал посты по боевому расписанию. * * * Сигнал был подан через два часа пятьдесят минут. Плоские крышки шлюзов с номерами от первого до четвертого бесшумно спрятались в стену, десантники разом присели, будто исполняя акробатический этюд, и, просунув ноги в темные отверстия, прижав ладони к бедрам, скользнули вниз, туда, где в корабельном трюме спали "грифы". Каждый в отдельном крохотном отсеке, будто патрон в пулеметной обойме; восемь машин у левого борта, восемь - у правого. За ними, в носовом ангаре, стояли "симы", танки-амфибии для наземных и надводных операций, именуемые за быстроту и резвость тараканами. То и другое было грозным оружием в арсенале крейсера и, без сомнения, самым умным - ведь им управляли люди. Конечно, не без помощи компьютеров. Широкий гибкий шланг выбросил Литвина прямо в объятия кресла-кокона. Защитная оболочка сомкнулась вокруг груди и плеч, живота и бедер, колен и голеней, оставляя свободными руки и шею; сверху опустился шлем, за ним надвинулся колпак кабины, и в его матовой глубине зажглась сетка целеуказателя. Литвин привычно напряг мышцы левой ноги, затем правой, и "гриф" качнулся туда-сюда в своем гнезде. Он поворочал шеей, подвигал глазами; вспыхнула точка автомеда, отметки ракет, лазеров и многоствольных свомов ******) послушно скользнули по колпаку-экрану. Сейчас, упакованный в пронизанную биодатчиками ткань кокона, подключенный к автопилоту, он составлял единое целое со своей машиной, ощущая ее как продолжение собственного тела, прежде всего конечностей и глаз. Это чувство тоже было привычным, отработанным за девять лет полетов в пустоте и в атмосферах трех планет. - Первый готов, - произнес Литвин и выслушал такие же доклады трех своих подчиненных. Затем коммуникатор буркнул голосом Шевреза: "Катапультирование разрешаю!" - и он слегка шевельнул левой ступней. Раскрылась диафрагма шлюза, поток сжатого газа выбросил "гриф" на сотню метров от корабля, негромко замурлыкал двигатель, и в колпаке, ставшем прозрачным, вспыхнули звезды и появился диск Юпитера - огромный, втрое больше земной луны. Сетка целеуказателя засветилась ярче. Мир в клеточку, шутили пилоты-десантники. Литвин наблюдал, как три серебряные стрелы выпорхнули из шлюзов в облаках белесоватого пара. Родригес, его ведомый, тут же пристроился сзади, Коркоран и Макнил ушли в нижнюю полусферу и описали круг под плоским брюхом "Жаворонка". На его корпусе, ближе к носу, было изображение птицы, но крейсер больше походил на рыбину. На огромную форель, плывущую в темных ночных водах; только антенны локаторов, стволы метателей плазмы да орудийные башни нарушали гармонию плавных очертаний корпуса. За кормой корабля трепетал огненный язык. - "Грифы" в пространстве, - доложил Литвин. - Приступаем к выполнению задания. - Действуйте, - отозвался коммуникатор; на этот раз голосом капитана. Истребители разошлись: пара по спирали вверх, пара вниз. "Жаворонок" из огромной рыбины стал мелкой рыбешкой, потом исчез вообще, превратившись в отметку на локаторе. Отметок было пять - крейсер, три УИ и последний из установленных бакенов, маячивший с краю едва заметной искоркой. Кроме них Литвин не видел ничего - разумеется, если не считать Юпитера и звезд. Но эти небесные тела в данный момент его не занимали. - Первый - второму. Курс - параллельно кораблю, расстояние - один мегаметр. Третий и четвертый, тот же маршрут, но в нижнем секторе. - Понял, - отозвался Коркоран. - Берем нижний сектор, дистанция один мегаметр. Луис тоже подтвердил распоряжение, потом хмыкнул и добавил: - Кстати, об Акапулько. Самые лучшие девочки там - кубинские мулатки-шоколадки. У них, Пол, такие... - "Грифы", не засорять эфир! - рявкнул голос капитана. - Что на локаторах и датчиках? - Ничего, сэр, - сообщил Литвин. - Реликтовое космическое излучение и солнечная составляющая. - Докладывать каждые пять минут. - Слушаюсь, сэр. Литвин инициировал таймер и звуковой сигнал, потом слегка откинул голову, любуясь небесами. Яркие точки звезд сверкали среди пылевых облаков и газовых туманностей, сияла изогнутая дорожка Млечного Пути, в темных провалах таилось неведомое - галактики, свет которых еще не добрался до Земли, черные дыры, нейтронные звезды... Эта картина всегда чаровала Литвина и, будто по контрасту, навевала воспоминания о родном Смоленске; Млечный Путь мнился Днепром, а в очертаниях созвездий тоже проглядывало что-то знакомое: древняя крепость с кирпичными башнями, купола собора, городской театр или дом на улице Гагарина, где обитала их семья. Мать, отец, сестренка с мужем, двое племянников... После каждого рейса он возвращался домой; крутой днепровский бережок был Литвину милее пляжей Акапулько, а что до девушек, то никакие шоколадные кубинки не могли сравниться со смоленскими красавицами. Хотя и шоколадку стоило попробовать - так, для разнообразия. Дон Жуаном Литвин не был, но женским обществом отнюдь не брезговал. Мелодично пропел таймер. Считав показания датчиков, Литвин отрапортовал: - "Гриф-один" - кораблю. В оптике - ничего. На локаторе - ничего. Регистрирую обычный космический фон. - "Гриф-три" - кораблю, - тут же откликнулся Коркоран. - Аналогичная ситуация. Только фон на три процента выше нормы. - Понял. Продолжайте наблюдения. Весьма вероятно, этот рейс на "Жаворонке" был для Литвина последним. Он подозревал, что в штабе ОКС уже заготовлен приказ о повышении в звании и переводе на Третий флот - может быть, на тяжелый крейсер вроде "Барракуды", "Старфайра" или "Сибири". Ничего не скажешь, мощные посудины! Восемь палуб, бассейны, спортзалы, прогулочные галереи и никаких тебе кубриков, у каждого своя каюта... А главное, тридцать шесть УИ, причем не "грифы", которым десять лет в обед, а "коршуны" самой новейшей постройки. Командовать таким десантом было почетно, но расставание с "Жаворонком" вселяло грусть-тоску. Пожалуй, больше он не встретит Рихарда, тихую Эби и болтуна Родригеса... У каждого свой график отпусков, и если они когда-нибудь увидятся, то лет через десять, после отставки. Возможно, их, как ветеранов, не спишут подчистую, а определят в наземную команду, на орбитальную станцию или на Лунную базу ОКС... Но думать об этом не хотелось, хотя салоны на базе были просторные, а кухня выше всяких похвал. Литвин, однако, предпочел бы тесный кубрик и скудный корабельный рацион, лишь бы полеты не кончались. Все дальше и дальше, от Юпитера к Сатурну, от Сатурна к Урану, Нептуну, Плутону и, наконец, в темные бездны, что отделяли Солнце от ближайших звезд... Он вздохнул. Вряд ли эта мечта исполнится за время его жизни. Термоядерный привод разгонял корабли до скоростей, вполне пригодных для путешествия в Солнечной системе, но для экспедиций к звездам требовалось нечто иное. То, что изобретут далекие потомки... Таймер снова звякнул. - "Гриф-один" - кораблю. Все параметры без изменения. - "Гриф-три" - кораблю. Визуально и на локаторе ничего не наблюдаю, но фон вырос на двенадцать процентов. - У нас на пять процентов. Вероятно, подходим к точке взрыва. Это был Шеврез, но тут же раздался голос капитана: - "Грифу-три" и "грифу-четыре". Установите градиент роста остаточного излучения. Иду к вам, вы ближе к эпицентру. "Гриф-один", "гриф-два", следуйте за мной. Дистанция от тридцати до пятидесяти километров. - Понял, - произнес Литвин. - Приступаю к маневру, - сообщил Коркоран. Им с Макнил предстояло покружить в темноте и пустоте, ориентируясь на показания датчиков. Потоки ионизированых частиц и гамма-квантов, рожденные странным взрывом, еще не рассеялись окончательно, и, при известном старании, можно было обнаружить центр феномена. Что-нибудь там да найдется, подумал Литвин, меняя свою траекторию. Если реактор грохнул, будут обломки, а если камень распылили, то прах его еще витает над Юпитером. С камнями ему приходилось иметь дело. Одной из главных задач ОКС была космическая безопасность, то есть защита Земли от интенсивных солнечных вспышек и небесных тел, которые, свалившись на ее поверхность, могли прервать победное движение цивилизации. Среди малых планет имелось около полусотни объектов диаметром от километра до восьми, чьи орбиты пересекались с земной, а энергия возможного столкновения равнялась ста тысячам мегатонн. *******) В 1937 году один из них, Гермес, прошел в восьмистах мегаметрах от Земли, то есть рядом в масштабе Вселенной. Ядерный арсенал и космические корабли были гарантией того, что катастрофы, погубившей динозавров, больше не случится. Чтобы наглядно это продемонстрировать, флот из десяти крейсеров расстрелял одну планетку в астероидном поясе. От той операции у Литвина остались самые яркие воспоминания. Таймер напомнил, что пять минут прошли. - "Гриф-один" - кораблю. Фиксирую рост фона на шестнадцать процентов. Нахожусь в зоне визуальной видимости. На локаторе - ничего. - "Гриф-три" - кораблю. Прошел область трехкратного возрастания фона - видимо, эпицентр. На локаторе - ничего. - Возвращайтесь, "гриф-три". Засек ваши координаты, иду для обследования эпицентра. - Пауза. Потом: - Всем "грифам"! Конфигурация икс-четыре. Это означало, что истребители должны барражировать в арьергарде, расположившись крестом или ромбом; удобная схема для наблюдений за периферией области. Позиция Литвина, командира группы, находилась вверху, если ориентироваться на северный полюс Галактики. Он поднял "гриф" к вершине креста, отслеживая на локаторе машины Макнил, Коркорана и Родригеса; Эби была точно под ним, Луис и Рихард - ниже, слева и справа. Крохотные истребители затерялись в космической тьме, но "Жаворонк" удавалось различить в оптическом визоре: серебристая стрелка с алым факелом за кормой. Затем огонь погас и вспыхнул снова, но теперь пламя било из вспомогательных двигателей, окружая крейсер розовым колеблющимся ореолом. - Тормозимся. Полтора "же", - скомандовал Шеврез. - "Грифам": капитан велел приблизиться на дистанцию пять километров. Литвин ввел коррекцию и двинулся было вперед, но через минуту под шлемом вспыхнула красная метка ошибки. Это казалось удивительным, даже невероятным: при совместных маневрах автопилоты "грифов" получали курсовые данные прямо от корабельного АНК. ********) Однако... - Они от нас уходят, - раздался голос Коркорана. - Не тормозят, а уходят на прежней скорости! Я сплю или наши компьютеры рехнулись? - Спишь, - ввернул Родригес. - Только с кем, хотел бы я знать? Макнил промолчала. Она была на редкость спокойной и молчаливой девушкой. К тому же дисциплинированной: знала, что о причинах задержки с маневром осведомится командир. - "Гриф-один" - кораблю, - произнес Литвин. - Подтвердите команду на торможение. Коммуникатор молчал. Прошла секунда, вторая, третья, потом голос Би Джея рявкнул: - Полная мощность, Шеврез! Дьявольщина, что происходит? - Тормозимся на пределе, капитан. Нас затягивает... - Куда? Там же ничего нет! Ничего, клянусь реактором! Ничего, молча согласился Литвин, бросив взгляд на панель локатора. По курсу "Жаворонка" - вакуум. Три атома водорода на кубический метр. Ни черных дыр, ни белых карликов, ни иных аномалий. - Красная тревога! - вдруг выкрикнул капитан. - Повторяю, красная тревога! Свомы к бою, огонь по моей команде! Свомы были гуманным оружием - конечно, в сравнении с лазерами, метателем плазмы, ядерными снарядами и прочим арсеналом корабля. Рой ледяных кристаллов, летящих с огромной скоростью, превращал в решето броню, скафандры, механизмы и человеческие тела. Однако таких поражающих факторов, как радиация или взрывная волна, в данном случае не наблюдалось; рой очищал строго локальные участки без неприятных последствий. - Может быть, ударим ракетами? - послышался хриплый шопот Шевреза. - Нет. Мы не знаем, что там такое, - пробормотал капитан. - Свомы с первого по шестой, узким пучком, огонь! На панели локатора возникли шесть полупрозрачных пятнышек. Они оторвались от темной стрелы корабля и ринулись в пустоту, пересекая экран. На космической скорости удары крохотных льдинок были мощнее, чем взрыв артиллерийского снаряда былых времен. - Ставим клещи. Приготовиться к атаке, - распорядился Литвин. Его машина передвинулась левее, и Родригес сразу пристроился к ней; Коркоран и Макнил заняли позицию справа, на том же уровне. Расположение "грифов" теперь напоминало готовые сомкнуться клещи. - Кого атакуем, Первый? - спросил Родригес. - Или что? Вакуум? Вопрос был по делу: ничего достойного атаки Литвин не видел. - "Гриф-один" - кораблю. Прошу инструкций. Что... Он не успел договорить, как слабо мерцающее зарево вспыхнуло впереди, затопив, казалось, всю Вселенную. Взвыла сирена, автопилот, перехватив управление, резко дернул суденышко вверх, желая увести из-под удара, и тут же по обшивке забарабанило. Колпак треснул, что-то пронзило левую ногу и руку Литвина, впилось под ребра, и он ощутил, как теплые струйки крови сочатся из ран. Затем огромная тяжесть размазала его по оболочке кокона, и гаснущий разум подсказал: ускорение не меньше пятнадцати "же". Последнее, что он увидел, было корпусом "Жаворонка", пробитым сотнями дыр, из которых, клубясь и превращаясь в белесые снежные хлопья, струился воздух. Погибли, все погибли, мелькнула мысль. От чего?.. Он потерял сознание. ---------------------------------------------------------------------- *) ОКС - Объединенные Космические Силы, международная организация, контролирующая околоземное пространство и космос в пределах Солнечной системы. Создана в 2054 году и подотчетна Совету безопасности ООН. Поглотила такие структуры, как НАСА и военно-космические силы России, США и европейских государств. **) УИ - универсальный истребитель, малый многоцелевой космический аппарат боевого назначения. ***) Астрономическая единица (а.е.) равна 149,6 млн.км, то есть среднему расстоянию Земли от Солнца. В этих единицах расстояние до Юпитера составляет примерно 5 а.е., до Сатурна - 10 а.е., а до Плутона - 39,5 а.е. ****) Офицерские звания в космофлоте приняты в соответствии с англо-американской военно-морской традицией: энсин - первое офицерское звание (мичман), лейтенант-юниор - младший лейтенант, затем лейтенант и лейтенант-коммандер (соответствует капитану), коммандер (соответствует майору или подполковнику), капитан (соответствует полковнику), коммодор - контр-адмирал. Далее идут звания адмирала и адмирала флота. *****) Согласно современным астрофизическим воззрениям Метагалактика возникла в результате Большого Взрыва и последующего расширения образовавшейся при этом материи. Одной из возможных моделей Большого Взрыва является столкновение частицы и античастицы, обладающих почти световыми скоростями и, в силу этого, гигантскими энергией и массой. ******) Свом (от английского "swarm" - рой, стая) - орудие, выбрасывающее большое количество мелких частиц, обычно стальных игл или шариков, которые летят с огромной скоростью. Чтобы не засорять пространство металлом, в космических орудиях используют мельчайшие кристаллики льда, *******) В конце двадцатого века было известно более тридцати таких потенциально опасных астероидов. Их выделяют в особый класс "Apollo objects". ********) АНК - астронавигационный комплекс. 3. Околоземное пространство, Земля и Луна Вспышку вблизи Юпитера зафиксировал астроном Лю Чен, дежуривший у большого телескопа-рефлектора обсерватории "Кеплер". Обсерватория была орбитальной, введенной в строй два года назад, принадлежащей Федерации университетов Европы и Северной Америки. Финансировали ее щедро, и большой телескоп на "Кеплере" был в самом деле большим, с диаметром зеркала сто двадцать четыре метра. Каждый астроном Земли мечтала дорваться до этого инструмента, а тот, кто не мечтал, являлся либо инвалидом, не подходящим даже для полетов в ближний космос, либо круглым дураком без всяких надежд на ученую степень. Была, однако, и третья категория - граждане держав, потенциально опасных для мирового сообщества, коих к новейшим технологиям не допускали. Лю как раз относился к таким нежеланным персонам, будучи китайцем не из СШК или ЕАС, *) а из Шанхая - то есть самым китайским китайцем. Нежелательность его присутствия на "Кеплере" объяснялась многими причинами: тем, что китайцем был каждый четвертый землянин, и тем, что китайская экспансия в обе Америки, Австралию и Сибирь, не говоря уж о Юго-Восточной Азии, считалась явлением угрожающим, и тем, что китайцы, не желая ассимилироваться, упрямо считали Поднебесную центром мира. Так что Джон Э.Брэдфорд, британский астрофизик и директор "Кеплера", мог лишь гадать, какими судьбами Лю Чен попал в его обсерваторию. Но документы у Лю были в порядке, двухмесячный срок стажировки тоже был вполне разумным, так что выпихнуть его в Шанхай до срока никак не удавалось. С профессиональной точки зрения китаец являлся превосходным наблюдателем. Глазастым, хоть глазки были узенькие и косые. Бад Грико, заместитель Брэдфорда, посадил его на контракт с ОКС, согласно которому "Кеплер" отслеживал перемещение астероидов группы Apollo между орбитами Марса и Юпитера. Если такому телу случалось попасть в гравитационное поле гигантской планеты, маршрут его менялся, и потому Юпитер был постоянно в поле зрения земных и заатмосферных обсерваторий. Следить за ним считалось занятием скучным и непрестижным, но сотни астрономов делали это, кормясь дотациями ОКС. И среди прочих - глазастый Лю. Будь он только глазастым китайцем с двухмесячным сроком стажировки, Брэдфорд бы это стерпел. Но его фантазии!.. Эти невероятные домыслы!.. Эта самоуверенность, эти нелепые требования!.. А еще говорят, что китайцы народ прагматичный, не склонный к играм воображения! Физиономия Лю маячила перед Брэдфордом, а сам Лю Чен устроился на жестком сиденье в его кабинете. Очень жестком, но при половинной силе тяжести он мог сидеть на этом стуле день и ночь. Сидеть и талдычить свое. - Это была аннигиляция, сэл. - Звук "р" Лю не выговаривал. - Аннигиляцию вблюзи Юпитела нельзя считать естественным плоцессом. Я пликинул мощность взлыва, сэл. Как вам известно, сейчас ласстояние между Землей и Юпителом шесть и тли десятых астлономической единицы. Чтобы увидеть вспышку на такой дистанции, даже в наш телескоп, мощность должна быть сто мегатонн, не меньше. А она была больше, сэл, намного больше! - Ну, хорошо. - Брэдфорд с обреченным видом кивнул головой. - Вы обнаружили крайне интересное явление, и мы будем с ним разбираться. Проведем расчеты, проанализируем снимки, даже присвоим феномену ваше имя. Чего вы еще хотите, Лю? - Не надо имя. Я скломный человек. Я только хочу, чтобы вы сообщили о моей гипотезе в штаб Объединенных Космических Сил. Еще плезидентам... Плезиденту СШК, плезиденту Лоссии и пледседателю Совета Евлопы. Еще генелальному секлеталю ООН. - А как насчет британского короля и германского канцлера? - с неприкрытым сарказмом поинтересовался Брэдфорд. - Им не надо. Их плоинфолмилуют из Евлосовета. - А в Китай? Почему бы и туда не сообщить? - Китай не блал обязательств по защите Земли от космической углозы. Китай не имеет колаблей клейселского класса. И слава богу, подумал Брэдфорд, а вслух сказал: - Вы сознаете всю... мм... неординарность своей гипотезы? - Почему неолдиналность? Когда-нибудь это должно было случиться. - Когда-нибудь! Лет этак через миллион! Если обратиться к классике, к мнению Шкловского, который доказал... **) - Плостите, сэл, он ничего не доказывал, он высказал гипотезу, котолую нельзя пловелить. А мою можно! Челез несколько дней или челез месяц. Но если мы не будем готовы, когда их колабль достигнет Земли... и если цели их не благолодны, а совсем наоболот... Вы хотите взять на себя такую ответственность? Спор длился уже не первый час. Джон Э.Брэдфорд устало закрыл глаза, помассировал веки и пробормотал: - Чушь! Чушь, ерунда и сущий идиотизм! - Почему елунда? Я видел непонятное явление вблизи Юпитела, похожее на аннигиляционный взлыв, и я говолю, что это инопланетный колабль. Может быть, они включили планеталный двигатель, или взолвали астелоид, или пловели какой-то экспелимент... В любом случае сколо они будут здесь, и лучше, если флот ОКС встлетит их где-нибудь у олбиты Малса. Встлетит и лешит, надо ли допускать их к Земле. Кретин, подумал Брэдфорд. Тупой упрямый косоглазый кретин! Вдруг у него мелькнула новая мысль. Великолепная, вполне достойная британца, ибо британцы всегда считались отличными дипломатами. - Почему вы хотите, чтобы именно я связался с ОКС, ООН и теми высокими персонами, которых необходимо проинформировать? Вы могли бы сами отправить им послания. Да и не только им - в конце концов, для того и существует Ультранет. - Но, сэл, в Ультланете полно всяких лозыглышей! Кто повелит! Я имел ввиду ваше личное облащение и мотивилованный доклад. Вас знают в ОКС и ООН, и ваша научная лепутация... - Вот ею я и не хочу рисковать, - с невинным видом признался Бредфорд. Лю печально приподнял брови. - Вы не хотите сделаться спасителем Земли? - Я с удовольствием оставлю вам эту честь, Лю. Гипотеза ведь ваша, не моя! Если вы обратитесь к прессе и ти-ви, я даже позволю вам назваться сотрудником обсерватории "Кеплер"... - Глаза Брэдфорда коварно сверкнули. - В этом случае я готов подтвердить, что вы работали на большом телескопе, и что в наших архивах имеются снимки с этой загадочной вспышкой у Юпитера, а также полная компьютерная запись. Так что давайте отделим мед от масла: мне - научные материалы, вам - их оригинальный комментарий. Договорились? Понурив черноволосую голову, Лю что-то пробормотал на китайском. Затем произнес: - Договолились. Хотя, конечно, плесса и ти-ви совсем не так солидно, как облащение в ООН и ОКС. На ти-ви полно мошенников, и в плессе тоже. Что им нужно? Сенсации, только плоклятые сенсации! Брэдфорд пожал плечами и, улыбнувшись, уставился на Лю. - Ну так что, мой дорогой? - Не понял, сэл... - Вы пробыли у нас на стажировке лишь неделю. Это с одной стороны, а с другой, вы хотите срочно обнародовать свою гипотезу, так как время не терпит, и корабль чужаков приближается к Земле. Контакты с репортерами потребуют вашего личного присутствия... И что же вы намерены делать? - А, вы об этом... - Лю Чен вздохнул и закивал головой - точь в точь как китайский болванчик. - Что поделаешь! Плидется плелвать мою лаботу в вашем уважаемом учлеждении. Я очень сожалею, сэл... мне выпало ледкое счастье тлудиться под вашим началом и мудлым луководством доктола Глико... Я отплавляюсь на Землю с пелвым челноком, сэл. Лазумеется, с вашего согласия. Джон Э.Брэдфорд озабоченно посмотрел на часы. - Я согласен! Только поторопитесь, дорогой Лю - челнок отправится через тридцать семь минут. Не хотелось бы задерживать вас до завтра. Все же речь идет о спасении Земли... --------------------------------------------------------------------- *) СШК - Соединенные Штаты и Канада; ЕАС - Евро-Азиатский Союз, включающий Россию, Белоруссию, ряд стран Кавказа, Средней Азии и Монгольское губернаторство.

  • Оставить комментарий
  • © Copyright Ахманов Михаил
  • Обновлено: 08/04/2008. 56k. Статистика.
  • Глава: Фантастика
  • Оценка: 6.15*49  Ваша оценка:

    Связаться с программистом сайта.