В камине, под толстым слоем золы, тлел крохотный огонек. Уголья робко перемигивались, но не давали ни тепла, ни света. Весенний день выдался теплым, но к вечеру на замок опустились сумерки, а с ними пришел и холод. В маленькой комнатке, спрятанной на вершине замковой башни, пришлось разжечь огонь - ее хозяин никак не мог согреться. Старая кровь не горячила тело, как бывало раньше, и плоть приходилось бодрить подогретым вином. Сорок пять весен - не так много для мужчины. Но гнет забот лежавший на его плечах состарил человека больше, чем все прожитые годы.
Король Ривастана, Геордор Вер Сеговар Третий, последний прямых потомков благородного рода Сеговаров, отчаянно мерз.
Чадил камин. Его давно нужно было вычистить, и как следует, но слуг в эту комнату не допускали. О ней знали немногие - лишь те, кому король доверял. Вдоль круглых стен, повторявшие формы башни, тянулись ряды стеллажей красного дерева, - его не трогали ни гниль, ни короеды. Резные дверцы плотно прикрывали надежные ячейки и полки. Здесь хранилось бесценное сокровище Ривастана: королевский архив. Переписка с дружественными державами, досье на важных персон собственного государства, история рода, бесценные книги по лекарству и магии, донесения шпионов, просьбы вассалов... Все это хранилось тут - только руку протяни и вытащишь на свет бесценный фрагмент славного прошлого. Или - настоящего. Любой из шпионов соседних государств без колебаний отдал бы правую руку за возможность запустить уцелевшую в этот архив. Многие приближенные самого короля Геордора пожертвовали бы и большим - жизнь и смерть многих из них скрывалась на этих пожелтевших листах. Именно поэтому путь в комнату хранился в тайне. Именно поэтому король Ривастана сидел за столом у нечищеного камина и терпел холод весенней ночи, надеясь лишь на теплое клетчатое одеяло, окутавшее плечи.
На столе горела одинокая свеча. Ее свет не виден снаружи - единственное окно так высоко, что заглянуть в него может лишь случайная птица. Да и та не увидела бы ничего кроме пыльного стекла, что мыли только летние дожди. В комнате царил полумрак, но зажигать масляную лампу король не хотел - он привык к осторожности и не собирался рисковать тайной скромного убежища.
Морщинистая рука с распухшими суставами бережно сжимала пергамент, усеянный кляксами чернил и подсохшей крови. Важный документ, драгоценный - за него заплачено жизнью. И он того стоил.
Геордор отодвинул в сторону опустевший кубок, выточенный из цельного куска горного хрусталя - память о предках, пришедших в эту страну из горного королевства Лодир - с огнем и мечом. Это случилось пять веков назад. Три молодых рода - Сеговар, Битир, Борфейм, не нашли своей судьбы в горах. Слишком тесно стало среди камней, слишком голодно. И тогда северяне спустились в страну землепашцев и крестьян, живших малыми родами, - за теплом и едой. Набег вышел удачным - суровые горцы без труда справились с жителями равнин, сытыми и размякшими. Северяне взяли богатую добычу, честно разделили ее. Можно было возвращаться домой - в холодные каменные объятья Лодира. Но они - не вернулись.
Соблазненные теплом и лаской юга, они остались в краях равнин, чтобы построить новое царство для своих родов. Они не стали ютиться вместе - разошлись в разные стороны и взяли столько земли, сколько смогли. Их вожди основали Ривастан, Тарим и Волдер, ставшими самыми большими и сильными державами мира. Конечно, не сразу. Путь к величию лежал через бесчисленные войны - пришлось сражаться и с землепашцами, и с южными кочевниками, а потом и друг с другом. И с эльфами и гномами, но позже, когда люди, объединившись, заселили леса и долины, раскинувшиеся от северных гор до южного моря... Былые дни. Былая слава. От нее остались сверкающие воспоминания, что угасали вместе с родом Сеговаров, основавших Ривастан - самое большое царство восточного мира.
Геордор, последний из прямых потомков главы рода Сеговар, по праву носящий титул Вер, что на языке северных гор значило просто Вождь, остался в одиночестве. Титул вождя должен был умереть вместе с ним - супруга короля умерла два десятка лет назад, при родах, так и не подарив королевству наследника. Для Геордора не нашлось новой супруги - в роду больше не было зрелых дам крови Сеговаров. После траура монарх погрузился в пучину управления государством, отдавая королевству весь нерастраченный пыл отцовской и супружеской любви.
Ривастан процветал. Король правил крепкою рукой, но мудро, заботясь о благе единственного детища - государства. Страна впервые за три сотни лет, прошедших после войны рас, окрепла, не потеряла старые земли, и получила новые. Получила без крови, благодаря мудрости короля и хитрости его советников - разговорами, выгодными сделками и прочными союзами. За это народ прозвал Геордора Третьего Мирным.
Король знал о прозвище и в тайне гордился им. В те минуты, когда он отрывался от бумаг и осмеливался взглянуть в будущее своего угасающего рода, Геордор утешался именно этим - народным признанием, процветающим Ривастаном, богатыми закромами и крепкими границами. Но там, впереди, царил только холод и мрак, черная пелена упокоения самого Геордора и всего рода Сеговар. Пусть Ривастан велик, но некому передать все великолепие страны. Это печалило Геордора Сеговара, но не останавливало Монарха Ривастана. С вздохом опускал он взор к очередному донесению и погружался в пучины мирских дел, стараясь не замечать обрыва, что придвигался с каждым днем все ближе и ближе. Сейчас Геордор и вовсе его не видел. Пред глазами стояла серая пелена, а от донесения шпиона тянуло смертным холодом, леденящим и без того стылую кровь.
За стеной, скрытой стеллажами, зашуршали. Король оторвал взгляд от пергамента, взглянул в темный угол. На тайной лестнице завозились, сдавлено ругнулись и следом скрипнули несмазанные петли.
-Сир?
Король отложил донесение в сторону, привычно перевернув листок текстом вниз. Придавил кубком.
-Входи, Вильмонт.
Из темного проема меж двух стеллажей выдвинулась широкоплечая фигура и уверено шагнула к столу, в зыбкий круг света. В темноте звездами блеснули начищенные серебряные пуговицы военного мундира.
Вильмонта Бонибора, маршала Ривастана и советника короля, нельзя было назвать стариком - он был всего лишь на год старше короля. Но время обошлось с ним намного суровей, заставив рано обзавестись сединой и ломотой в костях. Ведь в то время, когда молодой принц Геордор еще только учился у отца управлять государством, Вильмонт Бонибор уже водил в атаку кавалерию, отбивая атаки южных кочевников, и шагал по камням во главе отрядов, выбивая из предгорий враждебные рода горцев. Время не пощадило старого воина, наградило его десятком болезней и сотней ран, но проявило удивительное милосердие к разуму. Вильмонт сохранил острый ум и по-прежнему оставался верным слугой короля, прекрасным стратегом и тактиком, его правой рукой. Один из пяти советников монарха, он три десятка лет возглавлял армию Ривастана и пока не собирался на покой.
-Что случилось, Вильмонт? - мягко спросил король, обращаясь к маршалу как к старому другу, а не к подданному.
-Такое важное, что ты поднялся с постели в этот час?
-Я и не ложился, ваше величество, - отозвался маршал. - И только я знаю, как найти вас в это время, сир.
-Восток или запад?
-Восток, сир.
Король вздохнул и прикрыл глаза. Ладонь легла на перевернутый пергамент и вздрогнула. Не сейчас. Это - потом.
-Докладывай, - велел Геордор.
-Наши опасения оправдались, - отозвался маршал. - Тарим и Волдер стягивают войска к нашей границе. Они сговорились, сир. Теперь это известно точно.
-Мы знали это и раньше, Вильмонт.
-Только предполагали, сир. Теперь мы знаем о договоре, что заключили король Тарима и властитель Волдера. Основные силы Волдера движутся к восточной границе. Тарим спешно подтягивает войска. Они решились, мой король. Решились напасть. Осталось совсем немного.
-Сколько?
-Пока это не известно, сир. Это случиться не завтра. Но сейчас середина весны, а лето - удобное время для войны.
Длинные пальцы короля, иссушенные временем, тронули хрустальный кубок - осколок былого величия рода Сеговаров.
-Сколько, - прошептал Геордор. - Сколько нам осталось, Виль?
Маршал тяжело оперся руками о резную спинку стула, давая отдых спине. Монарх соизволил обратиться к нему как к другу.
-Не знаю, - признался он. - Месяц, полтора... Времени мало. Нам нужно перебросить все войска на восток, все, что можно. Вплоть до пограничных гарнизонов - иначе нам не устоять. Сир.
Геордор задумчиво погладил пальцем хрустальный бок кубка, провел по грубой грани - жесткой и острой, как северные скалы. Задумчиво взглянул на тлеющие угли и задумался, прикусив, по детской привычке, нижнюю губу. Прошла минута, другая... Король размышлял. Маршал, следивший за монархом, откашлялся и решился.
-Вы должны отдать приказ, сир, - твердо сказал он. - Наше восточное герцогство - клин между Волдером и Таримом. Они наваляться на него разом - сверху и снизу, сожмут стальными клещами восточное герцогство и раскусят как орех. И тогда на востоке ляжет новая граница - от южных гор до северных. А возле нее окажется огромное войско двух государств. Войско на захваченной территории - с провиантом, с зимними квартирами с захваченными укреплениями. Впереди целое лето. Они сделают это, сир. Нет никаких сомнений.
Король задумчиво смотрел на угли и задумчиво водил пальцем по шершавому пергаменту.
-Сир? - позвал Вильмонт.
Сеговар шевельнул рукой, давая понять, что все слышит.
-Нам нужно стянуть все войска к границе, - повторил маршал. - Если мы заранее организуем оборону и укрепим границы, тогда Тарим отступится. Их армия невелика, намного меньше чем у Волдера. Они выставили всех, кого смогли и если увидят, что мы готовы к удару - побоятся потерять все. А Волдер не решится напасть, потому что в одиночку ему с нами не справиться.
-Гарнизоны вентского герцогства невелики. Успеют ли наши войска добраться до восточных границ?
-Да. Но приказ нужен сегодня, сир. Завтра нужно начать переброску ближайших гарнизонов. А потом отозвать все войска с запада.
-Вильмонт, - тихо позвал король.
-Да, ваше величество?
-Завтра. Утром.
-Сир, приказ нужно отдать сейчас! У меня томятся гонцы в конюшнях, почтари разбудили птиц, все они ждут только приказа. Все должно начаться как можно раньше...
-Завтра, Вильмонт. После совета.
Маршал едва слышно скрипнул зубами и выпрямился, стал ровно, словно перед парадным строем. Отнял руки от спинки стула.
-Да, ваше величество, - отозвался он. - Завтра.
-Можешь идти, Вильмонт, - произнес король. - И постарайся выспаться. Утром, на совете, мне понадобиться твоя светлая голова. И вся твоя верность.
-Да, сир.
-Иди.
Маршал отступил назад, исчезнув из светлого круга свечи. И лишь полностью скрывшись в тени стеллажей, развернулся спиной к монарху и протиснулся в тайную дверь.
Геордор проводил его тяжелым взглядом. Маршал прав - нужно стягивать войска к восточной границе. Но сейчас... Сейчас короля тревожил не только восток. Если бы он только мог отдать это приказ! Но запад тоже нельзя оставлять без защиты. Это послание... Внутри короля заворочался ледяной червячок. Геордор знал - близится новая угроза. Темная волна, еще не видимая, но уже осязаемая. Война на востоке - беда, но беда понятная и оттого не столь страшная. Но вести с запада... Неизвестность страшит больше прямой угрозы. Кинжал, спрятанный в рукаве, опаснее обнаженного меча.
Кубок снова перекочевал на угол стола. Король перевернул пергамент, коснулся шероховатого кровавого пятна и задумчиво потер его пальцем. Потом Геордор Третий тяжело поднялся из продавленного кресла с высокой спинкой и подошел к камину. Взялся за неприметный кожаный шнурок и дернул его два раза. Потом вернулся к столу, закутался в одеяло и уставился на искорки в углях. Оставалось только ждать.
***
-Ваше величество?
Геордор вздрогнул и попытался открыть глаза. Слипшиеся веки, набрякшие от недосыпания, неохотно распахнулись, заставляя отступить тяжелый сон.
Стол. Догорающая свеча. Потухший камин, пергамент, кубок... Король резко повернул голову.
-Кто это там? - резко спросил он, страшась увидеть костлявую тень в черном капюшоне.
-Это я, сир. Вы звали меня?
Из темноты появилась знакомая фигура с непокрытой головой, и король вздохнул с облегчением. Его время еще не пришло. Не сейчас.
-Здравствуй, Эрмин, - сказал он. - Садись.
Долговязый северянин неслышно скользнул к стулу, и аккуратно присел на самый краешек. Его не обмануло теплое приветствие. Ночной гость знал, что его вызвали по делу, а не для дружеской беседы. Он молча смотрел на монарха, ожидая приказа. А Геордор смотрел на него. Гладкое лицо, не знавшее бритвы брадобрея, нос с горбинкой, похожий на клюв птицы, белые длинные волосы и небесно голубые глаза. Настоящий северянин. Кровь древних родов нельзя ни с чем спутать. И лишь глаза... Холодные птичьи глаза, чей зрачок умел превращаться в черную щелку, говорили о том, что перед монархом не просто один из потомков древних родов. Чья кровь в нем проснулась? Сеговар, Битир, Борфейм? Какая разница, Геордор знал, что Эрмин предан ему душой и телом. Единственный советник, о ком почти никто не знает. Не правая рука короля, и не левая. Не меч и не магия. Это шестое чувство, тайное оружие. Это его кинжал, притаившийся в рукаве, верный и надежный.
Геордору исполнилось двадцать лет, а этому светловолосому мальчишке едва десять, - тогда и родилась эта верность. И доверие. Принц спас мальчишку. Вырвал из рук королевских магов отца, помог избежать участи худшей, чем смерть, и сумел отстоять решение, впервые серьезно поссорившись с отцом. И это окупилось сторицей, хоть и оставило неизгладимый след на сердце будущего короля и в глазах будущего советника. Неприятные воспоминания.
-Я прочитал, - буркнул король, кутаясь в одеяло. - Ты можешь сказать толком, что там происходит, Эрмин?
Граф Эрмин, единственный наследник полузабытого рода де Грилл, впавшего в немилость у предыдущего монарха, ревностно охранявший тайну своего происхождения и сотни тайн монарха, на этот раз не стал таиться. Ответил честно:
-Не знаю, сир.
-Мало мне проблем на востоке, - ворчливо заметил король, - так и запад проснулся. Ну, что ты можешь сказать? Почему молчат твои люди?
-И опять я скажу - не знаю, мой король.
-Скажи то, что знаешь, и прекрати испытывать мое терпение, Эрмин!
-Простите, сир. Я только что проснулся и еще...
-Пустое, - смягчился король. - Оставь извинения. Говори о деле.
-Положение ухудшилось, милорд. Дарелен пробудился, вампиров становиться все больше и больше. Граница кишит ими как дворовый пес блохами. Мои связи в Дарелене потеряны. Пограничная стража не отвечает. От таможенников из Сагема нет вестей третий день. Такое впечатление, сир, что Дарелен готовится нас атаковать.
-Упыри, - буркнул король. - Давно нужно было их прижать. Неужели они все выбрались из проклятого замка и расползлись по округе?
-На первый взгляд это так, сир. Но скажу больше - я никогда не знал, что в Дарелене столько Вампиров. Судя по донесениям их в десять раз больше, чем мы предполагали. Речь идет не только о родне самого старого графа и наследных родах. Среди простых крестьян и горожан их тоже немало. Кажется, где-то разверзлись врата подземного царства и к нашим границам хлынула нечисть, что таилась во тьме сотни лет. Это настоящее нашествие, сир. Дарелен, похоже, пал под этим натиском и окончательно потерян. Боюсь, милорд, следующий черед - наш.
-Проклятье, - выдохнул король, мрачно разглядывая кубок. - Неужели они договорились с Волдером? Колдуны могли вполне сойтись с упырями. Если сейчас Дарелен ударит нам в спину, то нам не устоять. Думаешь, они решаться напасть на нас - открыто, в честном бою?
-Не исключено, сир. Но вряд ли. К сожалению, я потерял связь с западными границами и не могу сказать, что происходит. Но пока упыри проникают на нашу территорию тайком. Это нужно пресечь, сир. Жестоко и быстро. Пока еще есть время.
Геордор протянул руку, взял давно остывший глиняный кувшин и наполнил кубок густым вином, что жгуче пахло гернийскими пряностями. Сделал большой глоток. Поморщился.
-А ты знаешь, что твориться на востоке?
-Да, сир. Близится война.
-Ко мне приходил Вильмонт. Он уверен, что мы можем избежать войны, перебросив все войска на запад. В том числе и восточные гарнизоны. Что думаешь?
-Может быть, - согласился граф и в его птичьих глазах отразился огонек свечи. - Тарим может отступить.
-Так ты согласен, что нужно отозвать войска?
-Не знаю, сир. Так мы оставим западную границу без защиты и упыри...
-Вцепятся в наш бок, как собаки в оленя подранка, - с горечью бросил Геордор. - Что они сделают, Эрмин? Можем ли мы рисковать, оставляя без защиты границу с Дареленом?
-Не знаю, сир.
-Сегодня ты не в себе, Эр. Раньше я редко слышал от тебя такие слова, - с неудовольствием заметил король, прикладываясь к кубку.
-Простите, меня, сир. Настали тяжелые времена для тайных советников. Их советы больше не помогают. Решение остается за вами, ваше величество.
Король нахмурился и отвернулся от графа. Привычно взглянул на камин, ожидая получить хоть чуточку тепла. Но тот давно потух, в углях спрятались последние искорки. Дурной знак? Король нахмурился и крепче сжал древний кубок, желая обрести поддержку предков.
-Знаешь, - тихо сказал Геордор, - мне не хватает твоего отряда. Волка. И его братьев.
-Да, милорд, - отозвался советник. - Мне тоже. Они стоили целой армии. Но были слишком грубы и кровожадны. В них оставалось больше звериного, чем людского. И, в конце концов, это их и погубило. Они всегда полагались только на силу, и, в конце концов, встретились с такой силой, которую не смогли превозмочь.
-Грубые звери для грубой работы, - произнес король. - Жаль, что Фаомар так и не раскрыл своего секрета моим магам.
-Да, сир, очень жаль, - сухо ответил Эрмин, поджав губы.
Геордор заметил.
-Не хмурься, - сказал он. - Я все помню.
-И я, милорд.
-Мы столько раз об этом говорили... Они были нужны нам. Они нужны нам и сейчас.
-Но их нет, сир.
Геордор взглянул на советника и встретил прямой взгляд голубых глаз, светящихся немым укором. Король отвел взгляд.
-Последний из них жив, - сказал он. - Не так ли?
-Да сир, - тихо отозвался граф.
-Ты в этом уверен?
-Да, милорд. По-прежнему нет сомнений, что он прикончил отряд Волка и разыграл собственную смерть.
-Прошло полтора года. В тот раз ты убедил меня, что с последышем не стоит иметь дела. Но все меняется Эр, все меняется. Ты по-прежнему уверен в этом?
-Да, сир.
-И ты по-прежнему думаешь, что он не годиться для работы? Такой боец, что справился с целым отрядом измененных, нам бы пригодился. Прямо сейчас. Одиночка. Умеющий действовать быстро, скрытно и беспощадно.
-Милорд... Последыш умелый боец, но слишком мягок для настоящей войны. Он больше человек, чем чудовище. Он не сможет заменить Волка.
-Но ты знаешь, где его найти?
-Догадываюсь, сир, - тихо ответил советник.
Король с трудом выбрался из кресла, стряхнул одеяло на пол. Подошел к графу и положил руку ему на плечо. Эрмин вздрогнул, словно королевская ладонь обожгла его.
-Найди его, Эрмин, - приказал Геордор. - Нам нужен человек, который сможет решить проблемы на границах с Дареленом. Быстро и решительно.
-Человек, сир?
-Нет Эр, конечно, нет. Нам нужен измененный - тот, что сможет заменить собой целую армию. Эрмин, завтра я отдам приказ о переброске войск на восточную границу. Запад останется без защиты. Брось туда последыша, заткни им эту дыру, заставь его стать нашим защитником. Лучше этого звереныша у нас все равно никого нет. Делай что хочешь, - уговаривай, подкупай, угрожай, пытай... Бери что нужно, но пусть он снова встретится с упырями. Насколько я помню, в прошлый раз он весьма удачно погостил в их замке. Не зря его называли Узником Дарелена?
-Да, сир.
-Пусти его в ход как нож, спрятанный в сапоге. Последний удар, последний шанс - он может спасти жизнь. Или оборвать. Ты знаешь, это не моя прихоть. Это единственный выход. Ведь ты знаешь это, Эр?
-Знаю, Геор, - отозвался граф, накрывая ладонью холодные пальцы короля, что сжимали его плечо. - Я знаю.
-Так иди и сделай это. Ради Ривастана.
-Я постараюсь, Геор, - прошептал советник, и королю почудилось, что голубые глаза графа снова стали круглыми, как у птицы. - Постараюсь.
Король похлопал его по плечу, - уже не советника, а старого друга, повернулся и пошел к тайной дверце. Его ждала удобная кровать и теплая королевская постель, - необходимая уступка прошедшим годам.
Граф Эрмин де Грилл проводил монарха пристальным взглядом, и лишь когда за Геордором закрылась дверь, он встал. Бросив взгляд на потухший камин, он тяжело вздохнул, и вышел из комнаты через тайный ход, известный лишь ему и королю.
Впереди его ждала только длинная ночь. И в ней не было места для теплой постели.
СЛОВО ЧЕСТИ
Ночь заливала лес чернильными кляксами, завивалась меж густых кустов черными лоскутами, кутала кроны плотным покрывалом тьмы. В зыбком свете луны белели мертвые кости - изломанные ветви деревьев. Отравленные колдовством, мертвые и нагие, они переплетались щербатым узором, и только в самой глубине чащи расходились в стороны, открывая широкую поляну с выжженной землей, сквозь которую робко пробивалась чахлая зелень, умирающая от яда. Никто и никогда не бросил на нее даже взгляда - тот, кто попал на поляну уже не мог отвести глаз от башни, что высилась в центре мертвого круга.
Каменная громада, сложенная из шершавых черных камней возвышалась над деревьями. Круглая, гладкая, темная, она напоминала жезл мага-великана, уронившего свое оружие в лес. Венчала ее острая игла, что возносилась над кронами столетних сосен и матово блестела в лунном свете подобно острию меча. Темные окна, похожие на бойницы, зияли пустыми провалами. Вход - узкий дверной проем, заполненный тьмой, напоминал раззявленный в крике рот, навсегда застывший в безмолвной муке. Над входом белел череп - с клыками, каких не бывает у простого человека. Он смотрел на ночного гостя пустыми глазницами и терпеливо ждал, когда тот ступит на порог башни.
Тот стоял у самого порога, взирая на безмолвную каменную громаду. Знал - нужно войти, за тем и пришел сквозь кровь и пламя. И все же, внутри болью билась жилка, крича - прочь, прочь от этого места. Он не хотел входить, - чувствовал как там, внутри башни, шевелятся черные тени, жаждущие теплой крови. Средь древних камней кипела жизнь, темная, истекающая злом и ненавистью - но жизнь. Ее он и должен оборвать. Но для этого нужно было сделать шаг вперед, а ему так не хотелось этого делать.
Волосы на затылке стали дыбом - холодный ветер, что пришел из темных глубин леса, подталкивал к башне. Рукоять меча холодила ладонь, и лезвие мягко светилось призрачным зеленым огнем. Пламя разгоралось все ярче и ярче, как путеводная звезда, что зовет за собой усталого странника. И ноги сами сделали шаг - вопреки его воле.
Темный провал двери дрогнул, раскрывая бездонную пасть и готовясь принять жертву. Человек покачнулся, попытался отойти, но ветер толкал в спину, клинок тянул вперед, и ноги снова сделали шаг вперед. Внутри проема забурлила тьма, выбрасываясь наружу темной слюной оголодавшего зверя. Ждала башня, ждали те, что бродили во тьме, ждал ветер... Все на свете хотели, чтобы человек сделал следующий шаг. Но он - не хотел.
Рука с клинком поползла вверх, закрывая лицо от алчного черного провала. Нужно отгородиться от него зеленым светом - только и всего. Просто заслониться, закрыться щитом от этой темноты и постараться отойти. Всего лишь шаг назад, один хороший рывок - и можно навсегда забыть об этом ужасе.
Клинок вспыхнул зеленым пламенем, и руку пронзила острая боль. Сотни маленьких иголочек впились в ладонь, впрыскивая в плоть жгучий яд. Рука вспыхнула огнем, вздрогнула, и боль кинжалом ударила в сердце. Меч ожил, дернулся и потащил его вперед, заставил сделать еще один шаг. В спину толкал ветер, помогая мечу. Человек сопротивлялся. Он боролся, не желая становиться игрушкой ожившей башни и пылающего клинка. Он хотел быть самим собой. Назад. Шаг назад...
Меч задрожал и прыгнул вперед, увлекая хозяина в черный проем двери. Тот распахнулся еще шире и выпустил каменные зубы, острые, как клыки вампира. За спиной восторженно взвыл ветер, ударил в спину мягким кулаком, бросил человека в черную пасть...
Сигмон закричал.
***
-Нет! - крикнул он, вскидывая руки. - Нет!
И открыл глаза.
Солнечный свет лился золотистым ручьем из распахнутого окошка, растекаясь по дощатому полу огненной лужицей. Сигмон приподнялся на локте и свесил ноги с кровати. Осмотрелся.
Стол. Табурет. Грязные стены. Маленькая комната на втором этаже таверны больше походила на стенной шкаф, но сейчас Сигмон был этому только рад. Лучи утреннего солнца заполняли ее целиком, растворяя в теплом сиянии ночные страхи.
-Опять, - пробормотал он. - Опять этот проклятый сон!
Тан встал с кровати и покачнулся. Ухватился рукой за резную спинку кровати и выпрямился, разминая затекшие мышцы. Болела голова, пульсируя старым нарывом. Тан выпил вчера столько, что должен целый день проваляться в постели - полупьяный и больной. Но Сигмон знал - пара минут и все пройдет. Его тело изгонит из себя яд, само очистит кровь. У чудовищ не бывает похмелья.
Сигмон подошел к столу, взял кувшин с водой и плеснул себе в лицо. Растер ладонями лицо, смочил чешую на груди. И сразу стало лучше. Боль уходила. Он снова мог радоваться жизни. И радовался бы, если бы не этот сон, что преследовал его уже полгода. Нет, не каждую ночь. Иногда. Редко. Но даже одного раза в неделю хватало для того, чтобы Сигмон чувствовал себя больным и разбитым всю седмицу.
-Лучше бы похмелье, - простонал он и вылил остатки воды на голову.
Подхватив со стола истертое до дыр полотенце, он наскоро вытер голову, и выглянул в окно.
День только начинался, но по улицам сновали прохожие, торговцы бойко расхваливали свой товар, а издалека доносился перезвон кузнечных молотов. Вегат - город мастеровых. Отсюда рукой подать до северного кряжа, богатого отменной железной рудой. В этом городке полно кузниц, здесь делают и оружие, и броню, и скобяные мелочи, и украшения - все, что только можно сделать из металла. Большой город, богатый. Быть может, именно здесь удастся что-нибудь узнать.
Тан отошел от окна и стал собирать разбросанную по комнате одежду. Надо одеться и спуститься в зал - позавтракать и попытаться разузнать хоть что-нибудь. Он приехал вчера, поздно вечером, и вместо того чтобы сразу начать расспросы, сел пропустить стаканчик вина. Потом второй. Потом... Тан застонал, припоминая вчерашний вечер. Хорошо хоть успел за комнату заплатить. Кажется, он дрался. Вроде бы. Не стоило столько пить. Но тогда, вечером, волной накатила тоска, такая мерзкая и липкая, что смыть ее можно было только вином. Он и смыл. Не просто пригубил, нет, утопил печаль в вине с головой, так, как топятся самоубийцы, кидаясь с моста в реку. Так, как он топил ее едва ли не каждый день.
Натягивая кожаные штаны, Сигмон мрачно подумал, что если бы он остался простым человеком, то давно умер бы от пьянства. Но к худу или к добру, - человеком он не был. Чешуйчатое чудовище, наполовину человек, наполовину ящерица, вот кем он стал. Быстрый, сильный, ловкий и чудовищно злой на судьбу. Полтора года назад все было по другому. Была и сила и чешуя, но... Он был счастлив. И тогда казалось, что так будет продолжаться вечно. Но вечно - слишком хрупкое слово.
Он покачал головой и взялся за рубаху. Нет, прочь грустные мысли. Не сейчас. Стоит только пожалеть самого себя, немного похныкать, и тогда рука вновь потянется за стаканом вина. Нет, только не в такое солнечное утро. Оно этого не заслужило.
Заслышав в коридоре тихие шаги, тан замер. Потом быстро накинул колет и вколотил ноги в крепкие дорожные сапоги. Накинул на плечи толстую кожаную куртку, сшитую из сотни лоскутков, и прицепил к поясу ножны с большим охотничьим ножом.
В дверь постучали, и не робко, как это делают пареньки из прислуги. Нет, бухнули в доски сильно и уверенно, крепким кулаком. Сигмон прислушался - двое. Он слышал их хриплое дыхание и чуял запах дешевого пива.
Взгляд привычно нашарил дубинку, с которой он путешествовал последние полгода. Толстый кусок черного дерева длиной в три локтя, крепкий как железо и тяжелый словно свинец. Не просто палка - оружие, что творит чудеса в умелых руках. Даже если не принимать во внимание кинжал, скрытый неизвестным мастером внутри крепкого дерева. Клинок редко покидал свое убежище - Сигмон умел обращаться с палкой и не желал другого оружия. Меча он не носил с тех самых пор, как расстался с эльфийским клинком. Его тан забросил его в горящие развалины родового имения и дал себе слово больше не брать в руки меча.
В дверь снова постучали, да так что она затрещала, грозя соскочить с петель.
-Кто там? - крикнул Сигмон, подхватывая дубинку.
-Стража! - рявкнули из-за двери. - Ты, что ль, охотник Сигмон?
-Я, - отозвался тан, пытаясь припомнить, что он болтал вчера вечером за стаканом вина.
-Давай, натягивай свое шмотье. Тебя ждет городской глава.
-Меня? - искренне удивил тан. - Городской глава?
-Ты чо, глухой? - рявкнул второй стражник. - Быстро вытряхайся из комнаты! А то отправишься к его светлости как есть, с голым задом.
-Иду, - откликнулся Сигмон, быстро осматривая комнату - не забыл ли чего.
-Ну!
Тан подхватил свою дубинку и распахнул дверь. Крепкая рука ухватила его за плечо и вытащила в коридор.
-Потише! - огрызнулся тан.
Стражников оказалось двое - крепкие толстомордые ребята в кольчугах, раздобревшие на казенных харчах.
-Шагай, - буркнул один из них и Сигмон послушно двинулся к лестнице.
-А что его светлости от меня надо? - спросил он, не оборачиваясь.
-Ну, как же, - отозвался басом стражник. - Ты же охотник на вампиров? Вот его светлость и хочет поручить тебе одно дельце. Тут вишь, как говорит писарь, проблема у нас образовалась.
Сигмон ла Тойя, что вчера с пьяных глаз назвался охотником за вампирами, беззвучно застонал и стал спускаться по лестнице.
***
Глядя на заплывшие жиром щеки, на второй подборок уютно устроившийся в кружевах, Сигмон подумал, что городской глава больше похож на купца, чем на графа Рорнора де Виля, что двадцать лет назад проложил себе дорогу к власти мечом. Тан слышал об этой истории - в одном из кабаков, по дороге в Вегат. В те времена, молодой и отчаянный граф из обедневшего рода, рано оставшийся сиротой, приехал в город искать лучшей доли. Вскоре, он возглавил одну из шаек громил, которыми кишел город мастеровых. Потом подгреб под себя всех остальных, действуя и словом и клинком. Уговорил и городской совет купцов, а потом занял место городского главы, заручившись расположением герцога Гэмила Сеговара.
Теперь же, рассматривая сильно располневшего Рорнора, тан видел перед собой купца, что сражался нынче не клинком, а толстым кошельком.
Подстать хозяину и комната: большой светлый зал, богато украшенный коврами, статуями и картинами, больше напоминал купеческий дом, чем зал совета в городской ратуше. Граф восседал за огромным столом, уставленным закусками и кувшинами с вином - видно, предпочитал разговаривать о делах за едой. Сам Сигмон, как и положено просителю, стоял в центре комнаты, перед столом, и под изучающим взглядом городского главы чувствовал себя весьма неуютно.
-Что же, - вяло сказал граф, закончив осмотр гостя, - выглядишь ты крепким. Как там тебя?
-Охотник Сигмон, ваша светлость, - живо отозвался тан, решивший не отступать от роли простолюдина. Он не боялся называться настоящим именем - Сигмонов в Ривастане в достатке. Достаточно опустить имя предков, и станешь одним из многих.
-Охотник... - пробормотал Рорнор, запуская пятерню в блюдо с нарезанной ветчиной. - И на кого ты охотишься?
-На всех, кто отличается от людей, ваша светлость.
-Вот, значит, как, - пробормотал граф, берясь за кубок.
Тан не ответил. Он не собирался облегчать задачу Рорнору и ждал, что тот сам заведет разговор о вампирах. Слишком уж часто при его словах о кровососах люди отворачивались и кашляли в кулак, пытаясь сдержать усмешку.
Городской глава одним махом выпил кубок вина, зажевал ветчиной, не отрывая взгляда от гостя. Тот молчал. Граф рыгнул и отвел взгляд.
-Вот что, - сказал он. - Есть для тебя дело, охотник.
-Слушаю, ваша светлость.
-На южной окраине пропали два мастера. Хорошие мастера, рукастые да башковитые. Полезные. Ты пойди их поищи. Разузнай, что к чему. Потом поговорим.
-А стража то на что? - бросил тан, не собираясь занимать чужими заботами, - Их это дело, по околотку шнырять.
Граф грозно сдвинул брови, бросил на гостя злой взгляд.
-Не дерзить! - велел он. - Цепи в нашем городе крепкие!
-Прошу прощения, ваша светлость, - неохотно отозвался тан, решив, что еще один побег из темницы ему совершенно не нужен, - человек я грубый, с людьми общаюсь редко. Все больше по лесам, в одиночку. Одичал немного.
-То-то, - буркнул граф. - Сделаешь, что сказано. Поможешь разобраться с делом, получишь плату. Будешь бузить - примеришь на себя оковы. Понял?
-Точно так, ваша светлость, - покорно отозвался Сигмон. - Но все же, позвольте заметить, в страже я не служил и сыску пропавших не обучен. Другое у меня ремесло. Так что вряд ли окажусь полезен, ваша светлость.
-Ишь, - буркнул граф, - Как про цепи разговор, так сразу и дикость вся прошла. Не причем тут стража. Для тебя дело, в самый раз.
Тан переступил с ноги на ногу и сделал вид, что жутко заинтересован словами графа. Тот помялся немного, покрутил в пухлых руках опустевший кубок, и продолжил.
-Пропали они ночью. Говорят, обстоятельства исчезновения таинственны весьма. Стража сделала все что потребно, но ничего не нашла. И есть такое мнение, у людей знающих, что на южной окраине объявился упырь. Видели его в ту самую ночь недалеко от дома одного из мастеров.
-Упырь? - хмыкнул тан. - Люди часто видят то, чего нет на самом деле, ваша светлость. Не проще ли нерадивой страже списать все на чудовище, да на том и успокоиться?
Рорнор нашарил среди тарелок лист пергамента, поднял его к самому носу и прочитал:
-Был темен ликом, двигался быстро и бесшумно. Лицо как серая терка, ноздреватая и шершавая, похож на покойника, клыки до нижней губы, глаза красные, горят. Волос на голове мало, редкие, похожие на истертое мочало.
Тан прикрыл глаза. Точное описание вампира в облике, готового к нападению. Горожане в самом деле видели вампира - на свою беду и на радость самому тану. Похоже, ему удалось напасть на след. Не зря он шел сюда, в Вегат, ловя малейшие слухи о появлении вампиров. Тщательно, очень тщательно тан отделял кабацкие враки от правды и, наконец, пришел по следам в город мастеровых. И вот, удача, сразу и наткнулся на то, что искал. Тогда, в Ташаме, ему сказали, что одинокий упырь ушел на север. И тан двинулся следом. Догнал?
-Э, - бросил граф, - ты заснул, что ли, охотник?
-Никак нет, ваша светлость, - отозвался тан.
-Встречался с вампирами?
-Так точно.
-Похож наш упырь на твою дичь?
-Очень, ваша светлость.
-Вот тебе и работа, охотник, - рассудил Рорнор, наливая в кубок вина. - Приступай.
-Десять золотых, - отозвался Сигмон, зная, что не потребуй он плату, будет выглядеть не охотником, а бродячим дурнем с длинным хвастливым языком.
-Что? - искренне удивился граф, - Как десять?
-За упыря, что людей жрет, десятка обычная ставка, - пояснил тан, припоминая истории, что слышал в кабаках.
-Жаден ты, охотник, сверх меры, - упрекнул гостя городской глава. - Того упыря даже не видел. Ты сначала дело сделай, потом поговорим о деньгах.
-Десять золотых, ваша светлость, - отрезал тан. - Договоримся заранее, как есть, было и будет. И половину вперед, на расходы.
-Пять за все, - бросил граф и в его глазах зажегся огонек торговца, не желающего упускать выгоду.
-Девять, - не уступил Сигмон, искренне забавляясь.
-Шесть! - пухлые щеки графа пошли красными пятнами.
-Восемь, - отозвался тан. - Только для вас, ваша светлость. Восемь после работы и никакого задатка.
-Без задатка? - задумчиво пробормотал де Виль, поглаживая подбородок. - Идет. За срочность. Нынче же ночью идешь на охоту и завтра ко мне на доклад.
-Зачем такая спешка? - осторожно осведомился тан. - Не могу обещать, что выслежу упыря за одну ночь. Хитрые они, бестии.
-А ты постарайся, - не попросил, а приказал граф. - Не желаю, чтобы тут у меня под боком гнездо упырское появилось. Один - куда не шло, много не сожрет. Но ведь он, подлец, перекусает мне мастеров, да в нежить обратит. Нет, охотник, берись за дело прямо сейчас.
-Не обратит, - Сигмон ухмыльнулся. - Один упырь и будет.
-Да ну? - нахмурился Рорнор, - Может, когда раньше так и было. А сейчас время неспокойное. Упыри по всей границе появились, так и лезут из чащобы, плодятся на глазах. Вон, в Свечном, что у северного кряжа, тоже один появился, зимой еще. Через неделю их там уже десяток собрался, еле вывели, мага специально выписали у герцога.
-Слухи это, - отмахнулся Сигмон, - не верьте, ваша светлость. У страха глаза велики. Не бывает такого. Или сразу десяток упырей в город пришел, или стража от испуга простых людей под горячую руку в упыри записала. Только вампиры по десятку не ходят. Не так их много, как кажется.
-Да? - засомневался городской глава и почесал нос. - Что-то ты темнишь, охотник. Цену себе набиваешь?
-Никак нет, ваша светлость.
-Ладно. Ступай. Принимайся за работу тотчас. И завтра - жду с докладом, а лучше сразу с головой упыря.
-Я освобожу город от упыря, - пообещал тан. - Даю слово.
-Договорились, охотник.
Сигмон поклонился, повернулся и направился к выходу.
-И вот еще что, - бросил Рорнор в спину гостю, - ты уж постарайся. Упокой упыря. И если случайно человека какого зацепишь по ошибке - не пугайся. Прощу. Лучше пару невиновных извести, чем одного вампира упустить. Понял, охотник?
Тан резко обернулся и глянул на городского главу с ненавистью. Да так зло, что тот откинулся на спинку кресла.
-Понял, - тихо сказал Сигмон, - как не понять, ваша светлость.
-Вот и ступай, - велел городской глава, нашаривая кубок с вином.
Тан вышел из зала, сжимая кулаки. Городской глава! Он должен о людях заботиться, каждого ценить, любого привечать да оберегать. А просит, чтобы охотник убивал всех, кто под руку подвернется. Сигмон сжал зубы. Он не убийца. Не чудовище. И пальцем никого не тронет, даже того вампира, что случайно забрел так далеко на север. Всыплет ему, конечно, для разума, и отправит домой, в Дарелен. Чтобы сидел и не высовывался. Ведь судя по повадкам - юнец, младший в роду, что отправился искать приключений на свою серую задницу. А если он двоих мастеров уморил, то так его нужно отделать, чтоб до следующего века не оправился. Но убивать...
Сигмон вздрогнул, вспоминая меч, пылающий зеленым огнем, теплый фонтан крови, что плеснул в лицо... Нет. Больше никогда. Тан подумал, - может, его поиски, наконец, окончены, но тут же придушил в себе надежду. Чтобы не сглазить. Сколько раз так ошибался! И глядя в серое ноздреватое лицо, его сердце в очередной раз обливалось горячей кровью... Нет.
В таверну он так и не вернулся. Отправился сразу в южный квартал, задержавшись только на выходе из городской управы, чтобы взять квиток, подтверждающий, что охотник исполняет поручение городского главы. В городе много стражников. И Сигмон не собирался с ними ссориться.
***
Солнце запуталось в верхушках западного леса, и на город мастеровых легла тень. Вечер не стал помехой для мастеров - звон кузнечных молотов разносился по округе тугой волной. Сегодняшнее задание нужно выполнить в срок, и не беда, если темнота опустится на широкие улицы - у горна всегда светло и жарко. Темнота кузнецам нипочем. И птицам.
Черные крылья упруго резали вечерний ветер, заставляя его тихо шептать. Городская ворона, самая обычная, каких двенадцать на дюжину, облезлая и поджарая как голодающий пес, кружила над южным кварталом города мастеров. Птичьи глаза привычно отмечали мусорные кучи, где можно поживиться помоями, но крылья несли ее все дальше и дальше. Пожалуй, в другое время, она бы отправилась на север, к кварталу скорняков, благоухающему сырыми шкурами, где всегда можно чем-нибудь поживиться. Но сегодня вечером не до еды. Она и сама не знала, почему ветер несет ее к кузницам. Но вот внизу мелькнула тень и птичьи глаза мигнули, на мгновенье наполнившись разумом.
Крылья сложились, и птица камнем упала к земле, словно не ворона, а ястреб. Заложив крутой виток вокруг остроконечной крыши лавки медикуса, ворона вылетела на узенькую улочку, взмахнула крыльями и опустилась на деревянный конек кузницы. Утвердилась на нем, переступила с ноги на ногу и зыркнула в темноту. Очень хотелось каркнуть, но горло вдруг сдавило невидимой силой. Голова сама по себе повернулась в сторону, а черный глаз выхватил из темноты зыбкую тень.
Человек. Затаился на краю крыши, словно голодная рысь на ветвях дерева. Ждет. Под ним зыбко колеблется черный полог темного переулка. Все в порядке. Все идет как должно - ворона знала это наверняка.
Взмахнув крыльями, она тяжело вспорхнула с крыши кузницы и стала подниматься над городом. Осталось только слетать к маленькому неприметному домику на самой окраине, и тогда можно будет спокойно отправляться к помойке в квартале скорняков - на вечернюю трапезу.
***
Сигмон осторожно взялся за край крыши и взглянул вниз. Невысоко - всего один этаж. Для него сущий пустяк - как высокая ступенька для человека. Но сколько выгод в таком положении! Тот за кем ведется охота и не подумает посмотреть наверх: будет опасливо озираться по сторонам, с подозрением осматривать темные углы, обходить стороной раскидистые кусты. И никогда не взглянет наверх - люди отвыкли бояться летающих хищников. И вампиры. Сигмон не раз в этом убеждался и потому заранее присмотрел себе местечко для засады.
Быстро темнело, и тан радовался, что предусмотрительно забрался на крышу заранее. На город опустились густые сумерки, и кровосос вполне мог выйти на охоту пораньше, не опасаясь солнечных лучей. Сигмон не мог себе позволить спугнуть добычу, поэтому забрался на крышу маленькой скобяной лавки сразу после обеда и затаился, как мышь под веником. Ни одна живая душа его не заметила, даже сам владелец лавки. Тан давно научился быть невидимым и слышимым - бродячая жизнь быстро этому учит. И если бы он выслеживал человека, то, пожалуй, и не стал забираться на крышу - управился бы и на земле. Но сегодня он охотился на вампира и не хотел рисковать. Слух упырей ничуть не хуже чем его собственный, а живую кровь они чуют издалека.
Желоб дождевого стока едва слышно хрустнул и Сигмон замер. Медленно отнял руку от желоба. Быстро окинул взглядом место охоты и попытался найти изъян в своем плане. Не получилось. Его чутье просто кричало: все случиться здесь - так же, как вчера.
Днем Сигмон прошелся по этой улочке в сопровождении стражи - городские мордовороты нипочем не хотели отпускать приезжего бродить в одиночку по их владениям. Не доверяли. Высмеивали. Ревновали. Но при том сами боялись упыря до холодного пота и не мешали тану вынюхивать след. Они провели его по всей округе, и только тут, у этой лавки, он на миг замешкался. Почуял кровь - так ясно, словно сам ее пролил. Из переулка пахло смертью и жизнью, кровью и тленом. Тан чувствовал след кровососа, да так отчетливо, что будь он собакой, то шерсть на загривке встала бы дыбом. Но он не подал виду, что обеспокоен. Просто откашлялся и двинулся дальше. Потом все уладилось просто - тан легко отделался от стражников, сказав, что идет в таверну на обед. Те не стали его провожать, им предстояло обойти весь южный квартал. Сам Сигмон успел даже перехватить чуть жареной колбасы в ближайшем трактире, а потом спокойно вернулся туда, откуда раздавался зов крови.
Самое что ни на есть подходящее место для вампирской охоты. Узенькая улочка, несколько домов. Рядом, на пятачке, три кузни. Это не замызганная окраина города, нет. Вампир не станет кормиться с краю, довольствуясь объедками как бродячий пес, прячась от каждого шороха. Гордость не позволит. Но и не схватит жертву посреди главной площади - если только не лишился рассудка. Нет, кровосос выберет самое обычное, ничем не примечательное место, где никогда не происходило ничего волнительнее потасовки пьяных подмастерьев, и просто возьмет то, что нужно. Подойдет и заберет жизнь, мимоходом, легко и свободно, как человек срывает цветок. Без лишнего беспокойства и волнений. Если это - упырь, что наслаждается смертью жертвы.